единственное, что вырвет тебя из ее власти, это твои стихи; все остальное, хрупкое и тленное, исчезает и гибнет, как сами люди».[95]

Геродот описывал египтян, которые на пиршествах обносят вокруг гостей изображение лежащего в гробу покойника, со словами:

«Смотри на него, пей и наслаждайся жизнью! После смерти ведь ты будешь таким!».[96]

С конца XVIII в. изречение «Memento mori» упоминается как формула приветствия и прощания монашеского ордена траппистов, основанного в 1664 г. [напр.: 10, p. 46]. Потом упоминались и другие монашеские ордена, построенные на началах крайнего аскетизма: камальдулов, картезианцев, паулинов и т. д. [13, s. 50].

На европейцев ритуальное самоубийство японцев производило сильное впечатление. Один из ярчайших представителей самурайской идеологии бусидо Ямамото Цунэтомо (1659–1719) буквально утверждал: «Путь самурая — это поиск смерти». Если будет выбор между жизнью и смертью, настоящий самурай всегда выберет смерть. Но в годах его жизни междоусобные войны прекратились, страна стала жить в мире, а самоубийство вассала вслед за смертью сюзерена было запрещено. Для Ямамото такая «изнеженность» служила доказательством ужасного упадка нравов. Самураи на глазах превращались из бесстрашных во–инов в квалифицированных управленцев, учителей, врачей. И только в конце 19 — начале 20 в. в Японию возвращается культ Смерти, в силу политических причин, и возрождают идеи Ямамото. Противник японца представлялся не столько мишенью, сколько средством для пестования духа. При такой настройке, когда главным жизненным актом являлась собственная смерть, соображения военной тактики и целесообразности отходили на второй план. Да, смерть летчика была для страны потерей, а потеря сына была для семьи трагедией, однако ни сами воины, ни командование не думали о том, что следует беречь жизнь. Японский воин середины ХХ века действительно походил на средневекового самурая. Землетрясения в Японии, Хорватии, Египте почти никогда не прекращались, и в этом смысле эти территории были ареной, где жители почти ежедневно тренировались в принятии смерти. С другой стороны, эти территории не изобилуют материальными ресурсами, а значит неимущих людей большинство, а такие люди в гораздо меньшей степени, нежели имущие, цепляются за жизнь.

Именно разрушителей стали считать созидателями. Мерилом человека становилась не жизнь, а смерть. Погибшего уважали больше живого. Награждать живых героев и повышать их в звании принято не было. На внеочередное повышение в чине могли рассчитывать только погибшие. Правильная смерть — это триумф, победа духа над плотью. Важно, чтобы ты сделал все, что в твоих силах. Кто в реальности победил на поле боя — имеет второстепенное значение.

Проводники смерти подавали пример, как следует встречаться со смертью: отказавшись от всего человеческого и цивилизованного в своей природе. Одержав победу в схватке с самим собой, человек становился «сверхчеловеком», «ратным божеством». Встречу останков воина, погибшего на поле боя, называли «безмолвным триумфом». Таким образом, когда у различных народностей формировался образ павших героев, можно наблюдать попытку актуализации мифа. Народ сам выступал в качестве творцов и персонажей мифа, в котором смерть преодолевается и имеет обратимый характер, в котором не существует ни прошлого, ни настоящего. Война была механизмом по трансформации людей не только в «обычных» героев, но и в богов. Кто же эти «сверхлюди» — проводники, кто является владельцем культа Смерти рассмотрим на примере хорватской экспедиции. Экспедиция по островам Хорватии положила начало весьма нетривиальной гипотезе о системе передачи особого знания и о феномене Рыцарей культа Смерти.

Сверхлюди, обладавшие особыми знаниями и умениями, неоднократно изменяли облик мир. Зачем и, главное, как им это удалось? Не просто знания, а наука о власти — фундамент феномена Рыцарей культа Смерти. Разнообразные инструменты политического влияния, социальные и военные технологии — рычаги для захвата и контроля власти.

Для представителей славянского мира с точки зрения восприятия, пожалуй, привычнее понятие «культ Предков» чем «культ Смерти». Его можно назвать и «семейной религией» поскольку пантеон богов у славян — это пантеон родственников. Славяне считали богов, которым они поклонялись, своими родственниками. Физическая репрезентация пантеона богов, выраженная в конкретных фигурах, изваяниях, изображениях, архитектуре составляет некий мемориал.

Египтяне относились к своим богам так же, как к членам своей семьи. Действительно, они настолько не боялись своих богов, что, если боги медлили с ответом на просьбу жителей Нила, их могли лишить положенных подношений или их статуи могли подвергнуться наказанию. В пантеон боги объединялись (известно более 2 тыс. богов и божков) подобно людям в семьи — были матерями, отцами, братьями, сестрами, дядями, тетями, кузенами и т. д. У них были свои взлеты и падения, свои ссоры и примирения. Их недостатки, любовные похождения, военные заслуги, пьяные приключения становились темами народных сказок, мифологем. Религия не была просто теорией, вещью, существовавшей отдельно от жизни, она проникала во все поры повседневной жизни египетского общества. Культ Смерти предусматривает создание мемориалов. Они в различных странах отличаются по форме, но суть одна и та же.

На основании материалов экспедиционного исследования, раскроем логику гипотезы о мемориальных комплексах. Итак, для начала представим, как в центре мемориала присутствует некая форма постамента — это символическое пустое место. Пройдёт время, и на этом месте возникнет памятник. Памятник призван увековечить деяния хозяина мемориала. За символической процедурой кроется сакральный смысл: освобождение человека от автоматической (программной, линейно–шаблонной) судьбы в пользу альтернативы, что есть реализация доктрины Постамента как образа жизни. Человек стал хозяином своей судьбы, никто ему не навязывал выбор, а значит он свободен в своих поступках. Свобода в поступках предполагает достижения. Альтернатива как образ жизни позволяет сформировать так называемое «сверхсознание», что по принципу иерархии подчиняет менталитетную составляющую (нижестоящие 4 уровня сознания). Так, человек совершенно осознанно становился способен выбрать такую базовую мифологему, чтобы наилучшим способом, эффективно и управляемо реализовать выбранный образ жизни и судьбу. Разумеется, не располагая этими знаниями и даже не догадываясь о существовании собственной автоматической мифологемы, совершить вышеозначенное человеку не представляется возможным. Хранителями знания столь высокого порядка и были Рыцари Смерти, хранители мемориала.

С точки зрения осмысления гипотезы, обозначим перечень функций мемориала:

   1. Кладбище. Что позволили подтвердить экспедиционные исследования: на острове хоронят только самых выдающихся людей рода. Так, в Хорватии нам неоднократно встречались мемориалы, возраст которых составляет более (!) полутысячи лет. И чем старее мемориал, тем он, соответственно, значимее: все эти люди, герои, создавали нашу нынешнюю жизнь (её уклад, логику, устои, порядок и систему обеспечения этого