Лев Анатольевич немало сделал для того, чтобы в Болдино сохранилась память о пребывании в имении его гениального предка.

Как известно, в 1896 г. Болдинское имение было продано с торгов. Но через два года случилось невероятное. Имение в Болдино купил Н. И. Приклонский и отдал его в приданое своей племяннице, вышедшей замуж за… Льва Анатольевича Пушкина, который, выйдя в отставку корнетом, стал управлять усадьбой от имени жены.

Осознавая свою ответственность перед памятью великого поэта, Лев Анатольевич стал хлопотать о продаже Болдинской усадьбы государству. Хлопотать пришлось долго, лет 10, не меньше. В одной из просьб Лев Анатольевич сообщает, что в 1904 году «дважды обращался в Российскую Академию наук, но получил полный отказ, мотивированный неимением денег, малой площадью усадьбы, которую ни к чему нельзя пристроить и ничего в ней не устроить».

Дело сдвинулось с мертвой точки только после четвертой просьбы Льва Анатольевича от 15 мая 1910 г. уже на имя царя.

По приказу губернатора была создана комиссия «по покупке в казну имения господ Пушкиных при селе Болдине Лукояновского уезда». 24 марта 1911 г. было принято, наконец, решение Совета министров «О приобретении в собственность государства за 30 тысяч рублей принадлежавшего дворянам Пушкиным родового имения при селе Болдине Лукояновского уезда Нижегородской губернии мерою около 48 десятин земли с усадьбою, домом, флигелем, в котором жил А. С. Пушкин, портретами поэта и его родных».

В должности вице-губернатора Оренбургской губернии Лев Анатольевич служил с 1914 по 1917 гг.

Редактором газеты «Оренбургская жизнь» в те годы был С. П. Наумов, который в своих воспоминаниях писал: «Незадолго перед революцией в Оренбург был назначен вице-губернатором некий Пушкин. Газеты его рекомендовали – “внук великого поэта”. Это был высокий, уже немолодой мужчина, представительный, отличием которого были большие выхоленные усы, к тому времени почти седые. При личном знакомстве он рассказывал работникам прессы, как и с какой стороны он приходится внуком великому поэту. Он имел у себя и семейные пушкинские сувениры, подтверждающие его близость к А. С. Пушкину. В частности, у него была тетрадь… стихов, в том числе и самого Пушкина с его личными приписками и поправками. Это было своего рода эпистолярное наследие Пушкина, и оно хранилось в секрете семьёй, как своего рода святыня, не подлежащая какому-либо разглашению…»

Т. Судоргина приводит несколько интересных фактов о деятельности Л. А. Пушкина на посту вице-губернатора.

Осенью 1916 г. в Оренбург приехал Эмир Бухарский, который встречался с Л. А. Пушкиным у него на квартире.

За полгода до этой встречи, 30 марта 1916 г. Государь Император дал соизволение на принятие и ношение ордена Бухарской Золотой Звезды первой степени Оренбургским вице-губернатором в звании камергера Высочайшего Двора действительным статским советником Пушкиным.

В фонде Оренбургского дворянского депутатского собрания случайно встретился документ, благодаря которому потомок великого поэта соприкоснулся с судьбой будущего атамана Оренбургского казачьего войска Дутова, одного из лидеров контрреволюции. В ноябре 1916 г. вице-губернатор Л. А. Пушкин подписал свидетельство следующего содержания: «Дано Войсковому Старшине Оренбургского казачьего войска Александру Ильичу Дутову для представления в Оренбургское дворянское депутатское собрание, в том, что он поведения безукоризненного, под судом и следствием не был и в настоящее время не состоит и ни в чем предосудительном в политическом отношении не замечен».

Губернатор М. С. Тюлин осенью 1916 г. «доверительно» писал о Льве Анатольевиче так: «На действительном статском советнике Пушкине все время лежит заведывание текущими делами по губернии… Свидетельствуя о широком административном опыте камергера Пушкина, непрерывной огромной затрате энергии высокополезной его деятельности по управлению губернией в настоящее трудное время, я имею честь просить действительному статскому советнику Пушкину награды за труды, понесенные при обстоятельствах военного времени».

О последних годах жизни Л. А. Пушкина архивных материалов почти не сохранилось. Однако в газете «Дальний Восток» за 24 января 1920 г. была опубликована заметка «Лев Анатольевич Пушкин», которая сообщала:

«22 января состоялись похороны бывшего оренбургского вице-губернатора, действительного статского советника, Льва Анатольевича Пушкина.

Лев Анатольевич, внук поэта Пушкина, родился 7 июня 1870 года, окончил Николаевское кавалерийское училище и в 1892 г. в чине корнета был прикомандирован к лейб-гвардии Гродненскому гусарскому полку. Чувствуя свое призвание к гражданской службе, Л. А. Пушкин в 1896 г. выходит в запас и начинает гражданскую карьеру с земского начальника Лукоянского уезда Нижегородской губернии, в 1906 г. избран предводителем дворянства того же уезда, состоял гласным нижегородского земского собрания и в должности почетного мирового судьи. В 1910 г. назначен рогачевским уездным предводителем дворянства; в 1914 г. назначен оренбургским вице-губернатором в каковой должности состоял до начала революции.

Революция положила конец плодотворной деятельности Льва Анатольевича, положила конец его жизни. Его постигла участь тех тысяч и десятков тысяч русских людей, которые приняли смерть в награду за свою преданность и службу родине.

В 1917 г., когда разливающаяся стихия смела и разрушила государственный аппарат, Лев Анатольевич по вызову Временного правительства выехал в Петроград. В пути, недалеко от Петрограда, ехавший с ним в одном вагоне оренбургский купец имел неосторожность, обращаясь к Льву Анатольевичу, назвать его «ваше превосходительство».

– А-а, превосходительство!.. Бей его! – в один голос заревели свободные граждане свободной России, и начались страшные избиения и надругательства.

Полуживой Лев Анатольевич был доставлен в Москву, где лечился и, оправившись, стал пробиваться на Урал. На этом пути в Туркестане он был опознан и вторично подвергся избиению.

В г. Троицке его приютил, больного и нищего, главный инженер Троицко-Орской железной дороги Веховский. Со взятием Оренбурга сибирскими войсками Лев Анатольевич получил возможность выбраться из кровавой совдепии; в нем принял участие адмирал Колчак и отправил в Японию лечиться. Однако подорванное здоровье восстановить не удалось, и по возвращении из Японии его жизнь тихо угасла…»

К сказанному следует добавить, что во Владивостоке Лев Анатольевич находился на излечении с августа 1919 г. по январь 1920 г. в больнице Блюменфельда, располагавшейся в то время на улице Пушкинской, и в морском госпитале.

Однако ни в Японии, ни во Владивостоке не смогли распознать, что за болезнь его мучила. Между тем не исключена вероятность того, что в периоды улучшения здоровья Лев Анатольевич мог прогуливаться по улице и заходить в театр, которые носили имя его великого предка.

Пушкинский историко-литературный музей в театре появился благодаря одному из сослуживцев Евгения Петровича по военно-морскому училищу Александру Вячеславовичу Бутырину. Он занимал должность начальника лаборатории на радиофакультете, и их служебные обязанности практически не пересекались. Хотя они вместе маршировали в составе офицерской роты на училищном плацу, сдавали или принимали вахты и получали разносы от начальства по делу и просто так. Служил он не за страх, а за совесть, начиная с суворовского училища, которое закончил в Ленинграде, где и начал собирать свою Пушкинскую коллекцию, показанную однажды в краевом музее им. Арсеньева.