1854, 4) Любкера – Реальный словарь классической древности. Перевод Модестова. Выпуск 5-й, артикул, Игры, Петерб., 1887) заключается в том, чтобы: во-первых, раскрыть несомненно языческое, следовательно, нечистое происхождение так называемых азартных игр; во-вторых, указать на печальный факт увлечения этими играми со стороны некоторых – многих или немногих, трудно решить – христиан древности, указать не для того, чтобы в слабости других найти оправдание нашей современной слабости, а для того, чтобы разъяснить, какой это застарелый недуг и как поэтому необходимо его серьезное лечение; в-третьих, дать несколько уроков, извлеченных из практики древнехристианской П, еркви, уроков, поучительных и внушительных для любителей азартных игр в наше время. Мы не чувствуем себя призванными поучать кого-либо, но наша цель будет вполне достигнута, если кто-либо из людей увлекающихся азартными играми задумается о пагубности своего поведения и станет благоразумнее или, по крайней мере, если не знающие этой жалкой страсти найдут в наших речах некоторое подкрепление для своей благой воли. (Впрочем, нужно сказать, что и всякая игра на деньги (например, игра в карты), хотя бы она и не считалась законом азартной, на деле может становиться азартной. Потому что игроки могут играть, что называется, «по большой» (на крупные суммы), вследствие чего даже дозволенная игра может принимать характер азартной игры; притом же почти никогда игра на деньги не обходится без ссоры и часто крупных неприятностей между игроками. Следовательно, каждый человек, играющий на деньги, нуждается в предостережениях и уроках благоразумия).

Начнем наш очерк описанием азартных игр у древних греков и римлян не только для того, чтобы показать чисто языческое происхождение явления, но и для того, чтобы надлежащим образом понимать свидетельства древнецерковных писателей и правил соборных, направлявшихся к изобличению пагубности азартных игр и несоответствия их с достоинством христиан. Нужно помнить, что свидетельства эти возникли по поводу игр, хотя и азартных, но мало похожих на наши известные азартные игры, а потому слова древнецерковных писателей и отцов соборов будут для нас совсем не ясны, если мы наперед не познакомимся с тем, каким именно азартным играм предавались язычники – греки и римляне, а по их непохвальному примеру, к сожалению, и некоторые из древних христиан.

Происхождение азартных игр теряется в глубине языческой древности.

Одни из языческих писателей утверждают, что изобретателем игры в кости был египетский бог Тот; другие честь или бесчестие этого изобретения приписывают герою, упоминаемому Гомером – Паламеду. По древнеримским представлениям изобретателем той же игры в кости был какой-то, неизвестный теперь по имени, образованный человек, который пожелал достигнуть божеских почестей и поставил себе статую, на которой он был изображен в сидячем положении с игральной доской в руках; это будто бы повело к тому, что его стали считать изобретателем игр и в самом деле стали воздавать ему божеское почтение посредством жертв. Конечно, эти рассказы приведены нами не с тем, чтобы разбираться в том, чьи известия вернее (все известия равно не заслуживают внимания), но единственно затем, чтобы показать, в какой тесной связи азартные игры по своему происхождению стоят с языческой мифологией, этим источником языческого суеверия и безнравственности.

Астрагалы из Керченского музея

Какие же азартные игры известны были у древних языческих народов, греков и римлян? Таких игр было несколько. Больше известий сохранилось о наиболее распространенной из этих игр и наиболее азартной – игре в кости (она называлась alea). Различаются два вида игры в кости. Первый вид этой игры носил название «кивы» (у греков – ^apt, а у латинян: tesser; оба эти слова означают игорные кости). Кивы представляли собой равносторонние кубики и делались из различных твердых материалов.

Каждая из шести сторон таких кубиков имела по цифре, начиная от 1 и кончая 6; эти цифры размещены были так, что две цифры, находящиеся на двух противоположных сторонах, всегда давали в сумме число 7.

Следовательно, на двух противоположных сторонах цифры были размещены так, 1 и 6, 2 и 5; 3 и 4. Другой вид игры в кости составляли: астрагалы (аотрауаХоо, а у латинян: tali, оба эти слова значат собственно кости или позвонки); они делались из позвоночных костей некоторых животных, но также приготовлялись и из других материалов; они имели вид несколько удлиненный по сравнению с кивами. Астрагалы были тоже шестисторонние: две стороны в них были довольно гладкие, третья выпуклая и четвертая вогнутая (вдавленная); оба верхние конца астрагалов были суженые и закругленные, так что этот сорт игральных костей не давал возможности в игре ложиться астрагалам этими закругленными сторонами, по крайней мере, это должно было случаться редко и считалось неправильным «ходом», позволявшим игроку повторить игру. Гладкие стороны астрагалов помещались на двух противоположных их сторонах и одна из этих сторон имела на себе цифру 3, а другая – 4; сторона выпуклая помечена была цифрой 6, а вогнутая цифрой 1. Цифры же 2 и 5 совсем отсутствовали на астрагалах. Не всегда цифры писались на игральных костях, иногда они заменялись соответствующим числом точек или, как принято говорить, очков. Сама игра как в кивы, так и астрагалы, происходила следующим образом: устроилась гладкая доска, которая называлась различно, но все эти названия означают «игорная доска»; края ее были несколько приподняты, чтобы кости во время игры не выскакивали за ее пределы (форма доски нам неизвестна). На эту доску игроки бросали или кивы, или астрагалы. Чтобы избежать плутни при этом бросании, само бросание производилось не руками, а особым снарядом, который мы сейчас и опишем. Устроялось на доске нечто вроде небольшой башенки (так этот снаряд и назывался у древних: башенкой или крепостью), которая кверху суживалась, а книзу расширялась; она имела два отверстия – одно вверху, куда метались кости, и другое внизу, откуда они выкатывались на доску; внутри башенки делалась маленькая винтовая лестница со ступеньками, по которым и катились кости, по пути несколько раз перевертываясь, прежде чем достигнуть игорной доски.

Башенка сооружалась или из дерева, или слоновой кости, или же приготовлялась из рога. Хотя снаряд этот выдуман был для избежания плутни, но обман все-таки встречался: случалось, что игральные кости наливали свинцом так, что они всегда ложились одной и той же стороной, которая условливала выигрыш. Для азартной игры кивами употреблялось сначала два, а потом три этого рода кости. Выигравшим, по-видимому, считался тот, кто при бросании костей через башенку на доску на обращенной кверху стороне этих костей имел наибольшее число очков.

Различная сумма чисел, получаемая при подобном счете, обозначалась между игроками на их