Этот самый наш родной дух в Ваших книгах. Неужели этого не чувствуют те, кто составляет школьные программы и учебники? Они, когда заменяли Ваши произведения японскими хокку и небылицами Джеральда Даррелла, у нас спросили?

Ну, хватит уже нам глаза замазывать и от настоящей жизни уводить! Да, время сложное, и мы – не подарок, но так с нами нельзя. Да, мы такие: балдеем от модных групп и часами зависаем в Интернете, но нам тоже дороги такие понятия, как честь, смелость, правда…

И я себе представила, как гордо мчится по бескрайним просторам нашей Родины сильный и мужественный всадник сквозь время и пространство. А из-под копыт его коня улетают прочь из нашей жизни подлость и трусость, хулиганство и предательство, лень и жадность. Он так мечтал об этом в своем XX веке и так надеялся, что мы сделаем это в наше время – веке XXI. И мы обязательно выполним гайдаровские заветы. Только для этого нужно, чтобы все мы были вместе: Россия, Гайдар и мы!»

Евгений Петрович искренне подумал: «Молодец, Маша! Умница!»

Ведь никто не смог и никогда не сможет опровергнуть непреложную истину, что без прошлого не будет и будущего.

Годы, десятилетия уходят в прошлое и, к сожалению, безвозвратно.

Школа, институт, работа на заводе, служба на флоте, ректорство пролетали с необыкновенной быстротой и, кажется, даже выше скорости звука. Бывшее призрачной мечтой, море и дальние походы стали суровой реальностью. Воинские звания от лейтенанта до капитана 1-го ранга строго отмерялись установленным порядком прохождения службы.

Да и ректорство ограничивалось пятилетними сроками – от выборов до выборов, от одной дуги большого круга, до другой.

Кто-то сказал, что житейская мудрость – наше богатство. Как показывает статистика, чаще всего мудрыми бывают женщины. Женская мудрость – явление непредсказуемое. В одном из книжных магазинов Евгений Петрович полистал книгу Луизы Хей «Мудрость женщины», но так и не понял, в чем она заключается. А однажды в интернете выскочило: «Вся мудрость в том, чтобы сохранить свой дом». Наверное, так оно и есть.

По своей натуре Евгений Петрович и в зрелом возрасте оставался романтиком и считал, что любая профессия имеет свой романтический ореол. Его можно найти – не смейтесь! – даже в предрассветном труде дворников. Ведь не зря же в Ростове-на-Дону этих владык метлы и мусорного ведра именуют «мастерами чистоты». Там даже таблички эмалированные приколочены к стенам домов. «Этот участок улицы обслуживает мастер чистоты Иванов Иван Иванович».

А уж моряки – они и без эмалированных табличек неисправимые романтики. Иначе грош цена была бы тяжести прощаний и фейерверку встреч на причалах, бессонницам штормовых вахт, мраморному напряжению лиц подводников во время спуска подводной лодки на предельную глубину погружения, тысячам миль океанского одиночества и всем другим мужественным атрибутам морячества.

Но как и все люди, избравшие себе профессию, связанную с риском для жизни, моряки безоговорочно суеверны. Правда, рассуждают они на эту тему не очень охотно. Например, совершенно бессмысленно выпытывать у военного моряка, уходящего на выполнение даже откровенно безопасного задания, время возвращения корабля на базу. Никогда не скажет. И дело тут не в пресловутом сохранении военной тайны. Причина более прозаична: вера в приметы, суеверие.

Рассказывают, что одного известного и опытного капитана дальнего плавания журналисты спросили:

– А правда, что суда не выходят в море 13 числа или в ночь с воскресенья на понедельник?

Матерый морской волк пожал плечами и ухмыльнулся:

– Да что вы! Господи, какие предрассудки!

Потом помолчал немного и, насупив брови, добавил:

– Вот пятница – это другое дело!

Есть и уйма других примет и верований, нарушать которые или отказываться от которых настоящий моряк не станет никогда. И нужно сказать, что хорошая морская практика не раз подтверждала действенность этих примет.

Но подтверждения одной легенде Евгений Петрович так и не нашел за все годы своей морской практики.

Леонид Соболев, моряк и писатель-маринист, в одном из рассказов поведал о легенде, утверждавшей, что человек, увидевший в океане, укутанном густым туманом и тьмой, зеленый луч света, становится счастливым на всю оставшуюся жизнь.

Евгений Петрович не думал, что Леонид Соболев написал подобный рассказ исключительно ради легковесного украшения. Ни один писатель-маринист, серьезно знакомый с океаном, не уронит собственное достоинство ради тиражирования симпатичных небылиц. Но и по сей день он не мог поверить в абсолютную достоверность события, изложенного этим писателем. Причина тут одна: ему удалось наяву видеть подтверждение легенды о «Летучем голландце», он встречал ошеломительные вещественные подтверждения и многим другим морским легендам.

Но, к сожалению, за все время своей морской службы он так и не увидел в океане зеленый луч света. А ведь поводов и предпосылок для такого видения было предостаточно.

Как-то подводная лодка всплыла в намеченном заданием квадрате моря. Как обычно, Евгений Петрович поднялся на мостик сразу вслед за командиром и очутился в таком густейшем тумане, что в десяти сантиметрах от лица не мог разглядеть собственную ладонь. Тумана подобной сгущенности он не встречал больше никогда.

Лодка шла в надводном положении, и, как того требовали правила безопасности мореплавания, ее сирена беспрерывно ревела, подавая в непроглядное пространство густые и низкие гудки. Откуда-то издалека доносились ответные басы других судов, плутающих в туманном море. И он вдруг совсем не к месту подумал: как мог Соболев – моряк и писатель-документалист, вообще говорить о возможности увидеть зеленый луч света в подобной обстановке?

Но Евгений Петрович не терял надежды. Он пытался увидеть зеленый луч света в бездонной тьме тропических ночей, и в кисейной мгле Балтики, и в хрустальном безлунии Черного моря, но так и не увидел.

Может быть, потому, что уж очень хотел увидеть этот сказочный свет? Может быть, он вообще не существует и является лишь творческой придумкой писателя?

Да и возможно ли увидеть зеленый луч света в густейших океанских туманах?

Или невозможно?

Или кому-то все-таки повезет обнаружить это чудо?

Евгению Петровичу, во всяком случае, не повезло. Но несчастным он себя не чувствовал. Он думал, что пока романтика и любовь к морю еще не канули в Лету, пока мальчишки торопятся повзрослеть, чтобы стать моряками, чтобы уйти в океан и вдруг увидеть там в суматохе волн, ветров, тьмы и туманов зеленый луч света, то можно оставаться счастливым и не встретив в своей жизни этот редкостный луч.

Его вполне заменят преемники дела, которому он отдал свою сознательную жизнь – молодые, сильные и по-весеннему «зеленые» в своей неудержимой и бесстрашной жизни.

Ведь у каждого из них своя «дуга большого круга».