бараке, занятом беженцами. На это вовремя не обратили внимания, и, раздуваемое ветром, пламя быстро охватило большую часть крыши.

Большинство беженцев в бараке, как сказано, уже спали. Полураздетые, выскакивали казаки на мороз, в окна выбрасывались вещи. Из соседних бараков также начали выбираться. Скоро к месту пожара собрался весь лагерь. Водохранилищ на случай пожара не было. Вода была далеко, ведер недостаточно, и заливать огонь было нечем. Единственно, что можно было сделать, – это разбирать горящую крышу. В каких-нибудь полчаса от барака остались только стены.

Большое оживление вносили в жизнь лагеря запись в Совдепию и Бразилию. Казаки в эти дни забывали свои обыденные хлопоты, собирались кучками и на все лады обсуждали – ехать или не ехать, записываться или не записываться.

По снятии карантина информационным отделением штаба Донского корпуса в полках были открыты библиотеки-читальни, куда постоянно доставлялись свежие газеты и журналы. Целыми днями толпились казаки в читальнях, тут же шумно делясь впечатлениями о прочитанных новостях. Устраивались лекции, доклады, но благодаря не совсем удачному подбору тем посещались они казаками слабо; посетителями их главным образом были офицеры.

В средних числах января в Чилингире открылась дивизионная лавка, что значительно сократило аппетиты местных спекулянтов. Товар для этой лавки, как и для всех вообще лавок в лагерях Донского корпуса, был выдан Отделом Снабжения армии, с тем чтобы вырученные за продажу деньги обращались на покупку нового товара и на обороты лавок. Продавцами были назначенные для этого офицеры – по одному от каждого полка. Лавка вызвала большое сочувствие у обитателей лагеря, и с раннего утра и до поздней ночи около нее стояла длинная очередь.

С весной в Чилингир пришло приказание ехать на Лемнос. 20 марта уже начались сборы. Весь день 21-го прошел в хлопотах. Разбирались землянки. Все деревянное из них извлекалось. Казаки, зная о недостатке топлива на Лемносе, забирали с собой все, что только могло служить топливом. Все, до самодельной посуды из консервных банок включительно, увязывалось, все это тащилось на Лемнос.

Вечером все тяжелые вещи, женщины и те, кто не мог пешком дойти до станции, были отправлены в Хадем-Киой. Беженцы еще заранее были переведены в лагерь Санджак-Тепе. Многие совсем не спали в ту ночь. Вскоре после полуночи по всему лагерю зажглись костры, казаки варили пищу – последний раз в Чилингире. Рано утром, еще до рассвета, все уже готово было к выступлению, и около пяти утра полки выступили на станцию. Чилингир опустел.

Санджак-Тепе

Лагерь Санджак-Тепе был расположен в полутора километрах от станции Хадем-Киой. Прежде здесь была турецкая деревенька, от которой теперь осталось только одно название. Она была совершенно уничтожена во время войны 1912 года. Эта местность входила в район знаменитых чаталджинских позиций. Все здесь носило следы войны. Бесконечные ряды проволочных заграждений, окопы, заброшенные узкоколейки со ржавыми рельсами, воронки от снарядов – все говорило о войне. Раньше здесь была, по-видимому, военная база. От станции Хадем-Киой до лагеря была проведена узкоколейная железная дорога. Сам лагерь представлял собою ряд дощатых бараков, размером 15 на 8 сажен, с железной кровлей. Бараков было тринадцать. Они легким полукругом были расположены в одну линию с севера на юг.

Эти бараки и были предоставлены под жилища воинских частей. На 13(26) ноября в Санджак-Тепе были размещены следующие части: штаб лагеря, штаб 1-й Донской дивизии с комендантской командой, командой связи и конвойной сотней, л.-гв. Казачий полк163, л.-гв. Атаманский полк164, 1-й Донской казачий полк, 2-й Донской казачий полк, 3-й Донской казачий атамана Каледина полк, 4-й Донской казачий атамана Назарова полк, 5-й Донской казачий атамана Платова полк, 6-й Донской казачий Ермаковский полк, управление интенданта 1-й дивизии, инженерная сотня 1-й Донской дивизии, управление артиллерийского броневого дивизиона, штаб 2-й Донской дивизии с командой связи, конвойной сотней и комендантской командой, управление 2-го и 3-го Донского артиллерийского дивизиона, 2-я, 3-я, 4-я и 5-я Донские батареи, 2-й Донской запасный дивизион, инженерная сотня 2-й Донской дивизии, интендантство, лазарет, военно-судные комиссии, штаб 2-й армии, Донская инженерная сотня, интендантская рабочая команда Донского корпуса, сборная команда, лагерный лазарет, всего в донских частях – 8106 человек; кроме того, в том же лагере были размещены штаб Терско-Астраханской бригады, Сводно-Астраханский полк со сводной артиллерийской сотней, Сводно-Терский полк, Сводно-Кубанский полк, Сводно-Осетинский дивизион, всего – 1478 человек, 739 воинских чинов 1-го армейского корпуса и 296 беженцев, а всего в лагере было 10 619 человек.

Как и в Чилингире, бараки не могли вместить всех находившихся в лагере, и казакам пришлось рыть землянки. Подсобным материалом служили рельсы и шпалы узкоколейки – «диковильки», доски от консервных и снарядных ящиков и листы гофрированного железа. Здесь не обошлось без несчастных случаев. Указанного строительного материала было недостаточно, и некоторые землянки, особенно небольшого размера, строились кое-как и иногда обваливались, придавливая своих обитателей, причем бывали и смертные случаи.

Зато некоторые землянки были великолепно построены. С застекленными окнами (казаки где-то раздобыли стекла), кирпичными чисто выбеленными печами, туго набитым полом, они производили впечатление настоящих хат. Особенно хорошо удавались большие землянки на 8 —10 человек в гвардейских полках и командах связи.

В бараках в первое время было очень тесно. Правда, в них были деревянные полы, но зато они были легкой постройки, из тонкого теса, со щелями, в которые отчаянно дуло. Поэтому с первых же дней началась усиленная тяга в землянки. Уже к 6 января в землянках официально числилось 2795 обитателей, причем целый ряд землянок был еще в периоде постройки.

В конце концов из тринадцати бараков населенными остались три или четыре, остальные, будучи пустыми после отъезда частей 1-й дивизии на Лемнос и никем не охраняемыми, начали было подвергаться расхищению на топливо и постройку землянок, но благодаря вовремя принятым энергичным мерам командира корпуса расхищение это было прекращено.

В отношении снабжения продовольствием Санджак-Тепе значительно выигрывал перед Чилингиром тем, что был соединен с Хадем-Киоем узкоколейкой. Дурная погода мало влияла на своевременность доставки в лагерь продовольствия, и он не испытывал голодных дней, как это бывало в Чилингире. С водой и топливом было хуже. Ближайший источник находился на расстоянии полукилометра от лагеря, а за дровами приходилось ходить за пять-шесть километров.

В санитарном отношении Санджак-Тепе также стоял выше Чилингира. Не было той скученности, не было навозной грязи. Да и внешний вид был значительно лучше. Благодаря всему этому и заболеваемость была ниже.

Настроение казаков также было иное. Здесь были почти исключительно строевые части, беженцев было самое незначительное количество, и они,