– В принципе, ничего. Можно сказать, даже оченьнеплохо, – улыбнулся он.

– Мне бы хотелось, чтобы ты сопроводил свои словарешительными действиями.

Я задрала ногу и стала тереть носком туфли между ногКасьяна, затем поглаживать там же своей тонкой и высокой шпилькой. Все этопроисходило под столом, поэтому было недоступно для постороннего глаза. Касьянс интересом посмотрел на меня и тяжело задышал. Затем он слегка покраснел и,пытаясь совладать с собой, закурил сигарету.

– Что ты хочешь? – еле слышно спросил он.

– Тебя.

– Хитрая ты стерва, что задумала?

– Ничего.

– А что тогда во Владик летала?

– Сбежать хотела, но, видно, от судьбы не уйдешь.

– От какой судьбы?

– От тебя. Поехали ко мне.

– Ну поехали, черт с тобой, – сказал возбужденныйКасьян и резко встал из-за стола. – Только смотри, если ты что задумала, ятебе башку мигом откручу.

Я взяла Касьяна под руку, и мы вышли из казино. Дваохранника пошли следом. На улице нас поджидал «Ягуар Соверен» темно-бордовогоцвета. Мы сели в машину, а охранники погрузились в припаркованную рядом«Шевроле Тахо» черного цвета.

Я сидела и рассматривала тачку, в которой мы ехали.

Несомненно, она была совсем свежей. Кожаный салон.Шестьдесят тысяч баксов, не меньше. Дорогое удовольствие.

– Классная машина, – сказала я, тяжело вздохнув,вспомнив при этом свой «шестисотый».

– Тебе нравится?

– Еще бы, мне нравится все дорогое и красивое.

– Ты знаешь, твой «мерин» так хорошо горел! Я сам видел,мимо проезжал. Глаз невозможно было оторвать.

– Правда?

– Шикарное зрелище.

– Очень рада, что тебе понравилось. – Я пыталасьсохранить самообладание.

Когда мы подъехали к моему дому, мне на глаза попался сосед,стоявший со своей собакой прямо у подъезда.

Выйдя из машины, я радостно помахала ему рукой и послалавоздушный поцелуй.

– Оставь свою охрану у подъезда. Пусть ребята расслабятся,газеты почитают. Они мне в квартире не нужны. Не пущу.

– Нет, так не пойдет. Они проверят хату, а затем уйдут.

– Но ведь когда ты приезжаешь трахать свою модель, никто непроверяет хату.

– Там другое. Я ей доверяю.

– Делай что хочешь, но, кроме тебя, в мою квартиру никто невойдет.

Касьян подошел к охранникам и что-то стал им объяснять, а я,не теряя времени даром, подошла к соседу.

– Ну что, как жизнь?

– Потихоньку. – У него явно не было желания со мнойобщаться. – Что-то ни тебя, ни Юрки не видно.

– Жизнь так и не научила тебя не задавать лишних вопросов.

Тут подошел Касьян и отодвинул меня от соседа.

– Что он хочет? – гневно спросил Касьян.

– Он-то как раз ничего не хочет. Хочу я. Послушай, –обратилась я к соседу, – помнишь ту ночь, когда я мыла подъезд? Ты ещеспросил, что я делаю, и я ответила, что работаю тут уборщицей?

– Кто мыл подъезд, ты, что ли? – засмеялсяКасьян. – На хрен тебе это надо! Тоже мне, уборщица нашлась – в туфлях задвести баксов.

Но я не обратила на его слова никакого внимания, апристально уставилась на соседа. Тот заерзал, посматривая то на машины, то наКасьяна, то на меня, то на вход в подъезд. Мысленно он уже сидел дома и попивалкрепкий чай, выглядывая во двор из своего окна.

– Ну, напряги память. Ночь. Вернее, раннее утро, –продолжила я, – ты спускаешься гулять с собакой и видишь меня, моющуюздесь полы. У меня в руках тряпка. А что было на тряпке? Ну, вспомнил?

– Не знаю, – еле слышно проговорил сосед.

– На тряпке была кровь. Ну ты же сразу понял, что это кровь.

– Не помню.

– Ну как же ты не помнишь! Мы с тобой еще тогда поругались.Я сказала, что ты сильно любопытный, и пригрозила тебе хорошенько.

– Ей-богу, не помню, Яна.

– Все ты помнишь, просто врешь и не хочешь говорить! –заорала я. – Мне нужно, чтобы ты сказал этому человеку, – я показалана Касьяна, – что в ту ночь ты видел меня, вытирающую лужу крови. Тыдолжен подтвердить, что это была кровь!

Сосед испуганно посмотрел на Касьяна и затараторил:

– Ничего не видел, ничего не слышал. Клянусь!

Затем он резко повернул к подъезду и бросился со всех ног воткрытую дверь. Здорово я его отдрессировала. Теперь хоть лопатой по головебей, он будет орать, что ничего не видел и не слышал.

Касьян недоуменно посмотрел на меня, затем махнул охранерукой и зашел в подъезд.

– Про какую кровь ты говорила? – спросил он, когда мыподнимались по ступенькам.

– Про Юркину.

– А кто такой Юрка?

– Как кто? Мой муж.

Зайдя в квартиру, Касьян обошел ее несколько раз.

Затем он позвонил по мобильному вниз, кому-то из охранниковсказал, что квартира чистая, и плюхнулся в большое кожаное кресло. Я налила емурюмку водки, разбавленной тоником, и села напротив.

– Ничего квартирка, мне нравится, – усмехнулся он иосушил рюмку. – Так ты что решила: будешь ее на меня оформлять или отдашьбаксы?

– Именно об этом я и хотела с тобой поговорить.

Закинув ногу на ногу, я преднамеренно задрала юбку, чтобыбыло видно мои точеные очертания. Верхнюю пуговицу пиджака тоже расстегнула.Высунувшаяся лямка от бюстгальтера очень сильно возбуждает мужчин. Поймав насебе заинтересованный взгляд Касьяна, я закурила сигарету и начала беседуТолько вот к каким результатам она приведет, я, к сожалению, не имела нималейшего представления.

– Дело в том, что по воровским законам ты вообще не долженменя спрашивать ни о каких деньгах. В криминальном мире есть одно правило – нетчеловека, нет долгов. Долг никогда не вешают на плечи близких людей.

– Все верно, – усмехнулся Касьян. – Только мнечто-то непонятно, кого нет?

– Моего мужа.

– Вот я бы и хотел знать, где он.

– Он умер.

– Да что ты говоришь. Давно ли?

– Нет. Перед тем как ты стал требовать с меня эти проклятыеденьги, я убила его. Вернее, заказала его убийство.

– И чем же он тебе так не угодил?