а Дрэду – в лицо. – Но знаешь, чего ты не учел?.. Что мне плевать, узнают об этом, или нет. Моей семье этот позор ни к чему, но он ее не свалит. А вот тех, кто глумился надо мной, он уничтожит, и это ты тоже знаешь. Сказать, кого именно?.. Рыцарь без страха и упрека, граф Кенка, долбаный святоша Антон Бергстрем, благочестивый пес господень Скоггланд, смазливый Сен-Клер… Продолжать? Я знаю всех! Только заикнись, Дрэд, и я заговорю. И расскажу ВСЕ. И докажу. А знаешь, как?.. У каждого из них есть татуировка, две буквы: С и М. У Кенки они копьем проткнуты, у Сен-Клера все в завитушечках, у Бергстрема в виде рунной вязи… И все в таких местах, которые в приличном обществе не оголяют. Я все расскажу, богом клянусь, а так же и покажу, – он распахнул сорочку на груди, и Дрэд нахмурился, увидев шрамы и давние ожоги, – и что начнется на этом Острове, если все это всплывет? А?.. Я не знаю, что будет после этого с моей семьей, но не думаю, чтобы что-то страшное. Мы уже заткнули несколько ртов, заткнем еще, не вопрос. Зато я знаю, что будет с ними и с тобой, когда станет известно, что о происходящем ты прекрасно знаешь, и давно знаешь, а так же знает твой долбанный Рим! А заодно о том, что большинство гостей Красной Скалы – римские попы! Зато ни одного схизматика я там ни разу не видал. Вы знаете, что там детей живьем кромсают и кожу с них сдирают заживо, и кровь их лакают во время оргий своих поганых, но выжидаете, стервятники, чтобы использовать это в нужный час! Междуречье уже полыхает, а если всплывет и это, заполыхает уже весь Остров. Думаешь, после этого твой Рим сможет сюда заявиться и навести порядок? После того, как станет известно, что его чрезвычайный посол-инквизитор все знал и в ус не дул?! Давай, попробуем, начнем? Или мне начать?! – Повысил он голос.

– Вы бы уже начали, – во время этой впечатляющей, надо признать, речи Дрэд успел оправиться, взять себя в руки и даже подумать, – если бы в самом деле хотели этого скандала и этой крови.

– А я и не сказал, что хочу. – Гэбриэл вернулся в кресло, сел, откинувшись и барабаня пальцами о подлокотник. – Я сказал, что могу и не боюсь. Но моей семье этот позор не нужен.

– Людям, о которых вы упомянули, тоже не нужны ни огласка, ни смута, которая за нею последует. Рим не выжидает, Рим ищет способ, который позволит решить проблему без огласки и крови. Мы могли бы быстрее с этим справиться, если бы действовали сообща.

– Предлагай. – Коротко бросил Гарет.

– Мне нужно обсудить этот вопрос с… противной стороной. Вместе мы сможем отыскать компромисс, я уверен. Может быть, какая-то компенсация…

– Голова Драйвера и Красная Скала. – Сказал Гэбриэл твердо. – И ведьма Барр. Это – не обсуждается. А остальное мы готовы будем обсудить… Наверное.

– Мы обсудим вопрос о компенсации. – Поднял руку ладонью вниз Гарет. – Согласен, пожар войны и кровь не нужны ни нам, ни нашим противникам.

«Стравлю их, – в ярости думал Дрэд, покидая Гранствилл, – стравлю, как бешеных собак! А потом напущу на них крестоносцев. С землей сравняю их замки и дома! Заносчивые щенки… Эльфийские выродки!».

– Пусть верят в свою компенсацию и компромисс. – Сказал Гарет. – Хороший шанс собрать их всех вместе. А еще хорошо бы прирезать этого Дрэда… Бесит он меня.

Они с братом уже направлялись по Ригстаунской дороге, к повороту на Белую Горку и Хефлинуэлл, когда их догнал капитан стражи на взмыленной лошади:

– Ваши высочества…

– Что опять стряслось? – нахмурился Гарет.

– Эльфы… посольство… на Брыльской дороге… – Капитан нервно сглотнул. – Сама эльфийская королева! А мы-то и не знаем, как их встречать следует, как того… приветствовать-то?..

Невероятно, но это была чистая правда: впервые на людской памяти лесная королева появилась у Гранствилла. Сопровождали ее всего три эльфа, один из них хорошо уже известный в Гранствилле и окрестностях Терновник. Сама королева ехала на нереальной красоты золотистом коне с белой шелковой гривой и длинным, почти до земли, белым хвостом, без уздечки и седла, страшно удивляя и восхищая этим зевак. Да и сама была удивительной: высоченной, юной и прекрасной, словно сказочная фея, с длинными, прямыми и шелковыми, как грива и хвост ее коня, волосами, часть которых была заплетена в простую косу вокруг головы, а остальная масса свободно струилась по спине. И светлая одежда: белые лосины и длинная, с разрезами по бокам, длинными рукавами и воротом под горло, светло-серая рубашка, – была простой, но из дорогой, чуть мерцающей и красиво струящейся ткани, с серебристой, почти незаметной вышивкой в виде цветочно-рунной вязи. И ноги были, как изумлялись все те же зеваки, босые! Люди сбегались к Брыльскому перекрестку, туда же стекались эльфы из Эльфийского квартала, а вскорости примчались и братья.

– Королева! – Гарет спешился, поклонился Мириэль, ответившей ему ласковой улыбкой. За ним спешился и поклонился Гэбриэл, и все всадники из людей на всякий случай спешились тоже – может, у эльфов так принято, кто его знает? Эльфы Гранствилла, пришедшие пешком, кланялись лесной королеве со всем почтением.

– Мои приветствия Ясеню и Черному Орлу Ол Таэр! – Сказала Мириэль своим глубоким голосом, который один выдавал, что она отнюдь не та юная девушка, какой кажется, что за ее плечами бездна прожитых веков. – Примете ли нежданную гостью из Благословенного Леса?

– Ты оказала нам великую честь. – Мириэль говорила на нордском, с легким, но отчетливым акцентом, и Гарет ответил на том же языке. – Приказывай, королева, располагай нами и нашим гостеприимством, как пожелаешь.

– Я пожелаю, – с улыбкой ответила Мириэль, – видеть свою внучку. Отведите меня к ней.

Удивительные гости проследовали в сторону Хефлинуэлла, а народ все не расходился, люди все обсуждали потрясающее событие и судачили о нем, кто во что горазд.

– Я буду гостить в вашем замке, пока вы не вернетесь из Дуэ Альвалар. – Сказала по-эльфийски Мириэль, когда они с Гаретом поехали бок о бок. – Не беспокойтесь о своей семье и не оглядывайтесь назад. Я научу маленькую Айвэн всему, что ей следует знать, а ваш дом будет под моей защитой.

– Я и надеяться не смел. – Признался Гарет. – Прости, но я не ждал уже от своей эльфийской родни никакой помощи…

– Благодари Сетанту. – Спокойно ответила Мириэль. – И Айвэн.

7 марта 2019 г., Черногорск

2.

Эта часть моей истории для меня почти так же тягостна,