Господин Кривс поклонился Витинари и твердым взглядом обвел собравшихся. Он надолго задержался на рядах Шиков.

– Начнем с вопроса о золоте, – сказал Витинари. – Слово предоставляется Стукпостуку, моему секретарю и старшему клерку, который минувшей ночью командировал бригаду моих ревизоров в банк…

– Меня в этом обвиняют? – спросил Мокриц.

Витинари мельком взглянул на него и заглянул в бумаги.

– На расписке за десять тонн золота стоит твоя подпись, – сказал он. – Ты желаешь оспорить ее подлинность?

– Нет, но я думал, это простая формальность!

– Десять тонн золота – формальность? И не ты ли позднее вломился в хранилище?

– Технически да. Я не мог открыть его, потому что господин Бент потерял сознание внутри и оставил ключ в замке.

– Ах да, господин Бент, старший кассир. Он присутствует здесь сегодня?

Беглый осмотр обнаружил его отсутствие.

– По моему разумению, он находился в состоянии несколько подавленном, но без серьезного риска для здоровья, – сказал лорд Витинари. – Командор Ваймс, окажи любезность, пошли своих людей к нему домой. Я хочу, чтобы он к нам присоединился.

Он снова повернулся к Мокрицу:

– Нет, господин фон Липвиг, пока тебя никто не обвиняет. Прежде чем кого-то обвинять, желательно иметь для того веские причины. Это элементарные правила приличия. Все же обращаю твое внимание, что ты принял на себя формальную ответственность за золото, которое, как нам остается предполагать, было золотом и находилось в хранилище на тот момент. Дабы иметь полное представление о банковском балансе в это время, я попросил своего секретаря ревизовать банковские дела, что он со своими подчиненными и сделал прошлой ноч…

– Если в данный момент я как бы не подсудимый, можно снять с меня эти кандалы? Они как-то склоняют дело против меня, – сказал Мокриц.

– Да, конечно. Стража, разберитесь с этим. А теперь, господин Стукпостук, пожалуйста.

«Все ведь повесят на меня, – подумал Мокриц, когда Стукпостук заговорил. – Что за игру затеял Витинари?»

Он глядел на толпу, пока Стукпостук зачитывал скучный бухгалтерский отчет. Впереди всех сплошной черной массой восседали Шики. Отсюда они казались стервятниками. Судя по серьезному монотонному чтению Стукпостука, это должно было занять много времени. Они подставят его, а Витинари… да, потом где-то в отдаленной комнате прозвучит: «Господин фон Липвиг, потрудись, пожалуйста, объяснить, как тебе удалось подчинить себе големов?»

Суматоха у входа принесла приятную разрядку, и теперь сержант Колон со своим неразлучным напарником Шнобби Шноббсом на хвосте буквально плыл сквозь толпу. Ваймс устремился к ним, за ним по пятам шла Сахарисса. Они перебросились парой быстрых фраз, и полные ужаса восклицания прокатились по толпе.

«Убийство!» – удалось выхватить Мокрицу.

Витинари встал и плашмя опустил свою трость на стол. Это резко положило шумихе конец, как точка, поставленная божеством.

– Что случилось, командор? – спросил он.

– Трупы, сэр. Дома у господина Бента!

– Он убит?

– Нет, сэр. – Ваймс кратко и деловито посовещался о чем-то со своим сержантом. – Покойный предварительно опознан как Профессор Кренберри, сэр, но не настоящий профессор, а злостный наемный убийца. Мы думали, что он покинул город. А второй, судя по описанию, Джек Ребро, и он был забит до смерти… – Командор Ваймс прервался на очередное экстренное совещание, но, разозлившись, сорвался и повысил голос: – Чем-чем? На втором этаже? Что за глупости! А Кренберри что? А? Ты сейчас сказал то, что мне послышалось?

Он выпрямился:

– Прошу прощения, сэр, мне нужно пойти и лично на это посмотреть. У меня есть подозрение, что нас разыгрывают.

– А что с беднягой Бентом? – спросил Витинари.

– Никаких следов, сэр.

– Спасибо, командор. – Ваймс махнул рукой. – Тотчас возвращайся, когда узнаешь больше. Никаких розыгрышей мы не потерпим. Спасибо, Стукпостук. Как я понимаю, ты не обнаружил ничего возмутительного помимо отсутствия золота. Не сомневаюсь, все здесь рады это слышать. Слово тебе, господин Кривс.

Законник встал, окруженный аурой достоинства и нафталина.

– Расскажи мне, господин фон Липвиг, чем ты занимался до того, как приехал в Анк-Морпорк? – спросил он.

«Хо-ро-шо, – подумал Мокриц, глядя на Витинари. – Я все понял. Если я буду вести себя хорошо и говорить правильные слова, то, возможно, выживу. Не за бесплатно. Нет уж, спасибо. Я просто хотел делать деньги».

– Чем ты занимался, господин фон Липвиг? – повторил Кривс.

Мокриц обвел взглядом ряды зрителей и увидел среди них Криббинса. Тот подмигнул.

– А? – переспросил Мокриц.

– Я задал вопрос, чем ты занимался до того, как приехал в наш город!

В этот момент до Мокрица донеслось, увы, уже хорошо знакомое ему жужжание, и со своего возвышения он первым увидел, как из-за штор в дальнем конце зала появился председатель Королевского банка с новой любимой игрушкой, стиснутой в пасти. Прихотью вибраций Шалопая тащило задом наперед по мраморному полу.

Люди в аудитории вытягивали шеи, а пес, виляя хвостом, миновал кресло Витинари и скрылся за шторами на противоположной стороне.

Мокриц подумал: «В мире, где только что произошло такое, ничто не важно». Это было необычайно окрыляющее откровение.

– Господин фон Липвиг, я задал тебе вопрос, – прорычал Кривс.

– Ах да. Я был мошенником.

…и он полетел! Вот оно! Это было лучше, чем висеть на какой-нибудь старой стене! Взгляните на лицо Космо! Взгляните на Криббинса! Они так хорошо все продумали, а оно ушло у них из-под носа. Они все были у Мокрица в руках – и он летел!

Кривс замешкался.

– Мошенник – в смысле…

– В смысле аферист. Временами фальсификатор. Честно говоря, сам я предпочитаю считать себя шарлатаном.

Мокриц увидел, как Космо и Криббинс обменялись взглядами, и внутренне возликовал. Нет, не это должно было произойти, да? И теперь вам придется бежать со всех ног, чтобы не отстать…

У господина Кривса с этим явно возникли трудности.

– Чтобы внести ясность: ты зарабатывал на жизнь нарушением закона?

– Преимущественно я оборачивал людскую жадность себе на пользу, господин Кривс. Я бы сказал, в этом был образовательный элемент.

Господин Кривс оторопело покачал головой, вытряхнув уховертку, что характерно, из уха.

– Образовательный? – переспросил он.

– Да. Многие открыли для себя, что никто не продает кольца с бриллиантами за десятую часть их реальной стоимости.

– И потом ты занял один из самых почетных государственных постов в городе? – спросил господин Кривс сквозь смех в зале. Это было такое облегчение. Все слишком долго задерживали дыхание.