— Нет! Я не хочу!

— Я хочу, — сказала Диди, толкая Ван Дайвера вперед. — Этот сукин сын убил Эдварда. И чуть не убил нас и ребенка. Шевелись, ты, сука!

— Нет, Диди! Этого нельзя делать!

— Тебе ничего не придется делать. Я плачу долг за Эдварда, вот и все. Я сказала шевелись, свинья вонючая!

Она сильно толкнула его дулом пистолета в крестец, и он, глухо заворчав, пошатнулся вперед на несколько шагов.

Эрл Ван Дайвер нерешительно поднял руки. Потом показал на горло и на багажник «бьюика».

— Теперь он хочет говорить, — сказала Диди, вся покрытая под одеждой холодным потом. Она бы выстрелила в него, не будь у нее другого выхода, но сама мысль о насилии сводила ее живот судорогой. — Открой его, — велела она. — Очень медленно.

Пока он отпирал багажник, она держала пистолет у его спины. Взгляду Лауры и Диди предстали подслушивающая тарелка, магнитофон и снайперская винтовка. Ван Дайвер открыл маленькую серую пластмассовую коробку и вынул оттуда шнур с разъемом на одном конце и миниатюрным динамиком на другом. Он вставил разъем в розетку у себя в горле с привычной легкостью, а затем щелкнул выключателем на динамике и подрегулировал громкость. Поднял динамик на уровень лица Диди.

У него зашевелились губы, на горле выступили вены.

— Последний, кто назвал меня свиньей, — проскрипел металлический голос, — слетел с лестницы и сломал себе шею. Ты его знала под одним из его имен: Раймонд Флетчер.

Это имя ошеломило ее. Доктор Раймонд Флетчер делал ей пластическую операцию.

— Иди в машину.

Диди захлопнула багажник «бьюика» и подтолкнула Ван Дайвера в сторону «БМВ». Когда Ван Дайвер оказался на заднем сиденье — Диди рядом с ним с наведенным на него пистолетом, а Лаура за рулем, — Диди сказала:

— О'кей. Я хочу слышать, как ты меня нашел. Ван Дайвер смотрел на дверь блинной, а из динамика в его руке шел профильтрованный голос:

— Один мой друг из полиции был секретным агентом, который разрабатывал Флетчера в Майами — этот Флетчер делал пластические операции тем, кто хотел скрыться. Флетчер называл себя Раймондом Барнсом и много делал работы для мафии и клиентов федерального розыска. Мой друг был компьютерным хакером. Он вытащил файлы из компьютера Барнса и стал в них копаться. Они все были закодированы, и на расшифровку ушло месяцев пять. Барнс сохранял все истории болезни с тех пор, как начал эту работу в семидесятом. Всплыло твое имя и работа, которую он над тобой проделал в Сент-Луисе. Вот тут и я принял участие. Неофициально. — Его черные глаза не отрывались от Диди. — Когда я добрался до Майами, моего друга выловили из залива с сожженным паяльной лампой лицом. Так что я нанес визит доброму доктору, и мы пошли к нему в кабинет для долгой и приятной беседы.

— Он не знал, где я! — сказала Диди. — После смены лица я три раза переезжала!

— Ты пришла к Барнсу с рекомендательным письмом от бывшего члена Штормового Подполья по имени Стюарт Макгэлвин. Стюарт жил в Филадельфии. Вел занятия по гончарному делу. Просто удивительно, что можно сделать хирургическими инструментами, правда?

Диди громко сглотнула.

— Что произошло со Стюартом?

— А, — сказал голос из динамика, — он утонул в ванне. Оказался из тех, кто держит язык за зубами. Его жена… Наверное, пустила себе пулю в голову, когда нашла его.

— Ах ты гад! — воскликнула Диди и прижала ствол пистолета к его горловой розетке.

— Осторожно, — донесся голос из динамика. — Это мое больное место.

— Ты убил моих друзей! Я тебе мозги на фиг вышибу!

— Вряд ли, — спокойно ответил Ван Дайвер. — Может, ты и могла бы меня искалечить, но на убийство тебя уже не хватит, Беделия. Как ты это сказала? «Мне не нужна тюремная камера. Я ношу ее в себе». Я проник в твой дом, чтобы поставить жучка. Я наблюдал за твоим домом почти четыре года, Беделия. Даже переехал из Нью-Джерси, чтобы быть к тебе поближе.

— Как же ты нашел меня, если Стюарт ничего не рассказал?

— Его жена тебя припомнила. Ты ей послала набор тарелок. Чудесная работа. Она послала тебе по почте чек, чтобы ты сделала ей шесть чашек под эти тарелки. У нее был погашенный чек на имя Дианы Дэниеле. На обороте чека — печать банка Энн-Арбор и твоя подпись. Когда я впервые тебя увидел, Беделия, мне хотелось петь. Ты знаешь, как можно одновременно любить человека и так же сильно ненавидеть?

— Нет.

— А я знаю. Понимаешь, ты всегда была только ступенькой лестницы. Ты была моей надеждой — какой ни на есть слабой — найти Мэри Террор. Я наблюдал, как ты приезжала и уезжала. Я проверял твою почту, ночевал в лесу рядом с твоим домом. Когда ты уехала, я понял, что происходит что-то важное. Ты никогда прежде не покидала Энн-Арбор. В новостях говорили о Мэри. Я знал. Знал! — Жуткий голос шел из динамика и яркие слезы выступили на глазах Эла Ван Дайвера. — Только для этого я и жил, Беделия, — сказал он. — Казнить Мэри Террор.

Лаура слушала, охваченная ужасом, и в этот момент она увидела, что предмет внимания Ван Дайвера выходит из блинной с детской корзинкой в руках.

— Мэри! — прошептал голос Ван Дайвера. Слеза катилась по его щеке, по изрытому окопами шрамов полю битвы. — Вот и ты.

Мэри только что доела свой завтрак, состоявший из блинов, яичницы с жареными хлебцами и двух чашек черного кофе, и вышла из закусочной. Она уже покормила Барабанщика и поменяла ему пеленки в туалете. Барабанщик был доволен, посасывал свою пустышку — маленький комочек тепла.

— Хороший мальчик, — сказала Мэри. — Ты хороший мальчик, ты мамин…

Тут она подняла взгляд и увидела «БМВ» на автостоянке, недалеко от фургона, и у нее свело ноги. Она увидела Лауру Клейборн за рулем, Диди, сидящую сзади, и человека, которого она не узнала.

«Черт побери! — прорычала она про себя. — Каким чертом они ее нашли?»

Держа одной рукой Барабанщика, она другой скользнула в сумку, нащупала «кольт», а ниже, среди детских вещей — автоматический «магнум». «Прострелить им шины! — с яростью подумала она. — Всадить пулю в морду этой суке и Диди тоже!»

Она сделала два шага к «БМВ» и остановилась. На звук выстрелов выбежит народ из блинной. Кто-нибудь запомнит ее номер. Нет, здесь нельзя открывать огонь. Сейчас это было бы глупо — сейчас она хотя бы знает, где ждет ее Лорд Джек. Оскалясь в тонкогубой усмешке, она пошла к «БМВ», а оттуда вышла Лаура Клейборн.

Они встали друг от друга в двадцати футах, как два настороженных зверя, а ветер завивался вокруг них и сек до костей. Взгляд Лауры остановился на «улыбке», приколотой прямо над сердцем на свитере Мэри.

Мэри вытащила «кольт» и приставила его к боку Барабанщика, потому что Диди держала пистолет.

— Хороший у тебя радар, — сказала она Лауре.

— Я за тобой до самой Калифорнии поеду, если придется.