– Умойся живой водой – и проклятие, наложенное на тебя Ринецеей, спадет. А еще, возможно, эта вода оживит твоего погибшего возлюбленного…

– Возможно? – растерянно переспросила я. – Но я так надеялась…

– Ты так и не постигла истинной сути любви! – В холодном голосе Логрина не прозвучало и намека на сочувствие. – А как можно реанимировать то, настоящего смысла чего ты не понимаешь?

Я зарычала от злости и дерзко вскинула подбородок.

– Вам не дано ощутить всю боль моей потери, – кричала я, почти захлебываясь от переполняющего меня возмущения. – Вы никогда не лишались любимого и неспособны осознать, каково это – выживать без него!

– Эгоистка! – презрительно скрипел пророк. – Ты думаешь только о себе… Иди! – Он ткнул пальцем в сторону выхода из комнаты. – И моли великую Истину просветлить твое черствое сердце!

Разъяренно ругаясь, я вихрем взметнулась с подушки, отлетевшей прямо в лицо зловеще хохочущего Логрина, и выскочила вон…

Я не стала утруждать себя подсчетом количества этажей и ступеней, ведущих наверх – к крыше Храма Розы. До сих пор пребывая под впечатлением нанесенной мне обиды, я просто бездумно мчалась по спирально изогнутой лестнице, бормоча неловкие оправдания и мысленно все еще пытаясь убедить несговорчивого пророка в своей правоте. Хотя мне следовало признаться откровенно – отныне в моей бунтующей душе поселился крохотный зародыш сомнения, коему суждено было вырасти впоследствии до громадного размера и полностью перевернуть все мои прежние представления о природе и сущности любви. Но пока это оставалось делом будущего…

Лестница закончилась неожиданно. Потная и разгоряченная от бега, я выскочила на плоскую крышу, представлявшую собой небольшую квадратную площадку, в центре которой высился толстый золотой стержень, оканчивающийся горизонтально закрепленным диском.

«Активная зона телепорта, – услужливо подсказала память Оружейницы. – Ее можно задействовать простым поворотом вложенной в приемное отверстие Радужной иглы, являющейся ключом от пространственного коридора…» И, не задерживаясь ни на мгновение, я одним вызывающим в своей решительности движением запрыгнула на диск. Уверенно выпрямилась, вглядываясь в даль…

Я еще успела рассмотреть извилистую линию горизонта, покрытую девственным лесом, прелестное маленькое озеро, все иссеченное белыми бурунчиками волн, но тут мое созерцательное настроение нарушило басовитое гудение, шедшее от телепорта. Воздух вокруг меня подернулся разноцветной рябью, задрожал и исказился. Линия леса поплыла вбок, все убыстряя ход, а затем встала на дыбы и разломилась на сотню синхронно вращающихся частиц. Озеро взорвалось мириадами острых брызг, вонзившихся в мое тело. Я ощутила космический холод – ненасытный и беспощадный, способный пожрать плоть и выпить рассудок – и пронзительно закричала от ужаса. Я видела, как мимо меня проносятся хвостатые кометы и смертоносные астероиды, как рождаются и стремительно стареют планеты, превращаясь в огненные квазары, я ощущала яростные порывы солнечного ветра[70]. Я поняла, что лечу, а потом куда-то падаю. И мое вынужденное падение длилось целую вечность…

Чтобы на равных бороться с судьбой, нужно обладать двумя не зависящими друг от друга качествами: иметь безграничное рвение к победе и молча терпеть прямое или косвенное вмешательство судьбы. А если не хочешь смириться – просто не суйся. Нет, конечно, можно и сунуться бесшабашно, но тогда будь готов самостоятельно отвечать за последствия своих поступков, ибо никакие отмазки здесь уже не помогут. Назвался героем – полезай в пекло, да помни: герои от страха не плачут и маму не зовут. Но зато им дается редкостный шанс умереть красиво и патетично – а это, согласитесь, уже немало!

Если ты упустил свой шанс, то никогда не думай, будто он – последний. Будут и другие шансы, которые ты упустишь столь же благополучно. Но в любом случае если ты желаешь, чтобы в твоей жизни произошли какие-то перемены, то обязательно бери власть над обстоятельствами в свои руки. Начни преобразования с себя, ибо нельзя изменить жизнь, не изменившись самому. И если до этого момента я свято соблюдала принципы, диктующие мне методику последовательного разрешения возникающих проблем, то сейчас ход судьбы сбился настолько, что я отбросила прочь все прежние правила и решила взять судьбу за рога. Что же касается принципов… Ну их тоже нужно иногда нарушать. А иначе какое от них удовольствие?

Придя в себя, я осознала, что лежу на чем-то неприятно твердом и холодном, уткнувшись носом в пучок квелых растений. Осторожно приоткрыла правый глаз, опасаясь обнаружить какой-нибудь подвох, но, слава Пресветлым богам, это оказался всего лишь кустик блеклых бутонов асфоделя[71], неловко примятый моим подбородком. Прислушавшись к своим ощущениям, я пришла к однозначному выводу: я грохнулась с приличной высоты, отключилась от удара о землю и провалялась в таком положении гоблин знает сколько времени. Но мне очень хотелось верить в то, что сейчас я все-таки нахожусь именно там, куда и стремилась попасть: на Радужном уровне.

Я поднялась на ноги, отряхнула испачканную рубашку и внимательно осмотрелась. Здешние места мало чем отличались от привычных мне нарронских лесов. Ну разве только приглушенной, весьма невыразительной окраской травы и листвы деревьев, скорее смахивающей на серую, чем даже на светло-зеленую. Этот мир будто бы выцвел, являясь всего лишь бледной копией живого земного ландшафта. Ленивый ветерок вяло колыхал поникшую листву, солнце светило вполсилы, и даже небо казалось каким-то рыхлым куском грязной ваты. «Брр», – я с неприязнью передернула плечами, начиная понимать, почему души умерших так торопятся вернуться обратно, в реальный мир. Тоска и серость тут царили поистине смертные.

Точно передо мной находилась пара горных вершин, закругленных и симметричных, словно женские груди. Кажется, я уже привыкла к строгому символизму философии демиургов. Они возвели парные горы как наглядное отображение двойственности добра и зла, смены дня и ночи, взаимосвязи жизни и смерти, неразрывности мужского и женского начал. Бытие и любовь состоят из двух половинок, образующих единое целое. И неудивительно, что поиск своей пропавшей половины и спасение Земли от гибели слились для меня в общую задачу.

На правой возвышенности располагался маленький храм – точная копия того, где я имела честь познакомиться со склонным к философии Единорогом. А вот на левой – раскинулось длинное, приземистое здание, совершенно не блистающее внешней привлекательностью и – более того – сильно смахивающее на неприступную боевую цитадель. Никаких тебе колонн, капителей и цветных витражей, все строго и практично. Окна заменяли узкие щели бойниц, примыкающая территория находилась под контролем видеокамер, а крышу украшала тарелка спутниковой связи. Итак, сказочный антураж закончился – я попала на территорию демиургов.