class="p1">На севере Египта также выросла оппозиция ливийским узурпаторам, и в Дельте, районе между нынешними Каиром и Александрией, принц по имени Тефнакхт поднял восстание. Он прошел военным маршем от Дельты по ближайшим обширным территориям Нижнего Египта. Затем двинулся в Верхний Египет и захватил Гермополис, в 500 километрах к югу от побережья Средиземного моря, а по дороге осадил город Гераклеополис, находившийся в стратегически важном месте, в 240 километрах от моря.

Пианкхи в своей столице Напате, в 1200 километрах к югу от Гераклеополиса, осознал, что шанс чересчур велик, чтобы его Упустить. Он приказал своим войскам двигаться на север. Одна армия должна была остановить продвижение на юг войска Тефнакхта и отнять у него Гермополис. Вторая была послана на Нил, чтобы предотвратить атаку Тефнакхта на Фивы, столицу Верхнего Египта.

Силы Пианкхи отсекли флот Тефнакхта на севере от Фив, потопили его и поспешили к Гераклеополису, намереваясь достичь его прежде, чем город сдастся мятежному принцу. И здесь войску Пианкхи снова улыбнулась удача, он оттеснил армию Тефнакхта обратно в Дельту. Однако то, что самому Тефнакхту и его армии удалось спастись и укрыться в безопасном месте, привело Пианкхи в ярость. Он лично немедленно двинулся в Египет, ревностно исполнил все необходимые ритуалы на празднике в Фивах, а затем поспешил возглавить командование своими войсками, осаждавшими Гермополис. Его армии вскоре пересилили ослабших защитников, и Гермополис сдался. Правительница, жена Немаратха (Нимрода), принца Гермополиса, при ходатайстве одной из шести жен Пианкхи, взмолилась о пощаде для мужа, и он был оставлен в живых.

Надпись на каменной колонне, дошедшая до нас, является официальной хроникой деяний Пианкхи и происшествий времени его правления. Мы даже можем оценить характер этого человека, каким он был во время своего триумфа. Совершая путешествие по захваченному дворцу, Пианкхи инспектировал конюшни. Отчет говорит, что он был взбешен, когда обнаружил, что лошадей Нимрода толком не кормили и не заботились о них все то время, что город находился под осадой (без сомнения, что благополучие лошадей было принесено в жертву, когда шла речь о жизни людей). Тем не менее, Пианкхи благочестиво провозгласил, обращаясь к Нимроду: «Клянусь любовью Ра… мое сердце больше печалит то, что эти лошади страдали от голода, нежели все злые деяния, которые вы совершили, удовлетворяя свое честолюбие».

На стеле вырезано изображение лошади — большая редкость для египетского или кушитского искусства. Но Пианкхи был таким страшным лошадником, что настоял на том, чтобы и изображения его любимцев включили в настенную роспись храма Омона в Джебел-Баркале, великом религиозном центре Куша. Именно этот храм Пианкхи перестроил, чтобы отметить свою победу над Египтом. Также на королевском некрополе у КуррУ были найдены останки двадцати четырех лошадей. Они были закопаны в один ряд, бок о бок, в положении стоя мордами на юг. У лошадей на головах были серебряные перевязи, держатели для плюмажа и богатая упряжь. Все они в разное время тянули колесницы Пианкхи и его трех преемников.

После сдачи Гермополиса Пианкхи бросил свои войска и флот на Мемфис, древнюю столицу Египта. Стремясь предотвратить попытки любого сопротивления, он напал на город сразу со всех сторон.

Когда Мемфис пал, сдались многие принцы Дельты, и Пианкхи перешел к Гелиополису. Его армии захватили город, и Осоркон IV, последний царь Египта из ливийской династии, сдался. Принц Тефнакхт между тем сбежал на дальний остров в устье Нила. Из этого убежища он послал Пианкхи свою капитуляцию. Тот был полностью удовлетворен полнотой своей победы и оставил Тефнакхта в покое.

Победа Пианкхи была огромной по всем меркам. Он завоевал весь Египет и теперь был царем Верхнего и Нижнего Египта и Куша, властелином земли, которая простиралась от Сахары до границ с Эфиопией и от средиземноморского побережья на 2000 километров в глубь материка, до среднего течения Белого и Голубого Нила, за нынешним Хартумом.

Гордый победой и отягощенный добычей, Пианкхи удалился в свою столицу, Напату. Именно тогда он приказал воздвигнуть каменную стелу с рассказом о своих завоеваниях. Теперь Пианкхи был фараоном и носил двойную корону, символ власти над Нижним и Верхним Египтом. Вся помпезность и пышность египетской традиции была восстановлена, и его имя, как основателя XXV Династии, заняло свое место рядом с другими славными именами египетской истории.

Когда Пианкхи вернулся в свою столицу, он был настолько счастлив, что оставил в покое и принцев Дельты, конечно, потребовав, чтобы они платили ему ежегодную дань. И, как он мог предвидеть, это предоставило им слишком большую свободу действий. Когда Пианкхи оказался на расстоянии в несколько тысяч километров, принц Тефнакхт снова восстал и объявил себя королем Нижнего Египта. Он не успел чем-либо подтвердить свои претензии, так как вскоре умер, но примерно в 720 г. до н. э. его сын Бекенренеф тоже потребовал себе королевский титул и продолжил мятеж.

Хотя фараон Пианкхи нанес ответный удар, он умер еще до сокрушения мятежа. На трон взошел его брат Шабако. Шабако жестоко подавил восстание Бекенренефа и, чтобы проучить других диссидентов, закопал вождя мятежников заживо. Но более важно, что он перевез свою столицу из Напаты на 750 километров к северу — в Фивы, откуда он мог править более эффективно и приглядывать за принцами Дельты и прочими, кто выказывал признаки мятежного духа.

Фараон Шабако не был удовлетворен тем, что у принцев Дельты осталась их власть, как это допустил Пианкхи. Он установил по всей стране кушитскую администрацию, чтобы укрепить контроль и предотвратить другие восстания. В дальнейшем, чтобы лишний раз подтвердить свои права на трон Египта, он Устроил так, что его дочь была признана верховной жрицей Омона-Ра. Шабако мог с полным основанием называть себя властелином Куша и Египта, и именно под этим титулом он был известен всему древнему миру.

Это была эпоха — примерно около 700 г. до н. э. — великих потрясений не только в Египте, но и по всему Ближнему Востоку. Именно об этом времени мы узнаем в Ветхом Завете, особенно в III Книге Царств и Книге Исайи. Малоазийские хетты уступили место шумерам и фригийцам, а те, в свою очередь, пали под натиском ассирийцев, киммерийцев, мидян и скифов. Войны шли практически постоянно, сражения вспыхивали в Ираке, Иране, на Кавказе и по всему восточному берегу Средиземного моря. Среди малых народов, попавших между жерновами «сверхдержав», мы встречаем многих из тех, кто знакомы нам по еврейской истории: израильтян, иудеев, население Дамаска, Сидона и Тира.

Главной захватнической державой того периода была Ассирийская империя. В течение всех тех лет, которые мы рассматривали на примере истории Куша, Ассирия