Огненные цветы осветили площадь всполохами красоты, и завороженные зрители забыли о ведьме. Покрытые потом гвардейцы, облегченно вздыхая, восстановили коридор, и телега снова двинулась вперед. Придворные в ложах задвигались.

— А из соплячки может что-нибудь получиться, — донесся до Ксаны одобрительный голос барона Ле Кампфа. — Чуть было не лишились половины представления!

«Каждый судит о людях по себе», — вспомнила Ксана слова Эолы.

После фейерверка темнота над площадью налилась Тьмой, и только пляшущие пятна факелов освещали приготовления к казни.

Виола обреченно сгорбилась, переживая мучительный спад после минутного подъема.

Но вот она вздрогнула и подняла голову. «Сейчас в соломе позади нее появился Bay и начал перегрызать веревки», — угадала Ксана.

К счастью, внимание толпы переместилось к воротам цитадели, где в эту минуту показалась поставленная на колеса клетка. В ней, подобно легендарному великану, возвышалась увенчанная копной рыжих волос фигура Гвалта.

По площади разнеслась барабанная дробь. Телега с Виолой остановилась у края эшафота, и палач в красном колпаке и мантии медленно и торжественно направился к ней… Вдруг он ускорил шаги и вытянул руку, указывая куда-то за спину ведьмы. Задавленный колпаком голос что-то крикнул, и по толпе полыхнуло:

— Волк! Волк-оборотень!

Офицер, возглавлявший конвой, выхватил меч и пришпорил коня. Это была не лучшая мысль, потому что с телеги ему на грудь метнулась огромная оскаленная тень, и всадник рухнул под копыта храпящей от страха лошади.

Палач, схватившийся было за топор, остолбенело застыл, пригвожденный к месту горящим взглядом вспрыгнувшего на помост юноши, бледного от гнева и ярости. Спустя бесконечное мгновение тяжелый топор все же поднялся над площадью, и толпа ахнула при виде мелькнувших в воздухе ног палача, перелетающего через ловко подвернувшегося под него незнакомца. Тяжело грохнуло по помосту. Заплечных дел мастер остался лежать грудой красного тряпья, а юноша, метнувшись к краю эшафота, протянул кому-то руку. Рядом с ним поднялась фигура ведьмы, — она сбросила позорный балахон и осталась в одной рваной рубахе. Они обнялись, и озверевшая толпа придвинулась.

Вдруг глухие удары разнеслись по площади. Какой-то гвардеец обухом топора сбивал замок с двери клетки главаря бунтовщиков. Обостренное до предела восприятие Ксаны в одно мгновение ухватило замешательство на лицах конвоя и сумасшедшую радость в глазах Гвалта.

Замок упал на третьем ударе, и вот уже пленник, вырвавшийся на свободу, с яростным ревом кинулся в толпу стражников. Гвардеец, мгновенно сменив топор на меч, быстрыми взмахами перерубил десяток копий и спрыгнул вслед за ним.

Увидев, что Олег попал в привычную стихию рукопашной схватки, Ксана вновь повернулась к эшафоту. Там никого не было.

Люди на площади почему-то смотрели в другую сторону, где над крышей Храма Святого Никодима разливалось лиловое сияние, и черные мохнатые тени плясали между статуями мучеников и пророков.

— Нечисть! — повис над площадью крик ужаса и тоски. — Нечисть пришла на помощь своей хозяйке!

Страх.

Леденящий душу страх объял людей. Толпа завыла и, как бы взорвавшись изнутри, ударилась в тысяченогое, жестокое бегство, когда старые кости ломаются под напором молодых локтей, упавшие превращаются в кровавую грязь и паника растаптывает душу вернее, чем кованые сапоги.

Позеленевшие от страха придворные сползали с кресел, стража расширенными глазами взирала на происходящее и хотя еще не бежала, но уже ничего и никого не охраняла.

Толпа с хрустом и воплями втискивалась в подвалы и переулки, а на стремительно пустеющую площадь опускался серебряный дракон со светящимися глазами и огромными перепончатыми крыльями.

Ксана удивленно застыла, уловив ворвавшийся в сознание звонкий ментальный голос:

«Здравствуй, принцесса, я надеюсь, мы не опоздали?» Со спины дракона соскочила девушка с ослепительно сверкающим мечом. Следом за ней спрыгнул высокий крепкий юноша, двигающийся с до боли знакомой легкостью и грацией.

«А вот и колдунья с драконьим знахарем!» — снова донесся до Ксаны ментальный голос прилетевшей девушки. Из-под эшафота выбрались Виола и Алекс. Они обменялись приветствиями с прибывшими и все вместе обернулись к Храму Святого Никодима.

Из высоких врат черным мохнатым ковром сыпались тролли.

Ксана вдруг осознала, что именно так называются эти приземистые существа с багровыми глазами и клыками гораздо крупнее собачьих.

«Ксана, беги к нам. Попробуем улететь на драконе, тролли не умеют летать!»

«А как же Олег с Гвалтом?» — хотела спросить Ксана, но будто в ответ на слова Виолы из низких туч вынырнули два страшных крылатых силуэта и, стремительно снижаясь, закричали торжествующими дикими голосами. «Рарруги», — узнала Ксана и сжала кулаки от бессилия и боли.

Дракон, почуяв природных врагов, затрубил и под восторженные вопли троллей рванулся навстречу рарругам. «Бои в воздухе для него предпочтительнее, чем на земле», — поняла Ксана и вдруг услышала Олега.

«Ксана, где ты? — раздавалось откуда-то из глубины дворца. — Гвалт убит, я ранен. Мы с Bay не можем тебя найти! Если слышишь — откликнись!»

— Я здесь, Олег! — вслух закричала принцесса и, забыв обо всем на свете, бросилась на голос.

«Он ранен! Я нужна ему», — пульсировало в голове, а коридоры распахивали навстречу пыльные, опухшие коврами глотки. Она бежала, а за окном нарастали завывания и дьявольский хохот.

Тролли пошли в атаку.

Надмирье

Час Звездных Дождей

«Ал, мне страшно! Как несправедливо! И больно… Я чувствую себя так, как будто меня убили! Трижды убили…» Ви передернула плечами, и по голубому силуэту пошли темные волны.

«Потерпи. Скоро это пройдет, — ответил Ал и тоже поежился. — Чувство, конечно, жуткое. Я ведь тоже чувствую себя мертвым. Трижды мертвым…» Он попытался погасить темное пламя, грязными лоскутами тлеющее вокруг, но оно было внутри и болело, и ныло, и скулило от нечеловеческого ужаса и космической тоски.

«Но ведь это неправда? — мыслеголос Ви зазвенел близкими слезами. — Это ведь только проекции Нефритовой пещеры?»

«Что такое правда? Сейчас для наших ребят События Цены — истинные, а все предшествующие закрыты Завесой».

«Как погибли твои?» — тихо спросила Ви.

«А твои?» — вопросом ответил Ал…. И сразу же провалился в липкие тенета искаженного пространства, насыщенного черной энергией и вопящего на разные голоса.

Из полумрака вдруг надвинулась ухмыляющаяся волосатая морда с кривыми клыками, и тонкие девичьи руки вскинулись, пытаясь заслонить лицо от дьявольских глаз тролля. Резкое, негромкое слово, прозвучавшее рядом, заставило чудище завыть и опрокинуться куда-то влево. «Держись ближе ко мне — это пострашнее королевских гвардейцев», — мягко проговорил высокий, стройный юноша, и черная молния его ноги переломила пополам следующего монстра.