Вид окровавленного белого одеяльца заставил Лауру застыть на месте. Она не могла оторвать от него взгляда и почувствовала, как горячая волна тошноты поднимается к горлу А затем в поле ее зрения появилась другая рука Мэри, державшая живого Дэвида, сосущего пустышку. Дуло «кольта» сдвинулось, направленное на голову ребенка.

Работал насос бензоколонки, щелкали и росли цифры в окошке.

Мэри почувствовала возвращение работника «Хеппи Херманс» раньше, чем он подошел, и опустила руку, держа пистолет у бедра. Его взгляд на одну или две секунды задержался на ребенке.

— Кто-то вас не любит, — сказал он Мэри.

— Что?

Он ткнул себя зубочисткой в зуб.

— У вас в фургоне дырки от пуль. Кто-то вас не любит.

— Я купила его на государственной распродаже, — сказала она небрежно. — Раньше он принадлежал наркодельцу. Человек уставился на нее, усиленно работая зубочисткой.

— А! — сказал он. Плеснул на ветровое стекло моющей жидкости и принялся мыть его губкой, пока бензин лился в бензобак.

Лауры Клейборн уже не было.

Она стояла в сыром женском туалете, где не было нарисовано ни одной «улыбки», и желтого там была только вода в унитазе. Она поглядела в зеркало и увидела пугало. Поспешно намочив бумажное полотенце, она прочистила забитый сгустками крови нос. При прикосновении к лицу по скулам пробегали электрические разряды, но у нее не было времени действовать мягче. Когда она кончила, глаза были полны слез. Она скомкала окровавленное полотенце, швырнула его в корзину, потом освободилась от давления в мочевом пузыре. Между ног тоже были капли крови — от швов, разорванных коленом Ван Дайвера. Покончив со всем этим, Лаура вышла на улицу и увидела, что Мэри Террор с Дэвидом на руках заходит в продовольственный магазин. Сумка висела у нее на плече, и наверняка оба пистолета там.

Служитель закончил заполнять бензином бак фургона. Лаура подошла к зеленой машине и открыла дверцу водителя. Внутри держался запах Мэри Террор, тяжелый, звериный дух. Ключей в замке зажигания, конечно, не было. Лаура пошарила под приборной доской и нащупала пучок проводов. Один хороший рывок, и… «И что?» — спросила она себя. Ситуация не изменится. Пусть фургон не заведется, но Дэвид останется в руках у Мэри, и оба ее пистолета тоже, и она все равно убьет его, если прибудет полиция. Какой смысл ломать фургон, если в результате погибнет Дэвид? Она отпустила провода.

— Черт побери, — тихо сказала она.

Кричать — только силы расходовать.

Лаура заглянула за переднее сиденье фургона. За ним были чемоданы и пара коричневых бумажных пакетов. Она протянула руку и проверила их содержимое: пакеты картофельных чипсов, упаковки пирожков и печенья, коробка памперсов, детское питание, бумажные чашки и наполовину выпитая бутылка пепси. «Дорожная еда», — подумала она. Продукты, которые Мэри и Эдвард Фордайс купили на дорогу. В, задней части фургона лежали подушка и одеяло. Она взяла одеяло и один из пакетов с едой, чашками и пепси. Памперсы и детское питание оставила на месте. Ее внимание привлек другой предмет — пустышка на пассажирском сиденье. Она взяла ее, собираясь сохранить. На ней была слюна ее ребенка, его аромат. Но нет, нет: если у Дэвида не будет пустышки, чтобы унимать его плач, натянутые, как струны, нервы Мэри Террор могут сдать и тогда…

Лаура положила пустышку на место. Этот поступок был самым трудным в ее жизни.

Лаура отнесла добычу в свой автомобиль, а в следующее мгновение она осознала, что бензобак закрыт, колонка отключена, а Беделия Морз исчезла.

Мэри, расплачиваясь за бензин, банку чистой воды, коробку тонизирующих таблеток и упаковку пакетов для мусора, увидела, как Лаура обыскивает ее фургон.

«Она ни шин, ни мотора не тронет, — подумала Мэри. — Эта сука знает, что тогда будет».

— Это все? — спросила женщина за стойкой.

— Да, кажется… — Она осеклась. Рядом с кассой стояла стеклянная миска с черной надписью «Не волнуйся! Будь счастлив!». А в ней лежали сотни желтых значков — «улыбок». Мэри не стала бы заезжать в «Хеппи Херманс», не будь этого знака на дороге, а под его властью она чувствовала себя непобедимой. Она оказалась права. Лауре Клейборн до нее не добраться.

— Сколько это стоит? — спросила она.

— По четверти доллара каждый.

— Я возьму один, — сказала Мэри. — И еще один для ребенка. — Она приколола один значок на голубой свитер, купленный для Барабанщика в Джерси, а другой приколола на собственный свитер, покрытый засохшими брызгами, похожими на овсянку, — брызгами мозгов Эдварда.

— Кто-то ранен? — спросила женщина, когда по счету было заплачено. Она с отвращением посмотрела на красные пятна на одеяле, в которое был закутан Барабанщик.

— Кровь из носа, — быстро и плавно пришел ответ. — У меня всегда идет носом кровь при холодной погоде. Женщина кивнула, укладывая в пакет покупки Мэри.

— А у меня лодыжки опухают. Как будто два древесных ствола по дому ходят. Они и сейчас у меня опухшие.

— Очень сочувствую, — отозвалась Мэри.

— Это значит, буря будет, — сказала женщина. — По телевизору говорят, что на западе вот-вот она с цепи сорвется.

— Очень вероятно. Ну, всего хорошего.

Мэри взяла пакет под мышку и, держа в другой руке Барабанщика, вышла из магазина к фургону. Ей надо было отлить, но она не собиралась упускать фургон из виду, и приходилось терпеть, пока положение не станет совсем отчаянным. Она поставила корзиночку с Барабанщиком на пол с пассажирской стороны, а затем проверила, что же взяла Лаура. Пакет с продуктами и одеяло. Не так уж много, решила Мэри и положила мешок и сумку в заднюю часть фургона. Достав из сумки «кольт», она сунула его под сиденье водителя, открыла коробку а таблетками стимулятора, проглотила две, запив глотком воды из бутылки, и села за руль. Она вставила ключ зажигания, и мотор с горловым рычанием завелся.

Мэри взглянула в сторону «БМВ». Лаура стояла рядом с ним, глядя на нее. Ей не нравилось лицо этой женщины. Она помнила, как это лицо проговорило: «Ты — одна сплошная ложь». Мэри сунула руку под сиденье и вытащила «кольт». Она взвела курок и твердой рукой навела ствол в сердце Лауры.

Лаура увидела тусклый блеск револьвера. Она сделала резкий вздох, и ноздри обожгло холодом. Двигаться было поздно. Ее тело напряженно ждало выстрела.

Заплакал ребенок, он проголодался.

В боковом зеркале Мэри увидела автомобиль, подъезжающий к бензоколонке позади нее. Не просто автомобиль — машину мичиганского дорожного патруля. Она опустила «кольт» и вернула ударник на место. Затем, не глядя больше на Лауру, отъехала от бензоколонки и выехала на дорогу, ведущую в сторону западных полос федеральной трассы 94.

Лаура лихорадочно высматривала Диди. Ее нигде не было видно.

«Она покинула меня, — подумала Лаура. — Ушла в серый мир ложных лиц и имен».