Пока я сражалась с нарастающим в душе страхом, Кейн воспользовался своим даром.

— Что ты делаешь? — прошептала я, глядя в серебро глаз.

— Предупреждаю всех о том, что нужно увозить людей из Артан-Пра.

Поздно.

Никаких кораблей не хватит, чтобы забрать всех артанцев. А еще на материке есть другие государства…

Я ухватила за руку Кейна:

— Я знаю, как Это остановить!

Он сказал, что хочет мне доверять. Не умеет, но хочет. Сейчас это важно как никогда! Потому что я не представляю, сколько у нас времени и есть ли оно у нас вообще.

Он пристально взглянул на меня, и я повторила:

— Я могу спасти Артан. Могу все исправить!

— Как?

Продолжать хранить тайну больше не имело смысла. Особенно сейчас.

— Во мне сокрыта магия Древа, — выдохнула я, всем сердцем надеясь, что Кейн мне поверит. — Ее светлость передала ее мне, когда ты разрушил Врата Ортоса.

— Знаю.

— Знаешь?!

Выходит, пока я сходила с ума от страха, он просто молчал и все время знал про Древо?

— Догадывался, — кивнул Кейн. — Но это уже не остановить. Пойдем, Амелия.

— Нет! — воскликнула я. — Нет, я никуда не пойду. Только к вулканам.

— Не пойдешь сама, понесу. — Он шагнул ко мне, но я вскинула руки.

— Если ты это сделаешь, все будет кончено.

О чем я сейчас говорила? О нас? Об Артане? Наверное, о том и о другом вместе.

Кейн не остановился, и в эту минуту мне показалось, что ему все равно, что он действительно перекинет меня через плечо. Но вместо этого он замер так близко, что его дыхание касалось моей кожи.

— Как ты собираешься остановить извержение?

Вот теперь я по-настоящему растерялась.

Брок говорил, что я едва не испортила его план и что магия разума предотвратит разрушение. Но он вообще много чего говорил… Вдруг у меня ничего не получится?

Брок…

Ответ пришел неожиданно, вспыхнул в сознании.

— Я усыплю их, — заявила я. — Как поступила с тобой в Гроде.

Нужно только добраться в Долину вулканов как можно скорее!

Кейн удержал меня, когда я бросилась к лошадям.

— Почему ты это делаешь?

— Я хочу спасти людей, — раздраженно бросила я. Что тут непонятного?

— Почему? — повторил он.

Я сглотнула, наконец-то в полной мере осознавая всю суть послания каменного источника. Потому что все зависит от моего выбора. От меня. Если я успею, то мир не сгорит в огне и никто не погибнет. И Древо, и мой малыш тоже выживут.

— Потому что только я и могу это сделать. В видении, которое показал мне Камень, я видела объятый пламенем Артан. Но был и другой вариант.

У Кейна были все основания мне не доверять, учитывая, что Брок и княгиня желали его смерти, а я молчала. Можно сколько угодно убеждать его, что я не знала о планах ее светлости и прочем, что боялась открыться, но у меня нет никаких доказательств.

— Просто поверь мне! — взмолилась я.

Если он мне не поверит, то…

— Хорошо, — произнес он. — Поедем к вулканам. Но если я скажу тебе, что ты не должна к ним подходить, ты не станешь противиться, Амелия.

Хвала богам, Кейн не стал колебаться и спорить. А с остальным разберемся потом.

— Договорились, — кивнула я.

К счастью, у нас были лошади, а у меня еще и надежда на то, что неизвестное заклинание Брока растянуто во времени. В конце концов, он рассчитывал добраться до моря, прежде чем гнев окончательно пробудившихся огненных богов обрушится на Артан.

Кейн больше не задавал вопросов, я даже не знала, какие указания он отдавал мысленно. Все, что меня сейчас волновало, это вулканы.

Из-за этих мыслей и бесконечной тревоги путь для меня слился в хоровод воспоминаний-обрывков, а ночь, во время которой земля снова содрогалась, раздираемая мощью источников, показалась бесконечной. Я по-настоящему, целиком доверилась Кейну, который вел нас к цели, в свою очередь поверив мне. Мне казалось, что лошади идут слишком медленно, что мы не скачем, а ползем, казалось, этой дороге не будет конца. Поэтому, когда первые лучи рассветного солнца озарили изломы знакомых гор, поначалу растерялась. А потом поняла, что склоны вулканов вместо зеленых стали ярко-красными.

Как кровь.

Вначале я решила, что это хлынувший из вулканов огонь, но оказалось, что это цветы. Словно ожила картина со стены в моей спальне. Три горы и множество цветов, раскрывших огромные красные лепестки, тем самым предупреждая людей об опасности.

Земля снова дрогнула, Ягодка испуганно всхрапнула, и это помогло мне сбросить оцепенение. Это, а еще повозки, перегородившие нам путь — люди бежали от стихии, увозили семьи как можно дальше от источников.

Навстречу нам выехал седовласый мужчина, сопровождающий караван беженцев.

— Вулканы пробудились, князь. Вам лучше повернуть назад.

— Я здесь для того, чтобы это остановить.

Я почти не вслушивалась в их разговор, рассматривая бледные, встревоженные лица артанцев, особенно детей: некоторые были настолько малы, что вряд ли до конца осознавали, что происходит, но чувствовали страх и тревогу своих матерей, поэтому захлебывались плачем.

— Уповаю на то, чтобы боги вас услышали, князь!

Его слова потонули в рокоте, почва заходила ходуном, как будто из-под земли выбирались великаны. Будто боги действительно услышали простых смертных и им что-то не понравилось.

Ближайшая гора вздрогнула, и ее верхушка взорвалась, изрыгая черные облака.

Уши заложило, так что я на мгновение решила, что оглохла. Ягодка едва не встала на дыбы и не сбросила меня. Будь я наездницей похуже, полетела бы вниз, но инстинкты и привычки взяли свое. Удержалась.

Впрочем, лошадь быстро успокоилась, чего нельзя сказать обо мне. Сердце кувыркалось в груди, дыхание сбилось. Пожалуй, впервые я окончательно осознала, на что иду. Теперь я видела, с чем нам придется столкнуться, и с благоговейным страхом смотрела, как стремительно темнеет небо, как над вулканом бушуют огненные молнии, как серые тучи лавиной сходят вниз, погребая под собой багровые цветы.

Нам нужно туда.

Оглянулась на Кейна и поняла, что это он утихомирил беспокойную лошадку и внушил Ягодке, что все хорошо. Жаль, со мной такое не получится. Сейчас бы хоть немножко смелости или каплю хладнокровия!

Кейн не мог читать мои мысли, но будто услышал мою мысленную просьбу. Как еще объяснить то, что он подъехал ближе и сжал мою ладонь? Наши пальцы переплелись, в мои перетекало его тепло, и мне стало проще дышать.