Свободной рукой Дрю стал гладить меня по бедру и, дойдя до подколенной ямки, резко закинул на себя мою ногу. Внизу живота разлилось приятное тепло, но сигнал тревоги зазвучал еще громче. Тогда я чуть отодвинулась и перевела дух, прислушиваясь к своим ощущениям. Дрю, который продолжал нависать надо мной, с удивлением посмотрел на меня, не понимая, почему я остановилась. Он наклонился поцеловать меня, но я отвернулась.

– Мне надо передохнуть, – объяснила я.

– Ладно, – вздохнул он и, скатившись с меня, сел на край кровати. Потом буквально впился в меня своими потрясающими зелеными глазами и тихо спросил: – Мне уйти?

Я улыбнулась и покачала головой. Однако, когда он собрался было снова юркнуть ко мне под одеяло, тихо сказала:

– Но ты должен.

Он молча кивнул, бросив на меня разочарованный взгляд.

– Спокойной ночи, – прошептал он и наклонился, чтобы меня поцеловать.

– Похоже, мы это уже проходили, – остановила его я. – Спокойной ночи.

Дрю медленно поднялся с кровати и направился к выходу. Оглянулся на меня в надежде, что я передумаю, а потом тихо закрыл за собой дверь.

О том, чтобы сразу заснуть, можно было и не мечтать. Я лежала и ждала, пока мое разгоряченное тело перестанет дрожать. Но, уже засыпая, услышала какую-то возню под дверью. Сара с кем-то прощалась, очевидно с тем самым местным парнем, с которым познакомилась на вечеринке. Я собиралась нырнуть обратно под одеяло, когда услышала тяжелое дыхание и хриплые стоны. После нескольких глухих ударов о дверь Сара наконец вошла в комнату и уже на пороге сказала кому-то, что позвонит. Я повернулась к ней спиной и притворилась спящей, поскольку была достаточно наслышанао том, как она провела вечер, а говорить о себе мне что-то не слишком хотелось. Поэтому, когда она поинтересовалась, сплю я или нет, я не ответила. И очень скоро действительно уснула.

На рассвете мне снова приснился тот же сон, с Эваном на вершине скалы. На сей раз, прежде чем упасть, я увидела его лицо, и оно было сердитым. Я о чем-то умоляла его, но он вдруг исчез.

– Эм! – сонным голосом позвала меня Сара. – Ты что, плачешь?

В комнате было темно, опущенные жалюзи не пропускали дневной свет. Я лежала в кровати с широко раскрытыми глазами и не понимала, где я. По щекам катились слезы, майка намокла от пота. С трудом уняв сердцебиение, я села на кровати.

– Ты называла его имя во сне, – повернувшись лицом ко мне, сказала Сара.

– Чье имя?

– Эвана.

Ко мне снова вернулись обрывки воспоминаний о ночном кошмаре, и я вытерла слезы.

– Ты скучаешь по нему, да? – (Я не ответила.) – Но ты ведь знаешь, что всегда можешь ему позвонить.

– Нет, не могу, – покачала я головой. Встала с кровати, прошла в ванную и притворила за собой дверь.

С трудом, но я все-таки пережила обрушившийся на меня шквал сплетен насчет того, чего на самом деле не произошло между мной и Дрю. Хотя, конечно, было страшно унизительно, когда одна девица из баскетбольной команды при всех поинтересовалась у меня в раздевалке, занимались ли мы с Дрю на вечеринке у Келли сексом. Джилл грудью встала на мою защиту, и с девочками из нашей команды это вроде сработало, чего нельзя было сказать про всех остальных. Никто больше меня в лоб не спрашивал, но когда я шла по коридору, то слышала за спиной противное шушуканье. Сара советовала не обращать внимания, что служило лишним подтверждением ходивших за моей спиной пересудов.

Я больше не была человеком-невидимкой, и бесполезно было даже пытаться снова отойти на задний план. Хотя, с другой стороны, я, похоже, поднялась по школьной иерархической лестнице, и теперь некоторые ученики даже пытались завязать со мной разговор. Сперва это были лишь короткие беседы, и я от смущения отвечала односложно. А потом меня стали приглашать на вечеринки ребята, о существовании которых я и не подозревала. Однако я всегда предоставляла Саре планировать наши уик-энды.

Что касается моего дома, то я каждый раз возвращалась туда с содроганием. Я не знала, как долго смогу бесконтрольно приходить и уходить. У меня до сих пор схватывало живот при звуках ееголоса, и я страшно боялась ненароком с ней столкнуться. Но прошел месяц, а я все еще оставалась временным жильцом в их доме, и, кроме субботней уборки, меня абсолютно ничего здесь не держало.

Конечно, мне очень не хватало Лейлы и Джека. Я слышала их голоса, но видела крайне редко. И я уговорила себя, что для них так будет лучше, поскольку тогда я не разрушу своими проблемами хрупкий мир их детства. Мне стало гораздо легче переносить боль разлуки, особенно когда я слышала под дверью взволнованный голосок Лейлы.

В начале февраля Анна с Карлом объявили, что собираются на каникулах отвезти нас с Сарой в Калифорнию, чтобы мы могли посетить разные колледжи. Мой тренер организовал мне встречи в тех из них, что проявили ко мне интерес. Карл получил разрешение Джорджа на поездку, что для Кэрол было, как я догадывалась, точно нож острый. Правда, я очень надеялась, что по возвращении домой меня не будет ждать неминуемая расплата.

Сара была вне себя от восторга, когда узнала, что мы вместе поедем в Калифорнию. Я тоже чувствовала приятное возбуждение, хотя всячески отгоняла от себя мысль, что мы едем в тот штат, а точнее, в тот город, где находится Эван.

Кстати, он уже реже стал являться мне по ночам. И если бы я по-прежнему не просыпалась в холодном поту, а потом тихонько не плакала в подушку, то, быть может, и поверила бы, что забыла его. Сара больше не спрашивала меня о ночных кошмарах. Она молча следила с соседней кровати за тем, как я постепенно прихожу в себя.

Но я снова вспомнила о своем разбитом сердце, когда мою картину, выполненную в красно-оранжевых тонах, вывесили на всеобщее обозрение в художественном классе. Мисс Майер назвала это моей лучшей работой и похвалила за то, что мне удалось честно и непредвзято выразить свои чувства. Но от ее похвалы ничего не шевельнулось в моей душе. Я надеялась, что, выплеснув свои эмоции на холст, смогу оставить егов прошлом и двигаться дальше, но, похоже, глубоко заблуждалась.

И я решила больше не тревожить изболевшееся сердце, которое оставалось совершенно равнодушным к ласкам Дрю. И тем не менее от его прикосновений меня сразу бросало в жар, а голова кружилась от возбуждения всякий раз, когда мы оставались наедине.

Казалось, мы застряли на стадии поцелуев и страстных вздохов. Но со временем желание только усиливалось. Его пальцы с каждым разом все смелее блуждали по моему телу, исследуя его дюйм за дюймом. И мне уже начало казаться, будто я только и делаю, что отпихиваю от себя его настойчивые руки и уклоняюсь от его жадных губ. Он ничего мне не говорил, терпеливо ожидая своего часа, когда я наконец сдамся и перестану сопротивляться. А я, в свою очередь, не стала затрагивать щекотливую тему, только постаралась пореже оставаться с ним наедине.