бросил Звягинцев. – Подумать только, полиция вламывается к честным гражданам по какому-то анонимному доносу.

Но офицер, возглавлявший обыск, ничуть не смутился. Еще бы, донос был совсем не анонимным, а непосредственно от Львова-младшего или старшего, что более вероятно: вряд ли ему понравилось, что я пытаюсь диктовать, на ком жениться наследнику. Поэтому вскоре по всему дому зашуршали полицейские, перебирая наши вещи, которых, увы, было не так много.

Глава 38

Время шло, обыск тоже. Охранник не сводил с нас взгляда, как будто мы только и ждали момента, чтобы на него напасть. Положим, нападем мы, и что? Подадимся в бега вместе с артефактом? Так нас и за границей достанут, я уверена, если уж информация о том, что артефакт у нас, попала к Львовым. Да и Владимир Викентьевич не сказать чтобы был молод. Не в его возрасте от властей скрываться. Ему бы жить на одном месте и заниматься любимым делом. Кстати…

– У нас пациент на первом этаже, – напомнила я. – К нему тоже наведаются.

– Он прекрасно постоит за себя сам, – ответил Владимир Викентьевич.

На удивление он не выглядел испуганным. Скорее растерянным.

– Вот именно. – Я выразительно посмотрела на целителя. – Именно этого я и боюсь.

– Не переглядываться! – гаркнул полицейский. – Не разговаривать! Стоять молча.

Он переводил артефакт в подрагивающей руке с меня на Владимира Викентьевича, а мне и без того было страшно. Меня охватывал ужас, когда я пыталась представить, что с нами сделают, когда найдут злосчастный артефакт. Похоже, идея с его передачей правящему семейству на определенных условиях себя не оправдала. Я старалась не паниковать, но постоянно казалось, что еще немного – и найдут то, что я даже не удосужилась спрятать, а просто поручила домовому. Остается только надеяться, что он выбрал достаточно защищенное место. И почему я не убрала столь опасный предмет туда, где он пробыл все эти годы?

Внезапно за спиной нашего охранника, чуть сбоку, на короткий миг проявился Мефодий Всеславович, показал кулак с поднятым большим пальцем вверх и исчез. Владимир Викентьевич, успевший его заметить, изумленно охнул, я же испытала облегчение: домовой дал понять, что до шкатулки полиция не доберется. Охранник, заметив реакцию целителя, развернулся, но, разумеется, никого уже не увидел, зато уставился на нас с утроенной подозрительностью.

– Не пытайтесь меня отвлечь, не выйдет, – заявил он, словно не он только что поворачивался спиной к таким отпетым преступникам, как мы.

Но тут полицейские добрались до Ли Си Цына, и до нас донесся его полный возмущения голос:

– Какой обыск? Мне требуется покой, это предписание целителя. Вышли вон отсюда. Немедленно.

– Мы аккуратно все проверим. Совершенно вас не побеспокоим-с.

Раздавшийся заискивающий голос показался подозрительно знакомым, но мне потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, кому он принадлежит. Моськину. Самого подручного штабс-капитана среди обыскивающих я не заметила, но голос был точно его. А это означало, что обыск производят совсем не те, на кого я подумала. А возможно, он вообще проводится незаконно.

– Почему нам не предъявили никаких документов? – грозно спросила я.

– Какие еще документы, если вы объявлены злоумышляющими против короны? – отмахнулся охраняющий нас полицейский.

Небрежно так отмахнулся, явно больше интересуясь происходящим внизу, даже руку с артефактом наконец опустил. Еще бы: Ли Си Цын, несмотря на плохое самочувствие, продолжал бушевать.

– В этой комнате нет ничего для вас интересного! – громогласно заявил он.

– Почему вы так думаете, уважаемый? – огрызнулся Моськин, который, несомненно, знал, с кем говорил, но тем не менее избегал фамилий. – Нам лучше знать.

Не может же такого быть, что он не узнал похудевшего Ли Си Цына? Или может? Не настолько же тот похудел, на самом деле?

– Оттуда, что в этой комнате до моего появления ничего не было. Мебель привезли сегодня днем.

– Возможно, в новой мебели здесь было спрятано то, что мы ищем, – не унимался Моськин. – Мы аккуратно проверим, не тревожа ваш покой.

– Вы его уже потревожили!

– В таком случае вам вообще не о чем беспокоиться: осталась простая формальность, – заискивающе сказал Моськин.

Внизу что-то грохнуло, и Моськин взвизгнул, громко и противно.

Итак, это происки Волкова, а не Львовых. Стало интересно, что там дальше в планах штабс-капитана, неужели явление спасителя от императорского произвола? Тогда он должен появиться в критический момент, чтобы заслужить нашу благодарность. Но критический момент уже прошел, я успокоилась и перестала бояться визитеров. Я перевела взгляд на охранника и нехорошо улыбнулась. Пожалуй, если правила игры известны, к ней можно присоединиться и даже выиграть:

– Я глава клана и требую к себе соответствующего отношения.

– А ведь точно! – встрепенулся Владимир Викентьевич. – Обыск у главы клана может производиться только с разрешения Совета. У вас оно должно быть.

– Я требую его показать! Немедленно! – Я грозно повела рукой к охраннику, отчего тот испуганно отшатнулся и опять замахал в нашу сторону артефактом.

Решил, наверное, что я его сейчас магией прикладывать буду. И ведь, скорее всего, имею на это полное право: то, что сейчас происходит, иначе как нападением на клан не назвать. Ужасно не хватало знания законодательства, поэтому я решила пока не устраивать скандала. Тем более что все равно ничего не найдут.

– Вы думаете, у нас нет этого документа? – возмутился охранник, придя в себя.

– Был бы – вы бы его непременно показали, – заметила я. – И представились бы. Вас как зовут?

– Это еще зачем? – насторожился он.

– Как зачем? – поддержал меня Владимир Викентьевич. – Чтобы знать, на кого писать жалобу.

– На меня? – поразился он. – За что? Я выполняю приказ.

– Как за что? – делано удивилась я. – Думаете, нападение на главу клана в ее собственном доме в центре столицы пройдет незамеченным?

– Вот найдем… – начал было он.

– Ничего вы не найдете, – отрезала я. – Поэтому оправданий у вас не будет. Напали безо всяких оснований. Не предъявили ни одного разрешающего обыск документа. Заставили простоять на ногах все время обыска пожилого человека и даму.

– Вы можете сесть, – торопливо разрешил он. – Главное – не делать глупостей.

– Не делать глупостей, пока вы нас грабите? – любезно улыбаясь, уточнила я. – Скажете потом, что изъяли на проверку, и затеряются проверяемые предметы в полиции. А если мы будем знать хотя бы одно имя, будет с кого спросить, когда недосчитаемся своего имущества. Что вы хоть ищете?

На охранника стало жалко смотреть. Он поглядывал на дверь и явно прикидывал, не удрать ли ему прямо сейчас, что лучше любых слов доказывало: обыск проводится незаконно. Ли Си Цын внизу бушевал уже так, что заглушал моськинское поскуливание полностью. Вот уж кому даже нездоровье не