–Люди поверили Феодоре и делают то, что она приказала,– ответил дер Даген Тур.– Им страшно… разумеется, им страшно. Но они верят и поэтому уходят, бросая дома, скарб, животных, бросая всё, что нажили они и их предки, пытаясь спасти свои жизни и жизни своих детей.

–Всё так, мессер,– произнесла вышедшая на террасу женщина.

–Сенатор.– Помпилио поднялся на ноги и кивнул.

–Я вам не помешала?

–Нет.

Алхимик сделал шаг прочь, намереваясь покинуть террасу, но женщина его остановила:

–Прошу вас, останьтесь. Я пришла ненадолго.

–Попрощаться?– понял Помпилио.

–Да, мессер.– Феодора подошла к балюстраде, бросила быстрый взгляд на Сады и неожиданно улыбнулась:– Попрощаться и спросить, почему вы грустите, мессер?

Дер Даген Тур помолчал, затем склонил голову, отдавая должное проницательности Феодоры, после чего ответил:

–Моя грусть смешана со злостью.

–Потому что вы не можете ничего изменить.

–Я не могу ничего изменить, я не могу ни на что повлиять,– согласился Помпилио.– Такое бывает редко.

–И оказываясь в подобных обстоятельствах, вы не вздыхаете покорно, говоря себе: «Ну, что же, значит, так суждено», а начинаете злиться. Вы привыкли, что всегда можете что-то сделать. Вы очень сильны. Но астероид…

Она не стала заканчивать фразу, не произнесла: «…вам не по зубам». Все присутствующие это понимали. И вновь обратили взгляды на Сады.

–Все шахты и заводы спешно готовятся к приёму беженцев,– рассказала Феодора.– Работы ведутся безостановочно: помимо размещения людей и распределения запасов мы укрепляем входы и пробиваем связывающие подземные тоннели там, где это возможно. В горах есть подземные реки и пещеры, которые мы ещё не использовали, и сейчас горняки работают над тем, чтобы создать единую сеть.– Она улыбнулась.– В своё время велись жаркие споры: строить в горах обыкновенные здания для шахт, обогатительных фабрик и заводов или использовать пещеры, которых там много, расширив и углубив их. Мы выбрали второй вариант, и теперь он, возможно, поможет нам спастись.

–В этом заключается суть труда – его плоды навсегда останутся с тобой.

–Прозвучало очень менторски,– обронила Феодора.

–Это перефразированная цитата из «Наставлений Доброго Маркуса».

–Всё время забываю, что вы – олгемен…

–Да.

–Простите меня за следующий вопрос?

–За любой, Феодора, ты можешь задать мне любой вопрос.

–Как вы считаете, мессер: это справедливо?– Она сдержалась, не выкрикнула вопрос, но произнесла его весьма эмоционально, показав, что творится в её душе.– Ведь, с точки зрения олгеменов, мир – есть добро и Отец творит только добро. И вот, на нас летит астероид…

–С моей точки зрения, Отец наш – создатель всего, а не нянька с носовым платком и шоколадкой,– убеждённо ответил дер Даген Тур.– Он смотрит на нас, а не за нами.

–И посылает нам испытания?

–Он создал мир, а не детскую комнату, в которой смысл жизни – нежиться в его доброте.

–В детской комнате скучно?

–В детской комнате невозможно вырасти.

–Потому что за пределами детской комнаты бывает опасно?

–Потому что за пределами детской комнаты всё по-настоящему.

–Иногда даже слишком.– Женщина машинально посмотрела на небо. На то небо, которое над головой. И которое угрожало ей смертью.

–Настоящее никогда не бывает слишком, но часто бывает опасным,– твёрдо произнёс Помпилио.

Феодора ответила внимательным взглядом, а затем попросила:

–Мерса, пожалуйста, включите приёмник.

Алхимик посмотрел на дер Даген Тура, увидел короткий кивок и выполнил просьбу сенатора:

–Из Каслиди поступают тревожные и противоречивые сообщения,– взволнованным голосом начал диктор очередной экстренный выпуск новостей.– После неудачного для гвардейцев боя в районе дворца Харо, летающий корабль пришельцев поднялся на большую высоту, сделавшись недосягаемым для огня с земли, и отошёл к южным пригородам. Одновременно начали распространятся слухи, что гвардейцы атаковали пришельцев после того, как ими был убит сенатор Харо. Слухи вызвали беспрецедентную волну беспорядков и насилия. Город погрузился в хаос. Военным и серифам удалось удержать только центр, во всех остальных районах идут уличные бои. Сенатор Габрис выступил с заявлением, сообщил, что находится в добром здравии и лично руководит эвакуацией жителей в Небо, однако остановить волну насилия не сумел. Кроме того, есть неподтверждённые сведения, что убит не сенатор Харо, а сенатор Фага, поскольку он до сих пор не выступил и не опроверг…

Феодора жестом попросила алхимика выключить радио и посмотрела на Помпилио:

–Я совершенно точно знаю, что ваши люди убили Наамара.

–Полагаю, у них были на то причины,– почти равнодушно ответил дер Даген Тур.

–Причина – это ваш приказ?

–Ещё не хватало, чтобы я отвлекался на подобные мелочи,– буркнул Помпилио.– Судя по всему, сенатор Фага не только атаковал цеппель, но и решил взять капитана в заложники. Это привело к тому, что мои люди предприняли необходимые ответные шаги.

–Убили сенатора?

–Они поступили так, как сочли нужным.

–И вы будете их защищать?

–И поддерживать,– кивнул дер Даген Тур.– Так же, как ты защищаешь и поддерживаешь своих людей.

–Стремление Фага осталось без лидера,– вздохнула женщина.– А армия – без главнокомандующего.– Короткая пауза.– Сейчас не лучшее время, чтобы потерять центральное управление.

–Уверен, они что-нибудь придумают,– ответил Помпилио, тоном давая понять, что тема закрыта. И в упор посмотрел на Феодору:– Я никогда и никому не предлагал свою помощь дважды, но хочу чтобы ты ещё раз рассмотрела возможность улететь со мной.

–Клянусь, мессер, я думаю о вашем предложении не переставая.

Теперь она коснулась пальцами живота.

–Но заставляешь себя не думать,– понял дер Даген Тур.

–Заставляю себя не обдумывать,– уточнила Феодора.– Я понимаю, какую честь вы оказываете мне, возвращаясь к этому вопросу, но не могу. Я просто не могу.– Она закусила губу.– Возможно, я делаю неправильный выбор, возможно, я раскаюсь, но я не могу иначе. Я не идеальная, но останусь со своими людьми.– Пауза.– Что же касается вашего предложения, мессер, то… не могли бы вы взять на борт детей?

–Возьму столько, сколько смогу,– твёрдо произнёс Помпилио.– И позабочусь о них.

–Благодарю, мессер. Ваша помощь очень важна.

Мерса отвернулся, снял очки и стал их протирать.

А дер Даген Тур сказал:

–Ты могла украсить любой мир, Феодора, и стать в нём легендой. Но тебе не повезло родиться в том, который умрёт.