В отель его пригласил мужчина, который нанял мужчину, который, в свою очередь, нанял еще одного мужчину, который нанял Маршалла в качестве кузнеца. В обычной ситуации это не сыграло бы никакой роли и не заставило бы Джеймса вылезти из берлоги и забыть про бутылку; черт побери, ему случалось отказываться от работы и покруче. Но имя показалось ему знакомым – это было имя из прошлого; и хотя случалось, что память подводила Джеймса, а воспоминания о тех днях были не самыми приятными, они все еще подчиняли его себе, и, кроме того, он хотел узнать, что же получилось из сына Уита Филдса и чем тот занимается.

Да и посмотреть на него тоже хотелось.

В этом был его основной корыстный интерес, поэтому последнюю неделю перед встречей Джеймс постоянно задавал себе вопрос, были ли у молодого Филдса хоть какие-то признаки того, чем он был на самом деле.

Запахнув поплотнее пальто, чтобы защититься от вечернего холода, Маршалл вслед за толпой вошел в отель, в очередной раз спрашивая себя, почему же его все-таки пригласили. Вестибюль гостиницы был роскошным, с мраморным полом и колоннами, а стены покрыты дорогими гобеленами. Приятного вида молодой человек во фраке и котелке выделил его из толпы.

– Мистер Маршалл? – поинтересовался он.

– Он самый, – ответил Джеймс.

– Меня зовут Карсон Филдс. Очень рад с вами познакомиться.

Теперь Маршалл увидел его сходство с отцом. Борода и усы у него были аккуратно подстрижены, но нос был такой же, как у папаши, так же как и глубоко посаженные глаза. Это действительно был сын Уита Филдса.

И тем не менее Маршалл дольше, чем это было прилично, жал ему руку и пристально вглядывался в лицо, стараясь увидеть признаки… чего-то.

Засмеявшись, Карсон прервал рукопожатие и пригласил Маршалла в ресторан, примыкавший к вестибюлю.

– Уверен, что вы умираете от любопытства, зачем мы вас пригласили.

– Мы? – нахмурившись, переспросил Маршалл.

– Вы же – живая легенда. Мой отец, да и вообще все наши отцы заработали свой капитал на золоте, но они не любили об этом говорить. А нашли золото именно вы. И знали наших отцов. По крайней мере, так вы написали в своей автобиографии.

– Я ее не писал, – возразил Маршалл, – и даже не читал. Скорее всего, полное дерьмо.

– И тем не менее мы хотели бы поговорить с вами и выяснить кое-что для себя. Ну, например: вы знали моего отца? Уита Филдса?

– Да, я знал его, – кивнул Маршалл.

– Потрясающе! Тогда нам есть о чем поговорить.

Они вошли в ресторан, и Карсон подвел Джеймса к большому круглому столу, за которым сидело с десяток молодых людей. Они курили сигары, пили бренди и непринужденно разговаривали.

Маршалл посмотрел на сидевших за столом – на молодых и богатых наследников золотоискателей времен золотой лихорадки. Их отцы заработали деньги – или в большинстве случаев нашли их, – а теперь этим молодым людям предстояло их приумножить и передать следующим поколениям. Именно этим они и занимались – основывали новые компании, покупали землю, строили дома.

Потрясающе, подумал Маршалл, все выглядят как люди.

Возможно, некоторые из них действительно полноценные люди. Ну а остальные – лишь наполовину. Но ни в одном из них Джеймс не обнаружил ни малейшего намека на то, что они были… чем-то еще, не совсем людьми. Он вспомнил ночь, когда наткнулся на Саттера в его «складском помещении», как тот, голый, потный, напряженный, проникал в ту… тварь. Этого зрелища он так и не забыл и до сих пор помнит. Именно поэтому Маршалл следил за Саттером и его людьми все эти годы, пытался отделить действительность от вымысла, зерна от плевел и по кусочкам собирал точную картину событий, произошедших после его отъезда из форта.

Карсон представил его присутствовавшим.

Маршалл сел.

Они начали говорить.

Очень скоро Джеймс понял, что почти никто из них ничего не знает о своем происхождении. Их отцы женились на нормальных женщинах, их матери выходили замуж за нормальных мужчин, и то кошмарное кровосмешение, которое привело к их появлению на свет, было похоронено глубоко в прошлом, в исчезающей дикой природе, и никого не интересовало.

А вот он знал, и его кожа стала липкой и холодной от их близости. Больше всего на свете Джеймс хотел выпить, выпить по-настоящему, но боялся, что опьянеет, а трезвые мозги ему еще могут пригодиться. Молодые люди говорили, что хотят побольше узнать о своих родителях и о «преданьях старины глубокой», но это вполне могла быть проверка, чтобы определить, как много он знает и о чем готов рассказать.

Способ определить, можно ли оставлять его в живых.

Не надо было приходить, подумал Маршалл. Он нервничал и от этого весь покрылся по́том. Всякий раз, когда беседа слишком близко подходила к опасной черте, Маршалл уводил ее в сторону и начинал разговор на новую тему. У него даже возникло впечатление, что некоторые из молодых людей что-то подозревали, что у них есть вопросы о себе и они надеялись, что Маршалл сможет просветить их. Но он не был уверен, что это именно так, а подставляться ему не хотелось.

Эти люди были молоды, богаты и успешны. У них имелись большие планы на будущее и необходимые ресурсы, чтобы претворить их в жизнь. Однако в процессе разговора выяснилось, что один из них, Портер Джеймс…

Сын Тигардена?

…совсем недавно убил не только себя, но и двух проституток, с которыми проводил время, и еще дочь одной из этих женщин. При этом Карсон поспешил заметить, что Портер не принадлежал к их компании и они давно подозревали, что с ним что-то не так.

Маршалл задумался, не та ли это проблема, которая с течением времени будет возникать все чаще и чаще. Ему вспомнилось древнее индейское предсказание, что смерть и несчастья падут на головы тех, кто посмеет дотронуться до золота, и на тех, кто получит его в наследство. Джеймс внимательно всмотрелся в лица молодых людей, сидевших за столом.

Чем все это закончится, куда это все приведет?

Маршалл был совсем не уверен, что хочет это знать.

Оук-Дро оказался сонным туристическим городишкой в предгорьях Сьерры, из которого можно было легко добраться до большинства мест, связанных с золотой лихорадкой, но сам он не представлял собой ничего интересного.

По крайней мере, никому не было известно о его исторической значимости.

Брайан и Кэрри остановились у туристического центра – деревенского строения, примыкавшего к кафе, которое, казалось, только что сошло с экрана – из сериала «Твин Пикс» [118]. Кэрри занялась туристическими брошюрами, а Брайан стал расспрашивать пожилую леди за прилавком о местных легендах, особенно тех, что были связаны с золотом или снежным человеком, он же бигфут.