– Это кто тут жалкий и слабый?.. – начала было Энка, но Хельги заставил ее умолкнуть, швырнув подушкой в голову. Только поединка с Одином ему не хватало!

А Меридит словно прозрела. Скажите пожалуйста! «Совет асов»! «Счел достойной»! Как бы не так! Заело их там, что у нее другой бог. Решили назад переманить. А она-то растаяла!

– Знаешь что, – зло заговорила диса, – а не пошел бы ты, откуда явился? Я в Вальхалле ничего не забыла, так и передай своим асам. Все. Приятно было познакомиться.

– За дерзость ты будешь уничтожена на месте! – пообещал бог.

– Попробуй уничтожь, – согласилась несостоявшаяся валькирия.

Но Один пробовать не стал, вместо этого обернулся к Хельги и грозно прорычал:

– Не надейся, что тебе и дальше будет позволено переманивать наших подданных. Старые боги тоже кое-чего стоят!

– Нужны мне ваши подданные как гангрена в ухе! – От неожиданности Хельги повел себя менее вежливо, чем собирался. Он с детства воспитывался в почтении к асам и грубить Одину не хотел. Так получилось.

Оскорбленный бог погрозил мечом и исчез.

Диса уселась на кровати, скрестив ноги по-сехальски, и принялась исходить злостью.

– Чего ты бесишься? – осторожненько спросила Энка. – Такое уважение тебе оказали, а ты…

– Как – чего? Ты не поняла?! Если бы этот индюк не вообразил, что я поклоняюсь Хельги, фиг бы призвали меня в Вальхаллу! Видите ли, я храбро сражалась в последней битве! Ты вспомни Сехал! Вспомни Аль-Оркан! И кто куда меня призывал? А тут поорали, мечом помахали, народ попугали – пожалуйте в валькирии! У-у, ненавижу! И чего я не демон, я бы им показала! Пусть только еще раз сунутся, я им такую песнь спою! Надолго запомнят!

Хельги шмыгнул носом и спросил мрачно:

– Скажи. Если честно. Тебе ведь хочется в Вальхаллу?

– Не говори при мне этого слова, – отрезала диса. – Пустые амбиции. На самом деле между простыми дисами и валькириями разница лишь в названии и местожительстве.

– Это ты из-за меня так говоришь, – грустно сказал Хельги.

– Да если бы не ты, меня к Вальхалле близко б не подпустили, не то что силком тащить. Забыл про прапрабабку Брюнхильд?

Энка захихикала:

– Ну теперь ты похлеще ее прославишься!

– Ох и не говори! Надо пока родным на глаза не попадаться. Прибьют, ох прибьют!

Восемь дней прожили потенциальные спасители Мира в гостеприимном замке Рагнара, а на девятый продолжили свой путь. Эдуард был счастлив. Ему обещали: несколько дней полета над землями Срединных герцогств – и он поручит возможность осчастливить родителей своим появлением.

Но то ли разгневанные асы решили отомстить так мелко, то ли просто не повезло – планы опять были нарушены. На сей раз подвели грифоны. Благополучно доставили седоков до границ Эттесса и улетели. Упорхнули без всякого предупреждения. Видимо, магия Энки исчерпала себя.

Сильфида чуть не плакала с досады, сыпала заклинаниями пополам с непечатной бранью – и все без толку!

– Подожди, – сказал Хельги, – какой смысл орать, они уже далеко. Давай я попробую их вернуть. Мне все равно надо нос от Пегаса отвязать.

Энка молча покрутила пальцем у виска.

А Хельги взялся за дело. Нырнул в Астрал и выудил оттуда Пегаса как рыболов рыбку. Амариллис и Трофея он тоже хотел схватить, но те проскользнули между пальцами и удрали. А от завихрений магических потоков, тянущихся с кончиков его ногтей, в районе островов Дану случился мощный шквал. Чудом обошлось без жертв, но разрушения были немалые. Шокированный экспериментатор оставил на этом всякие попытки поймать грифонов. Какое, оказывается, опасное место Астрал!

От плененного Пегаса тоже не вышло толку. Грифон, сколько ни возилась с ним сильфида, подчиняться не желал. В конце концов Хельги плюнул, отвязал нос и отпустил упрямую тварь на все четыре стороны.

– Какая разница, – утешал он Энку. – Одного грифона на восьмерых в любом случае мало.

Сильфида шипела от злости и бормотала себе под нос об идиотских крылатых уродах и недоделанных демонах. А Рагнар опять испытывал угрызения совести. Ведь это из-за него компания потеряла неделю в Оттоне. За это время вполне можно была добраться если не до Перевала, то по крайней мере до Эскерольда.

Остальным тоже было невесело. Что ни говори, положение сложилось аховое. Они находились в самом сердце исконно человеческих земель. Здесь и в мирное время не очень-то жаловали нелюдей. Случалось всякое: не открывали городских ворот проезжим эльфам и гномам, громили лавки гоблинов, сгоняли с мест водяниц и лесовиков… Страшно подумать, что сталось с этими существами теперь!

Впрочем, жизнь людей за минувший год тоже не улучшилась.

Местность обезлюдела настолько, что до самых предместий Эттесса путники шли, почти не таясь. Даже в давние годы страшного нашествия орков Срединные Земли не знали столь жуткой разрухи. Кисли под осенними дождями печальные поля, поросшие глухим бурьяном. Не вспаханные, не засеянные, не убранные. Стрелы, копья, кости – вот весь урожай минувшего лета. Лишь каменные изгороди и развалины очагов отмечали теперь места, где недавно были деревни и фермы. Бездомные собаки сбивались в стаи, превращались из друзей человека в опаснейших его врагов. Одичавшие кошки охотились на тощих крыс, дожиравших последние крохи былого благополучия.

Величавые замки староземской знати смотрели на мир пустыми, черными от копоти провалами окон. Над черными, обугленными балками крыш вились черные, будто тоже обугленные, вороны.

По обочинам разбитых коваными сапогами дорог валялись непогребенные останки разной степени свежести. Скагаллы и простые виселицы торчали тут и там как верстовые столбы. На кладбищах не было числа развороченным могилам, к ним вели проторенные тропки – войны и беды всегда плодят упырей.

Нежить процветала. Жизнь еле теплилась по землянкам, подвалам и погребам. Но даже эта жалкая, голодная, оборванная, загнанная в угол жизнь продолжала нести гибель иной жизни. Везде, где уцелели люди, были и страшные амулеты с головами, нет, не эльфов, конечно: не осталось в этих краях ни эльфов, ни гномов, ни вездесущих торговых гоблинов.

Теперь от проклятого Инферна спасались, насаживая на неструганые колья головки мирных домовиков-брауни – тех самых, которым хозяйки на праздник выставляли тарелки с кашей и сливками, чтобы были счастье и достаток в доме, – головки скромных и услужливых домовых гоблинов, маленьких ундинок-ручейниц, проказливых лесных пикси. Не щадили даже фей-ночниц. Колья для них, понятно, не годились, использовали соломинки и прутики. Их втыкали в щели дверного косяка.

Это зрелище доконало Хельги. Он высадил дверь землянки, шагнул внутрь и скоро вышел оттуда, брезгливо вытирая меч пучком соломы.

Ильза, Эдуард, даже Рагнар смотрели на него с испугом.