- А завтра?

- Мудрецы говорят, это дней на десять, - хозяин пожал плечами: он и сам не очень радовался.

- На сколько? - Есеня едва не вскрикнул.

- Дней на десять, - терпеливо повторил хозяин.

Есеня опустился на сходни, которые вытащили на берег: причал заливало водой. За десять дней можно заработать шесть серебреников. А вместо этого придется тратить то, что отложено. На еду. Ну почему? Ну почему? Он с ненавистью глянул на море.

- А что, у тебя совсем денег нет? - спросил хозяин. - Я одолжу, если надо.

- Есть, - Есеня едва не расплакался от обиды.

- Я знаю, у тебя товарищ раненый, ты его кормишь, не только себя. Тяжело, наверное?

- Да нет. Нормально. Домой только хочется…

- В Олехов?

Есеня кивнул.

- Когда соберетесь, скажи - я вас за полцены отвезу.

- Правда? Спасибо, - Есеня грустно улыбнулся.

- Да не за что. Ты хорошо работаешь, стараешься. Я думал поначалу, что у тебя не выйдет ничего - молодой больно, уставать начнешь, надоест. А ты молодец.

Есене было приятно, конечно, но от слов хозяина плакать захотелось еще сильней.

- А другой работы у вас нет? - спросил Есеня, не надеясь на удачу.

- Да откуда? Сейчас весь порт стоит, представь, сколько людей без работы ходит. Только невольникам хорошо…

- А почему вы нас нанимаете? Ведь невольники бесплатно работают? - Есеню давно интересовал этот вопрос, но спросить он не решался.

- Не выгодно. Работы часов на шесть всего, а их кормить надо три раза в день, одевать, жить им где-то надо. И работают они через пень-колоду, только смотри. А с вами весело. И бегаете вы быстро.

Есеня хотел вернуться в архив, но его охватила такая тоска! И Харалуг умер, и работы нет, и золотой надо отдавать… Он пошатался по берегу, продрог на холодном ветру и пошел в лачугу Улича, глотая слезы.

Полоз смотрел на волны, сидя на бревне, - он теперь часто выходил гулять, но ненадолго: быстро уставал. Есеня волны возненавидел и смотреть на них не собирался, словно надеялся таким образом морю отомстить.

- Что, отдыхаешь сегодня? - весело спросил Полоз, когда Есеня проходил мимо него.

Есеня кивнул и пошел дальше.

- Балуй? Что случилось-то? - Полоз поднялся.

- Да все нормально… - проворчал Есеня и поспешил зайти в дом.

Но там его тут же взял в оборот Улич:

- Ты что такой кислый? Случилось что-то?

- Работы нет. Шторм, - буркнул Есеня и полез на полати.

- Куда? А поесть?

- Не хочу.

Он завернулся в одеяло и лег лицом к стене. Он ведь не может не вернуть этого золотого. И не досмотреть книги было бы жаль. Неужели из-за десяти серебреников придется возвращаться в Оболешье? И как возвращаться? Это ведь тоже денег стоит!

Положение казалось ему безвыходным, мрачным и очень обидным: все вокруг складывалось против него, как нарочно! Вместо того чтобы за десять дней отложить три серебреника, он их потратит! Меньше ну никак не получится! А это половина того, что он скопил за месяц! Слезы капали из глаз от обиды и безысходности.

В лачугу вернулся Полоз, прислушался и подошел к печке.

- Жмуренок, а ну-ка слезай оттуда.

Есеня не пошевелился и сделал вид, что не слышит.

- Что? Лежишь там и плачешь от жадности?

- Ничего я не плачу, - Есеня хлюпнул носом. - И не от жадности вовсе. Я нашел Харалуга. Только… только он…

Есеня не смог договорить: слезы хлынули из глаз сами собой. Полоз ласково похлопал его по спине.

- Ты просто устал. Как раз отдохнешь, пока штормит. Давай спускайся - поешь и расскажешь про Харалуга.

- Полоз, ну что толку отдыхать, если денег нет? - Есеня вскочил и стукнулся головой о потолок. От боли слезы побежали еще быстрей.

- Ты еще голову пробей, - Полоз улыбнулся. - Мало нам одного меня?

- Спускайся. Я курицу зажарил, - присоединился Улич, - побалуйся.

- Курицу - Полозу! Мне не надо никаких куриц! Мне вообще ничего не надо! - закричал Есеня сквозь слезы.

- Жмуренок, прекрати реветь, быстро слезай, - Полоз тряхнул его за плечи и передразнил: - «Курицу Полозу»! Полоз вольный человек, он в одиночку куриц не жрет.

- Ворошила бы тебя заставил как миленького! - проворчал Есеня и нехотя полез вниз: Полоз чего доброго решит стащить его силой.

- Я же говорил - от жадности плачет, - Полоз обнял его за плечо и усадил на лавку. - Давай рассказывай, сколько на самом деле платил за архивы.

Есеня вскинул голову: ну как он узнал?

- Полсеребреника за полдня, - буркнул он.

- А деньги где взял? Занял у кого-то?

- У Остроума. Золотой.

- Эх, Балуй, Балуй… - Полоз покачался вместе с ним из стороны в сторону. - Мог бы мне сразу сказать. А то: в городе он обедает… Я бы тебе объяснил, что с тридцати медяков в день золотого не накопишь, как ни крутись. Сколько у тебя отложено?

- Шесть. И с золотого еще четыре осталось.

- Молодец, конечно, я бы так не смог… Давай про Харалуга теперь, а я подумаю, что с деньгами будем делать.

Полоз сказал это так уверенно, так невозмутимо, что Есене сразу стало легко - словно кто-то забрал у него мешок, который он тащил на плечах. Полоз что-нибудь придумает, обязательно! Есеня, успокоившись, начал говорить, как в книге встретил запись о покупке невольника, как ходил к замку на холме и что ему рассказал старый сторож.

- А ну-ка, вспомни еще раз, - перебил его Улич, - что это за нечеловеческая болезнь такая?

Есеня попытался сказать все теми же словами, что слышал от сторожа. Улич посмотрел на Полоза и неуверенно пожал плечами:

- Так умирали мудрецы, которые хотели превратить ртуть в золото. Многие считали, что эти опыты затрагивают враждебные человеку силы, которые мстят дерзким ученым за их честолюбие.

- Невольник? Садовник? Я не верю, что он мог заниматься такими опытами, - фыркнул Полоз.

- Но люди, которые приезжали, могли иметь связь с этими силами. Хотя я, если честно, не знаю мудрецов, которые ими владеют.

- В любом случае, невольник по имени Харалуг был убит. Тем или иным способом. Я прав? - спросил Полоз.

- Думаю, да, - кивнул Улич.

- Они знали! - Полоз поморщился и стукнул кулаком по коленке. - Они давно знали! Если уж они до Урдии добрались, то в Оболешье мы ни одного Харалуга точно не найдем.

- Я шесть книг не досмотрел, - сказал Есеня. - Может, еще один отыщется?