Все животные-правители, и хищники и травоядные, не скалясь, не грызясь и не кусаясь, мирно веселились, многие еще сидели за столами, но некоторые, уже насытившись, разошлись по поляне. Метрах в сорока за кустиками просматривался матрас, на котором уединились волчица с барсуком, Николай не рассмотрел хорошо, но вроде бы занимались… интимными… так сказать, делами. А вон на том конце поляны пылал костер и целая компания зверья, взявшись за руки, с дикими воплями водила вокруг него хоровод.

«Ну вот теперь я на равных с правителями Ялмеза, а то и поглавнее, ведь тигр в тайге самый, самый… – пробормотал под нос Николай и сам не понял, зачем пошутил и выдал эту нелепицу. – Опасаюсь, разоблачат, что ли, и стараюсь себя ободрить? Кажись, так и есть».

Ближе всех к нему волк, коза с козлом, лисица и какой-то непонятный бык с одним рогом пытались тоже развести костер. У них не получалось, и они переругивались. «Ну вот с них и начну первый контакт», – подумал Николай и направился к ним. Подойдя поближе, услышал от козы (в другом месте, например у нас на Земле, возможно великосветской дамы) такой отборный мат и грязные ругательства, что позавидовал бы самый опустившийся простолюдин или бомж. Все это в отношении быка у которого никак не получалось запалить сложенные кучкой дрова. Он зажигалкой поджигал клочок сухой травы и подсовывал его под них, но тот вспыхивал и быстро прогорал.

Между тем у быка на поясе в ножнах висел охотничий нож, которым можно было настрогать лучину: не догадался?.. ничего удивительного, наверное, раньше не приходилось, да и зачем ему, правителю… Остальные четверо животных сидели вокруг на травке и, выражаясь не менее колоритно, комментировали их словесный поединок; ведь бык тоже не молчал и, как должно в высшем обществе, не роняя достоинства, отвечал даме-козе:

– Это из-за тебя, сука, козлиная рожа, не выходит, ты, тварь, мешаешь и говоришь под руку, специально подобрала такую противную маску, чтобы действовать на нервы.

Говорил он много другого, не желательного слышать благородным ушам уважаемого читателя (Николай-то там, в пансионате, по настоятельному предложению нас, непритязательных и простых слушателей, рассказывал, не стесняясь, напрямую, как и было). Бык, например, очень грязно ругаясь, угрожал запереть козу в стойло, не кормить и каждый день использовать вместо резиновой куклы, какую продают в секс-шопах. (Здесь автор, опять жалея уши читателя, в корне изменил суть и даже форму угрозы на более пристойную.)

– А у тебя получится каждый день-то? – спрашивала между тем коза, презрительно и скептически оглядывая его от пояса и ниже. – Тоже мне бык, да тебе больше подошла бы кроличья маска!

«Ну дают, ну и правители, зачем им это», – удивлялся Николай. Раньше он никогда такого за ними не замечал и даже не предполагал. Получается, когда они находятся дома, то есть общаются со слугами, из простонародья, иногда с интеллигенцией, то как бы постоянно находятся под наблюдением, им приходится соответствовать своему положению, они же правители, их должны уважать, вот они и ведут себя соответственно. Ведь пока грязноругательство не стало модным на Ялмезе, несмотря на другие «достижения» правителей-нелюдей, например, необразованность населения, ранний детский секс. Наверное, в массе народной хранится здоровый корень, и хоть сам простолюдин и подпустит… иногда… для образности, но твердо знает, что нехорошо это!

И вот, значит, сейчас, не будучи ограничены условностями, предоставленные сами себе, правители дали выход своей сути. Как у нас теперь говорят, «оторвались по полной».

Автор надеется, что внимательный читатель заметил – Николай все тамошние события сравнивает с земными и часто находит похожесть. Давайте вместе попробуем порассуждать на тему похожести. Думаю, вы тоже заметили много сходного. Ну вот возьмем хотя бы недавнюю передачу, прошедшую у нас по телевизору, о русском мате. Ну и в ней несколько известных ученых мужей – и политики, и деятели культуры, и даже некоторые много засвеченные на телевидении литераторы – спорили и пытались признать, что мат – нормальный жизненный язык и не так уж это и плохо. И вот я думаю – уж не адепты ли нелюдей появились у нас в России. Вообще-то автор литератор не известный, в ящике не светившийся, и может мат действительно очень красиво, жизненно, образно и модно. А как ты думаешь, читатель? Кому поверишь, неужели ящичникам?

Мы отвлеклись в момент, когда Николай собирался присоединиться к небольшой группе зверей, ведущих великосветский спор на прозаическую тему разжигания костра. В это время состояние Николая оставляло желать лучшего, его, как и молодого актера, первый раз в жизни вышедшего на сцену и готовящегося произнести вступительную фразу, говоря простонародно, пробивал мандраж, а если сказать образно, как бы грызли сомнения – не освистят ли? Он понимал, что хоть все в масках, но они-то в своем родном привычном кругу и ему, чтоб не отличаться, надо стать похожим.

Чтобы удачно влиться в дружные ряды элиты Ялмеза, он собирался разжечь костер и знал – ему это не составит большой сложности; еще в детстве в пионерлагере научили. Подумал – выругаться что ли посочнее, по-ихнему, но почему-то не решился и все дальнейшее проделал, не говоря ни слова; молча подошел, выбрал поленце поровнее без сучков, жестом попросил у быка нож, молча настрогал щепы и лучины разной толщины, уложил рядом с кучкой дров, под эту заготовку подложил сухую траву, отдал быку нож и, наконец, произнес слово: «Поджигай!»

На этот раз у быка получилось, костер запылал, он вскочил и, победно вскинув руки, издал радостное мычание. Его поддержали остальные, и тут же к компании присоединились еще несколько зверей, и все, как дикари, радостно запрыгали вокруг костра. Не радовалась только коза, Николай заметил ее заинтересованный взгляд на свою нижнюю часть тела, она, пританцовывая, незаметно приблизилась к нему, взяла за руку и негромко, почти шепотом, начала говорить: «Мой досточтимый тигр, давай отойдем, подберем стойло, и я с удовольствием позволю тебе сделать со мной все, чем грозил мне этот несчастный и хвастливый бычара-кролик».

«Ну вот, только этого мне не хватало, что же теперь делать?» – вздохнул про себя Николай. Но в то же время успокоился, к нему снова вернулась обычная уверенность и даже всегдашняя склонность к шутке и импровизации, он понял, что предложение козы хороший знак, – явно канаю за своего, надо и дальше соответствовать, собственно ничего страшного, ведь не такой уж я и праведник, мы же ходили с Антоном в публичный дом. И он в танце отвел руку козы вверх и в сторону, крутнул вокруг, чем она от костра и луны вся показалась и высветилась, а сам в это время специально заметно для нее повел своей тигриной мордой сверху донизу, как бы тоже оценивая физические достоинства тела. Оказалось, козочка была неплоха, но далеко не первой свежести, и Николай подумал, если уж придется здесь «потерять невинность», то желательно подобрать что-нибудь помоложе.

Николай давно проголодался и еще при первом появлении на поляне обратил внимание на столы, где еще продолжалось пиршество. И сейчас, чтобы не огорчать козу и сразу не отказывать, ему пришла в голову уловка. Он приобнял ее за талию, приложив палец к губам, повлек в сторону от костра и в ответ на предложение найти стойло сказал: