А что, если она уже читала письмо Лопеза, поняла тайный код отца и сумела расшифровать его послание? А что, если это была реальность? Если она действительно ездила в этот лес и откопала там чемодан, полный наркотиков, 21 или 22 июня? Но в таком случае почему она не сделала татуировку или хотя бы не обожглась, чтобы сохранить след?

Она рвала и метала: никакой возможности проверить. Ни единого шанса убедиться, что это было на самом деле.

Услышав, как хлопнула дверь ванной, она удалила письмо Гислена и вернулась на страницы Интернета. Фредерик встал за ее спиной. От его кожи хорошо пахло, и он зачесал свои темные волосы назад.

– Свободно, можешь идти.

Он обнял ее. Абигэль ощутила, как волоски на ее руках встали дыбом. В ней словно сработал сигнал тревоги.

– Ты нашла что-нибудь в прошлом родителей?

– Возможно. Есть географическая точка соприкосновения между тысяча девятьсот девяностым и двухтысячным. Отец Артура был директором Департаментского управления по санитарным и социальным делам в Бордо. Лагерь был расположен в сотне километров оттуда, как и Монтобан, где мать Алисы училась на медсестру.

– Фредди мог пройти через учреждение, подведомственное Бенжамену Виллеме в то время?

– Это вполне соответствует его профилю. Ребенок без ориентиров, без твердой семейной базы. Попадает в сферу Департаментского управления по санитарным и социальным делам.

– А при чем тут ты?

– Не знаю. Я ищу Центр сна в Пиренеях, это могло бы стать новой точкой соприкосновения. Эта картина так и стоит у меня в голове.

Фредерик направился в кухню:

– Пойду заварю травяной чай. Уже поздно, надо немного восстановить силы. Завтра с утра пораньше займемся этим.

Абигэль встала и, уже выходя в коридор, спросила:

– Кстати, ты не знаешь, где комиксы моего отца?

Фредерик уже запустил руку в кухонный шкафчик.

– Я их продал вместе со всеми старыми вещами Ива, которые ты мне отдала; там были, кажется, секстант и компас. А что?

– Я же сказала, чтобы ты их не продавал!

Фредерик вытаращил глаза и чуть не выронил пакетики с ромашкой.

– Ты шутишь? Никогда ты мне такого не говорила, наоборот: ты хотела от них избавиться именно потому, что они принадлежали твоему отцу. Черт побери, Абигэль, ты даже этого не помнишь?

У Абигэль дрожали руки, но она через силу улыбнулась. Фредерик не сводил с нее глаз.

– Извини, я забыла…

Шатаясь, она дошла до ванной и заперлась на ключ. Опираясь обеими руками о раковину, втянула голову в плечи. Она была убеждена, что Фредерик ей солгал.

Запершись в ванной, Абигэль подняла глаза на закрытый аптечный шкафчик. Достала из выдвижного ящика ключ, отперла замок, открыла дверцу и толкнула ее, сильно не прижимая. Через несколько секунд дверца распахнулась. Сколько раз Абигэль находила эту дверцу приоткрытой, хоть и была уверена, что закрыла ее как следует? Сколько раз она списывала это на счет своей памяти, своих снов?

А что, если Фредерик совал туда нос? А что, если…

Нет, она не могла поверить в такое. Все это были лишь ужасные совпадения. Зачем бы Фредерику лгать ей о комиксах? Неужели ей в очередной раз все померещилось?

Она долго стояла неподвижно, устремив взгляд на флаконы с пропидолом. Это снадобье использовал отец без ее ведома, чтобы усыпить ее перед аварией. Это лекарство могло, подобно наркотику насильника, создавать черные дыры, если принимать его в слишком больших количествах.

А что, если и Фредерик тоже ее им опаивал?

Нет, бред какой-то. С какой целью он стал бы это делать? Он вытащил ее из депрессии, помог встать на ноги, жертвовал своим временем, лишь бы она могла просто жить. И он любил ее, по-настоящему любил. Если бы не он, ей бы не выкарабкаться.

Но Абигэль все же сомневалась, думая о последних неделях, когда память ей изменила, а сны и реальность смешались. Эти неожиданные пробуждения в зале ожидания или на пляже… Целые дни, начисто исчезнувшие из головы. И ощущение, что истина ускользает всякий раз, когда она подходит к ней слишком близко.

В аптечном шкафчике стояли два нераспечатанных флакона и один начатый. Она долго колебалась, потом все же взяла его, вылила содержимое в раковину и с помощью пипетки налила воды примерно на прежнем уровне. Глупо, но… она хотела удостовериться.

Она записала на инструкции из коробки дафалгана содержимое флакона: «327 капель, 24 июня», сложила ее и спрятала под таблетками. Поставила флакон пропидола на видное место в шкафчике. Заперла дверцу и убрала ключ в ящик.

Вдруг дверная ручка повернулась. Абигэль вздрогнула.

– С каких это пор ты запираешься? – спросил Фредерик, тихонько постучав в дверь.

Она метнулась в душевую кабину и до упора повернула кран.

– Я машинально. Я под душем, скоро выйду, я сейчас.

– Я буду в спальне.

Абигэль юркнула под теплые струи. Намылилась и снова вспомнила о синяке на лопатке. Он мог быть только результатом физического контакта, удара. А что, если не все ее сны были снами? Что, если ее действительно ударили в спину? Что, если она действительно хотела ехать в Кемпер поездом – когда в первый раз решила встретиться с Жантилем, – но ей дали дозу пропидола, достаточную, чтобы все забыть? Что, если она действительно была в лесу и откопала чемодан с наркотиками?

От этих жутких мыслей у Абигэль разболелась голова. Нет, не может быть, только не Фредерик… Она заблуждается.

И тут, как очевидность, ей пришла в голову мысль о травяном чае, который он заваривал каждый вечер, с тех пор как она поселилась у него. Как он всегда настаивал, чтобы она его пила.

А что, если именно поэтому он хотел, чтобы она была рядом?

Ей надо было успокоиться и прийти в спальню так, чтобы Фредерик ничего не заподозрил. Она должна делать вид, что все в порядке, только так удастся что-то выяснить. Она снова встревожилась: Фредерик уже заварил чай. И он ходил в ванную. Значит, мог отлить дозу пропидола, чтобы подмешать ее в питье.

Тогда она снова проснется, ничего не помня. Забудет свои поиски, забудет, что правда о деле Фредди была здесь, у нее перед носом. Забудет даже, что Фредерик опаивал ее лекарством. И тогда он убедит ее, в чем захочет. И все опять придется начинать с нуля.

Как знать, не произошло ли это уже?

Она чувствовала себя Сизифом, толкающим камень к вершине, с которой тот скатывался вниз. Замкнутый круг.

Не закрыв кран, она закуталась в полотенце, поспешно вытерлась, прогоняя гусиную кожу. Быстро достала спрятанную в шкафчике коробку дафалгана, написала на инструкции указания, потом оторвала чистый клочок и нацарапала на нем: «Срочно. Возьми инструкцию к дафалгану в аптечном шкафчике и прочти ее».