– Это важное событие, люди за много миль едут послушать. С чего бы городу упускать такой случай заработать? Что нам черная смерть, когда можно сбыть товары, заработать деньги за ночлег и заключить сделки?

Проснулся Бартоломью в темноте. Сначала ему почудилось, что он все еще в подвале, но ему было тепло и удобно, и он понял, что лежит в своей постели в Майкл-хаузе. Но ведь перед сном он оставил ставни открытыми – он так долго пробыл в темноте, что попытка отгородиться от солнечного света казалась непростительным кощунством. А сейчас ставни были закрыты. Бартоломью закутался в одеяло. Может быть, Абиньи закрыл их, когда врач уснул; наверное, он проспал целый день, и снова настала ночь.

Внезапно он вскинулся. В комнате был кто-то еще.

– Жиль? Майкл? – позвал он, приподнимаясь на локте.

Послышался скрежет, и ставня распахнулась. Бартоломью застыл в ужасе при виде торжествующих улыбок Суинфорда и Стивена; в руках у обоих были обнаженные мечи.

– Мы пришли за тобой, – ласково проговорил Суинфорд. – Решение о твоей смерти принято, и мы явились исполнить его. Твой побег и возвращение ничего не изменили, мы все равно собирались убить тебя здесь. Ты просто избавил нас от необходимости тащить тебя сюда.

Бартоломью напряженно прислушался. День был в самом разгаре, но в колледже царила странная тишина. Ветер донес откуда-то издалека крики. Суинфорд тоже услышал их и склонил голову набок.

– Университетский диспут в церкви Святой Марии, – сказал он. – Шумное мероприятие. Весь колледж там, включая и твоего преданного слугу-валлийца. В этом году Жиль Абиньи – один из главных участников. Большая честь для Майкл-хауза, ты не находишь? А брат Майкл между тем получил письмо с просьбой встретить епископа в монастыре кармелитов в Ньюнхеме и как хороший лакей со всех ног помчался туда. Мастер Яксли уже готовит ему сюрприз. А я предложил Элкоту дать слугам выходной. Ведь все на диспуте, так зачем здесь слуги?

Безжалостная деловитость этих людей уже не в первый раз ошеломила Бартоломью.

– Все ученые и слуги ушли, – повторил Суинфорд еще раз. – Все, кроме тебя и того, кто тебя убьет. Епископ подоспеет точно вовремя, чтобы попытаться прикрыть все дело очередной паутиной лжи. Разумеется, во второй раз все будет сложнее, и вопросы возникнут у всех.

Бартоломью непонимающе посмотрел на него.

– Элкот! – нетерпеливо сказал Суинфорд. – Он так и не вышел из своей комнаты, хотя до сих пор исполняет обязанности мастера. Убьем двух зайцев одним ударом. Ссора между профессорами, которая переросла в поножовщину. В борьбе будет сбита лампа, и Майкл-хауз сгорит. Эту идею мне подал Уилсон, – добавил он словоохотливо. – Вы с Элкотом сгорите заживо, а также твои пациенты в чумной палате вместе с монахами, которые за ними ухаживают.

Бартоломью отбросил одеяло и выбрался из постели, не сводя с Суинфорда и Стивена настороженных глаз.

– Не стоит ждать, что тебя спасут во второй раз, – сказал Суинфорд. – Джослин по доброте душевной недавно отнес твоим пациентам большой кувшин вина. Он должен был позаботиться, чтобы все выпили, включая и бенедиктинцев, которые за ними присматривают. Сейчас они уже, должно быть, мирно спят. В прошлый раз получилось так удачно, что мы не могли не поддаться искушению прибегнуть к этому методу еще раз. На тот случай, если они проснутся, он запер дверь в их комнату, чтобы никто не помешал нам.

Бартоломью взглянул на них с отвращением и потянулся за мантией. Суинфорд ткнул его в руку мечом.

– Она тебе не понадобится, – сказал он. – Рубахи и чулок вполне довольно.

Он наградил Бартоломью резким тычком, чтобы заставить его выйти из комнаты во двор. Суинфорд не солгал. Вокруг не было ни души.

Стивен стиснул локоть Бартоломью, чтобы пленник не убежал, и кольнул в бок острием короткого меча.

– Я без сожаления пущу его в ход, если будешь рыпаться, – прошипел он. – Ты уже и так попортил нам достаточно крови.

Бартоломью провели по двору и заставили подняться по ступеням в зал. Колет ждал там, держа на прицеле арбалета оцепеневшего Элкота. При виде Суинфорда на лице Элкота промелькнуло жалкое выражение облегчения.

– Этот безумец притащил меня сюда, – начал он, но остановился на полуслове, когда увидел, что в руках у Суинфорда меч и что нацелен он на Бартоломью. Он закрыл лицо руками и безмолвно зарыдал.

– Это Роберт, – простонал он негромко. – Роберт всех убил.

Суинфорд принялся создавать в зале обстановку борьбы. Он перевернул скамейки, разбросал по полу блюда и кубки, разодрал пару-тройку настенных гобеленов. Удовлетворившись, он повернулся к своим жертвам.

– Ну вот, – сказал он, потирая руки. – Дайте-ка подумать.

– В вашем плане есть одна роковая ошибка, – сказал Бартоломью.

Ручки, потиравшие одна другую, замерли.

– Вздор, – бросил Суинфорд, но в голосе его прозвучала неуверенность.

– Элкоту никогда и в голову бы не пришло затеять со мной драку. Посмотрите на него! Никто не поверит, что он стал бы бороться со мной.

– Верно, – признал Суинфорд. – Схватка была бы неравной. Вероятно, сначала он ранил тебя из арбалета, – сказал он, кивнув Колету. Тот поднял оружие и прицелился в Бартоломью.

– Никуда не годится, – сказал Бартоломью. – Всем известно, что Элкот понятия не имеет, с какой стороны подходят к оружию, и уж точно не сумел бы взвести тетиву и выпустить стрелу до того, как я одолею его.

– Ну, тогда он, наверное, дал тебе по башке чем-нибудь тяжелым, – сказал Суинфорд в отчаянии.

– И чем же? – Бартоломью обвел зал рукой. – Оловянной кружкой? Рыбиной?

– Это не имеет никакого значения, Роб, – вмешался Колет. – Пускай все это выглядит как изощренный план, каковым и является. Любой, кто догадается, что произошло здесь на самом деле, поверит нам, если мы скажем, что все это происки совсем обнаглевших оксфордцев. Какой же грозной силой они должны обладать, чтобы пробраться в самое сердце колледжа и средь бела дня убить двух профессоров!

Лицо Суинфорда медленно расплылось в улыбке, и он кивнул.

– Давай покончим с этим и будем уходить, – сказал Колет.

Он снял со стола лампу и швырнул ее на пол. Стебли тростника занялись мгновенно, и Элкот завопил, когда пламя полыхнуло в его сторону. Бартоломью внезапно извернулся и резко засадил локтем Стивену под дых. Тот ахнул и упал на колени. Бартоломью пинком выбил у него из руки меч и вскочил на стол, чтобы избежать удара Суинфорда. Колет стремительно обернулся и прицелился. Бартоломью помчался по столу; стрела просвистела мимо, разорвав на нем рубаху.

Колет принялся перезаряжать арбалет, а Бартоломью уклонился от меча Суинфорда, схватил один из железных противней Агаты и что было сил запустил им в Колета. Противень угодил тому в висок, да так, что Колет выронил арбалет. Суинфорд снова замахнулся мечом, метя в ноги Бартоломью.