Джейк не отвечал. Его не волновало, верил ему Баттиста или нет. По его часам, они оба должны были так или иначе погибнуть приблизительно через семь минут.

– Нет, я так не думаю, – сказал Лучано с возрастающей уверенностью. – Даже если то, что вы говорите, верно, – хотя, конечно, этого не может быть, – прошло очень много времени с тех пор, как появилась эта угроза для нас, беспомощных землян. Объекту более чем двадцать пять тысяч лет. Несомненно, он имел в запасе немного остаточной силы в своем ядре, чтобы позволить вам закончить испытание, но ясно, что это его конец.

Джейк задохнулся от этих слов Баттисты. Что, если Баттиста прав? Все это было так неправдоподобно… Но как такое могло быть? Возможно, он, Бронсон, был безумен, галлюцинировал. Раны на его руках и бедре горели, полосы от белого платья Франчески, которыми они были перевязаны, пропитались кровью, и голова у него тоже была травмирована. Он был физически и умственно истощен, и ему так и не удалось найти выход отсюда, чтобы предупредить своих друзей об Ахмеде.

Улыбка Баттисты исчезла, сменяясь его обычной насмешкой.

– Отошел на шаг от обелиска и руки вверх, – велел он, и окружающие Джейка мужчины, услышав его приказ, выпрямились и взяли на изготовку оружие.

Бронсон осторожно поднял руки и отступил назад. Он колебался, поскольку на него снова нахлынули эффекты препарата.

Обелиск внезапно загрохотал опять – более громко, более настойчиво. Это сопровождалось высоким пением вибрации, которая отразилась от стен и атаковала нервы Джейка. Вся пирамидальная пещера начала дрожать, и водоворот светящихся кристаллов на ее стенах стал вспыхивать в ускоряющемся узоре, который вырос из одной точки и распространился по всему потолку. Бронсон рухнул на пол. Его пальцы все еще оставались сомкнутыми вокруг небольшой пирамиды и не могли разжаться, а сама пирамида постепенно становилась теплой.

Баттиста и его люди, казалось, были заморожены на месте колеблющимся звуком. Как куклы в музее восковых фигур, они стояли не двигаясь со своим поднятым оружием, хотя при этом как будто бы знали о том, что происходило вокруг них. Быстрые движения их груди были единственным знаком того, что они были живы и дышали. Их глаза, полные страха, сосредоточились на обелиске, и Джейк обернулся, чтобы проследить за их пристальными взглядами.

Большая перевернутая пирамида поднялась над полом, вибрируя точно так же, как раньше это делала ее миниатюрная копия. Она сдвинулась вправо и начала вращаться, набирая скорость с каждым оборотом. Джейк отполз назад, все еще на коленях, сообразив, что был единственным человеком в пещере, способным двигаться. Американец решил, что это должно иметь некоторое отношение к небольшой пирамиде, которую он держал в руках. Он встал и засунул ее глубоко в мешковатый карман своего дишдаша.

Обелиск тем временем уже вращался с невероятной скоростью и с виду стал похож на дрожащую черную пустоту в центре палаты. Под ним циркулировал мини-торнадо из поднявшихся с пола пыли и песка. Напевный звук вибрации, отраженный от стен, становился все выше одновременно с изменениями светящихся кристаллов на стенах. По-видимому, вибрация и эти сигнальные огни были как-то связаны между собой.

Джейк сделал два нетвердых шага к выходу. Он заколебался, когда проходил мимо жесткого тела Баттисты. В глазах этого человека не было никакого страха – только всеобъемлющая ненависть. Разочарование и гнев по отношению к Бронсону извергались из каждой поры его существа.

Потрескивающий гул привлек внимание Джейка к обелиску. Лазерный луч ослепительного света вырвался из вершины вращающейся массы и выстрелил прямо в потолок. Бронсон поднял руку, заслоняясь от интенсивной яркости света, и крепко зажмурился. Затем что-то оглушительно взорвалось, и порыв ветра ринулся ему в уши.

Комната прекратила трястись и затихла.

Джейк открыл глаза и увидел совершенно гладкое отверстие размером с тоннель коллектора, которое вело в потолок и уходило куда-то вверх через гору. Американец встал под ним и заглянул в эту невозможно длинную трубу. Где-то далеко, в конце тоннеля, виднелось заполненное звездами небо.

Обелиск исчез, отправившись домой доставлять свое сообщение.

Один из солдат задвигался, и Джейк снова посмотрел на землю. Баттиста моргнул – парализующие эффекты обелиска исчезали. Бронсон должен был бежать, но он не мог позволить себе уйти, пока Лучано все еще дышал.

Американец увидел свою гранату, прикрепленную к нагрудному патронташу одного из парализованных охранников. Он схватил ее и поднес к лицу Баттисты.

– Как я и говорил, подонок, будет Судный день.

Глаза Лучано расширились. Его парализованные губы дернулись в тщетном усилии закричать, и маленькая капля слюны скользнула в его бороду.

Джейк забрал из его пояса рацию, положил на ее место гранату и потянул за кольцо.

А потом повернулся и побежал к выходу.

Горы Гиндукуш, Афганистан

Тони смотрел на Франческу, которая сидела напротив него на жестком, обращенном внутрь сиденье самолета «V-22». Она спрятала лицо в трясущихся руках, а плечи ее дрожали от рыданий. Маршалл был возле нее, обнимая ее одной рукой за плечи, и на лице его застыла маска отчаяния. Ахмед сидел один на носу самолета, сразу позади кабины, с рюкзаком, который он укачивал на коленях. Мальчик казался смущенным и обеспокоенным.

Тони сжал кулаки. Джейк ушел и, конечно, теперь был убит или захвачен. Он сдался в конце пути, чтобы спасти их всех. «Ты хотел отличаться от остальных, парень, и тебе чертовски это удалось», – вздохнул про себя друг Бронсона.

Потом он мельком взглянул на часы. Три минуты до взрыва. Они должны были отлететь на некоторое расстояние от горы, которая поднималась выше их, прежде чем взрыв похоронит базу Баттисты, как Везувий – Помпеи.

Внезапно Тони вздрогнул от прострела в плече.

– Извини, – сказала Лэйси, кидая очередной окровавленный комок марли на пол. Она сидела рядом с ним, и ее глаза были на мокром месте. У нее на коленях лежал открытый пакет средств первой помощи, и она обрабатывала болезненную рану на плече Тони. Сарафина сидела у него на коленях, и ее глаза как блюдца безучастно смотрели вперед. Девочка отказывалась отпускать его, цепляясь за его грудь, как будто он был ее любимой куклой. Это трогало мужчину за самое сердце, напоминая ему о его собственных дочерях.

Он беспокойно стучал по полу пяткой ботинка, а остальная часть команды в это время карабкалась по трапу к задней двери самолета. Живчик забрался внутрь первым с перекинутым через плечо обожженным телом Вилли. Ни одного человека они не оставили позади себя… кроме Джейка.

Потрошитель и Папа шли следом, поддерживая под руки Мариам. За ними появился Беккер, который по пути хлопнул ладонью по кнопке люка. Двойные гидравлические поршни зажужжали, потянув скат, закрывшийся позади него. Тони смотрел мимо забравшегося последним товарища, ожидая увидеть Азима, но Беккер покачал головой.