При этих словах Инне стало плохо. Она представила себе встречу с Бритым, который еще до конца не переварил полученную информацию, и впервые в жизни струхнула. Не за себя, разумеется, а за здоровье Бритого.

– Ему никак нельзя волноваться, – жалобно простонала Инна. – У него сразу давление подскакивает.

– В таком случае я могу предоставить тебе кров и убежище еще на некоторое время, а потом скажу твоему мужу правду. Что ты лишь играла роль невесты и что ребенок у тебя никак не может быть от человека, роль невесты которого ты играла. Но и ты скажи мне все, что знаешь про эту пленку.

Инна даже застонала от бессилия. Разве бы она не рассказала, если бы знала. Но вся загвоздка была в том, что она ровным счетом ничего не знала про эту чертову пленку. И тут в голове у Инны внезапно мелькнуло одно воспоминание. Она ждет Надю на проспекте Большевиков. И вот она видит, как та выходит из здания почты с очень довольным видом. Непонятно почему, эта картина прочно засела в мозгу Инны.

– Я видела, как Надя выходила из здания почты, – брякнула Инна. – Может быть, она что-то посылала по почте. Например, бандероль с вашей пленкой.

– Что?! – воскликнул Хозяин. – Что же ты молчала? Говори – где находится эта почта?

– На проспекте Большевиков. Наискосок от выхода из метро. Номера отделения я не знаю, но…

Но Альберт Константинович ее уже не слушал. Он вылетел из кабинета, оставив Инну в одиночестве. Впрочем, ненадолго. Через минуту в кабинет вошел один из охранников и занял прочную позицию позади Инны. В разговор с Инной он вступать отказывался. Поэтому ждать Хозяина Инне пришлось в полном молчании. Тот вернулся минут через десять. Уселся за стол и нетерпеливо уставился на телефонный аппарат на своем столе.

Инна несколько раз пыталась прервать молчание, но у нее ничего не получалось. И наконец зазвонил телефон на столе Альберта Константиновича. Тот жадно схватил трубку и крикнул:

– Да! Слушаю! Куда она ее отправила? На чье имя? Еду! Немедленно еду!

И он вскочил с места.

– Сиди тут! – велел он Инне и, обернувшись к охраннику, добавил: – Глаз с нее не спускай.

После этого он испарился. Инна выглянула в окно и увидела, как он уже садится в свой «Мерседес», а два охранника запихивают туда же упирающуюся Надю. Инна обернулась к своему охраннику, но его лицо было словно каменная маска. Поняв, что из него слова доброго не вытянешь, Инна снова повернулась к окну и увидела своего мужа. Когда ворота открылись, пропуская машину Хозяина, джип Бритого преградил ему дорогу. Хозяин высунулся из окна и о чем-то быстро переговорил с Бритым. После чего Бритый дал проехать Хозяину и сам тронулся следом за ним.

– Это становится все интересней и интересней, – пробормотала Инна.

Но ей не оставалось ничего другого – только ждать.

На этот раз ждать пришлось долго. Только спустя два с половиной часа, когда Инна уже готова была на стену лезть от скуки, вернулся Хозяин с Бритым в качестве почетного эскорта. Бритый вошел в дом, и Инна похолодела, поняв, что миг объяснения с ее муженьком все же наступил. Впрочем, в кабинет Хозяин вошел без Бритого, и Инна облегченно перевела дух.

Следом за Хозяином в кабинет ввели Надю, а потом и Димитрия. Оба выглядели довольно подавленно и смотреть на Хозяина избегали. Альберт Константинович же, напротив, прямо лучился радостью. В руках он сжимал небольшую продолговатую бандероль, снабженную сургучной печатью и прочими необходимыми атрибутами.

– Узнаешь, Наденька? – кладя бандероль на стол, поинтересовался он у своей любовницы, ласково улыбаясь ей.

Надя отвернулась и гордо промолчала.

– Вижу, что узнаешь, – сказал Альберт Константинович. – Да и все равно – узнала или нет. Тут стоит твое имя. В качестве отправителя и в качестве получателя. Ничего не скажешь, послать самой себе пленку бандеролью – ловко придумано. Только нужно было бы тебе какое-нибудь другое имя придумать. А то видишь, как нам легко удалось получить твою бандерольку. Твой паспорт – и вот, пожалуйста, бандеролька у нас.

С этими словами он разорвал бумагу, сорвал сургучные печати, и на стол упала крохотная кассета. Инна с интересом посмотрела на нее. У нее в голове никак не укладывалось, что ради этой фигни лишились жизни три человека.

– Это и в самом деле она? – спросила она у Альберта Константиновича.

– Уверен, – кивнул он. – Но, разумеется, мы сейчас проверим.

Как только Хозяин вышел из кабинета, Димитрий повернулся к Наде и зло бросил:

– Я так и знал, что пленка все это время была у тебя! Что же ты, паскуда, мне ее не хотела отдать? Ты же обещала! У нас был договор: я тебе деньги, ты мне пленку. В конце концов ты взяла аванс и даже истратила его. Как ты не понимаешь, я же должен был передать пленку заказчику. А для этого ты должна была передать ее мне, глупая ты баба!

– Как я могла ее тебе отдать, да ты бы прикончил меня в ту же минуту! – закричала в ответ Надя. – К тому же ты уже получил выкуп за пленку от Альбертика. Вот из них и отдавал бы тот аванс своему заказчику.

– Деньги, половину которых я отдал тебе и Артуру! – закричал в ответ Димитрий.

– Ну и что! Может быть, никакого заказчика не было! – закричала Надя.

– Заказчик был! – ответил Димитрий. – Только имя я его тебе, подлой бабе, не скажу никогда. Ясно тебе?

– Мне теперь многое ясно, – буркнула в ответ Надя и надулась.

Инна воспользовалась временным затишьем и обратилась к Димитрию:

– Послушай, ты мне скажешь, зачем ты ломился ко мне в сто пятнадцатый номер?

– Это в «Санни»? – спросил Димитрий. – Я там собирался подождать Надю. Она должна была передать мне пленку. Вообще-то сначала был договор – на пляже, сразу как только она получает ее от Кирилла. Я и ждал ее в машине возле пляжа. Ждал-ждал эту тварь, но так и не дождался. Тогда я спустился на пляж, но нашел там лишь мертвого Кирилла. Сначала я не понял, что Надя просто сбежала. Решил, что она будет ждать меня в «Санни».

– Почему в «Санни»? – спросила Инна.

– У нас был уговор.

– Но почему именно в сто пятнадцатом номере? – продолжала допытываться Инна.

– Потому что я уже был в этом номере днем, потом вышел, а когда вернулся, то ты уже жила в номере.

– Теперь мне ясно, что это ты, Димитрий, прослушивал пленку с записью твоего же разговора с Надей.

– Больше некому, – согласился с ней Димитрий.

– Постой, разве это возможно? – удивилась Инна. – Как меня могли поселить в номер, где уже жил кто-то?

– Я же офицер такой организации, для которой невозможного почти нет, – хмыкнул Димитрий. – Так что регистрироваться там мне было необязательно. Я и не стал. Только тот портье, который утром поселил меня в сто пятнадцатом номере, вечером сменился. А его сменщик про меня не знал. И поселил туда тебя. Так что мне, когда я вернулся, пришлось напроситься к тебе в гости. И я прождал Надю с пленкой целую ночь, но она так и не явилась.