— Выпьешь вина, Киаран? — Принц снял с примуса ковшик. — Садись. Как дела дома?

— Благодарю. Отец собирает большую охоту, погода стала неустойчивой. Я ходил разведать — но тут ты позвал.

Слуа принял кружку с подогретым вином и с удовольствием отпил. Сесть не пожелал. От него пахло зимой, холодом, талой водой, еще чем-то острым, кисловатым — похоже, что растительного происхождения. Смуглые пальцы с заостренными темными ногтями унизаны витыми серебряными перстнями, и серебром же оплетены наручи.

— Я хочу, чтобы ты отвел эту госпожу полуночными тропами туда, куда она пожелает, — сказал Анарен. — Тогда твой долг я прощу.

Киаран вздрогнул и сделал большой глоток. Потом внимательно, в упор, уставился на Амарелу. Та ответила таким же взглядом. Что бы то ни было, но надо вернуться домой. Назойливо тикали напольные часы.

— Я должен спросить, что прекрасная госпожа готова предложить мне.

Вот же чертова Полночь!

— Энери, я не стану торговаться! — быстро сказала она, оглянувшись на принца. — Где Полночь — там и обман, уж прости, я запомнила.

— Пусть предлагает, я прослежу, чтобы сделка оказалась честной, — устало ответил Анарен. — Киаран, спасая тебе жизнь во время инсаньи, я полагал, что долг велик.

— Не настолько велик, чтобы я вел госпожу по землям Полуночи, ведь мне придется пойти против воли отца, оставить свои обязанности, уйти из Аркс Малеум.

— Я лучше самолетом полечу, пропасть!

— Нет, не лучше.

Амарела представила, как в аэропорту ее хватают остроухие дролери с ледяными лицами, волокут в тюрьму, где снова начинается тот же ад, только уже некому будет спасти.

— Хорошо, я послушаю, — быстро сказала она. — Только не обещаю, что дам согласие. Да они меня там сожрут! Смотри, какие у него клыки!

— Не сожрут.

— Выкладывай свои условия, как тебя, Киаран.

В темных, как полыньи, глазах Киарана мелькнула неуверенность. Похоже, он не ожидал такого поворота событий. Амарела отодвинула стул, села и демонстративно выпрямилась, выпятив подбородок. Она приготовилась оспаривать каждое слово наглой твари. Юный слуа слегка покраснел — румянец забавно выглядел на смуглой мордочке.

— Дай мне то, чего сейчас не ждешь, — с сомнением предложил он.

— Чтооо?

— Киаран! — зашипел Энери, перегнувшись через стол. — Ты в своем уме вообще? Что ты несешь! Замолчи немедленно.

Рейна переглотнула. Сделала несколько глубоких вдохов. Отлично.

— Спасибо, что вовремя предупредили, — злобно пробормотала она. — И тебе, душа моя, принц, большущее спасибо. Кланяюсь.

Энери отвел глаза и сделался окончательно похож на серебряную статую. Амарела таращилась на него и злобно сопела. Киаран непонимающе переводил взгляд с одного на другую.

— Ты знал и молчал! Дрянь полуночная!

— Тебя же от всего тошнит. Почему я должен тебе говорить, когда и так понятно. Откуда мне знать…

— Убью.

— Киаран, это предложение неприемлемо.

— Более чем неприемлемо, вашу мать!

Слуа сделал невольное движение, словно собираясь задать стрекача сразу и немедленно. Похоже, разъяренная женщина пугала его сильнее, чем непонятная инсанья, долг перед принцем и владетельный отец вместе взятые. На скулах его горели алые пятна.

— Да не знаю я, что у тебя попросить, прекрасная госпожа! — заныл он. — Что принято, то и сказал. Видно же, что ты в тягости. Нож, давай я тебе лучше жизнью заплачу.

— Нет, забери ее от меня и доставь куда следует, — рявкнул принц. — Сил моих больше нет. Во дворце король с ума сходит, этой… прекрасной госпоже курицу подавай. Где я ей курицу возьму!

— Даже курицу купить не можешь, принц-Зззвезда! Рынок с картой и фонариком не способен отыскать!

— Я рыцарь и поэт, я не обязан по рынкам шляться!

— За семьсот лет не научился мозгами пользоваться. Поэт! Понаписал мути какой-то, ничерта не поймешь.

— Ах вот как! — Энери рывком поднялся и разъяренно сверкнул глазами.

Амарела с трудом удержалась, чтобы не закатить ему оплеуху. Врун паршивый, две недели мурлыкал, обхаживал, пирожные носил, а про самое главное смолчал.

Она обошла стол, схватила черноволосого за вышитый ворот, сколотый круглой фибулой, и приблизила свое лицо к его, заглянула в смоляные омуты.

— Ящик винтовок и патроны к ним, вот что я тебе предлагаю. Охотиться будете. А про то, чего я у себя не знаю — забудь. И про все ваши полуночные штучки — в зубах они у меня навязли. Понял? Только отбываем немедленно.

Слуа обреченно кивнул.

Амарела разжала пальцы, от души хлобыстнула дверью и пошла к себе — собирать теплые вещи.

Разбудил его звонок в дверь. Кое-как разлепив глаза, Рамиро глянул на часы. Восемь утра. Он крепко потер лицо ладонями и поплелся с антресолей вниз, открывать.

Даже думать не хотелось, кого принесла нелегкая в такую рань.

За порогом его ослепила белозубая улыбка, к улыбке прилагалась загорелая физиономия и несколько встрепанная, соль с перцем, шевелюра Вильфрема Элспены. Обвешанный фотоаппаратами Виль держал в одной руке кожаный планшет, в другой старомодный чемодан.

— Привет! — Виль решительно шагнул вперед, и малость обалдевшему Рамиро пришлось подвинуться. — Извини, что разбудил, но я это тебе компенсирую. Гостинцы с Южного Берега! Свежак! Куда, на кухню, в комнату?

— В комнату.

Немытая посуда и таз с засохшим желатином на столе (неделю назад Рамиро затеял смешивать грунт, но дальше замоченного желатина дело не пошло) кухню не украшали.

— Ого, какие просторы! Второй этаж, недурно.

Элспена повертел головой, потом двинулся под антресоли, к круглому столу, заваленному бумагой. Сбросил на диван свой багаж, щелкнул замками чемодана. Деловито отгреб в сторону рамировы листочки и блокноты, принялся выставлять на столешницу баррикаду пивных бутылок с характерными синими этикетками. Рамиро присвистнул.

— Ого!

— А то! Ни «Морского», ни «Звезды Юга» мы тут долго еще не увидим, трудами сэна Эмора. — Рядом с бутылками возник и заблагоухал покрытый масляными пятнами сверток. — Чуешь ароматы? Час как с самолета, пару суток назад у мыса Рокеды плавала. Ножик давай.

Рамиро достал обмотанную изолентой заточку, которой точил карандаши.

— Вообще-то я к тебе по делу, — сказал Виль, отрезая скумбрии голову прямо на оберточной бумаге. — Ты же, как я слышал, в дружбе с главой управления цензуры? Воевали вместе, он искусством интересуется… Скажи-ка мне, как твой друг комментирует покушение на Врана?