Погода приносила всё новые сюрпризы, не успела замёрзнуть река, как грянула оттепель. Лёд ещё оставался, но уже были явно видны плеши, особенно в тех местах, где мы воротом бурили лёд, пытаясь определить его толщину. Река стала опасна для путешествий, и если человек мог свободно пройтись по ней, всадник с опаской, то гружёные сани уже не рискнули бы. Днём стояла устойчивая плюсовая погода, по ночам же были заморозки, до двух градусов. Подобные климатические истории встречаются раз в пятьдесят лет, и лишь немногие старожилы могут вспомнить, что когда-то, в далёкие времена, когда рыба сама запрыгивала в лодку, была такая же погода.

Рано утром мирная жизнь подошла к концу. Едва канониры Пахома Ильича закончили с пристрелкой катапульты и собрали в корзину выпущенные маленькие, размером с теннисный мячик чугунные шарики, как прискакал Савелий. Едва соскочив с коня, он сообщил о том, что посланный в Немикоры обоз за сеном перехватил пятерых кочевников. Вели ли те разведку местности или были фуражирами уже не выяснить. Напали на литвин нагло, приняв их за крестьян, за что и поплатились. На войне не всё удаётся сделать так, как запланировано. Сначала плетьми, а потом, угрожая копьями, подводы с сеном попытались завернуть на север и когда все всадники оказались достаточно близко, завязался короткий бой. В результате отряд сотника пополнился трофейными лошадьми.

- С почином, Савелий. Как же они умудрились, шестеро пеших против пяти верховых? Жаркая была рукопашная?

- Не без этого. Особенно когда их переняли внезапно. Но, обошлось. Литвины с ножами и топорами чудеса вытворяют. С десяти саженей на убой. Витовт, правда, сулицей последнего сразил, иначе ушёл бы гад. Только это не всё. В седельных торбах у них почти не было ничего съестного, немного вяленого мяса, по паре кусочков на каждого.

- Значит, недалеко есть место, где они кормятся, и времени почти не осталось. Думаю пора объявить общий сбор и рассылать секреты по округе.

Ещё в начале осени, на предполагаемом маршруте следования кочевников, в двадцати пяти верстах от Смоленска на возвышенностях мы установили дозорные вышки, и специально обученное подразделение бойцов должно было занять свое место.

- Уже Алексий, уже собираются люди, сразу гонца послал.

Умничка сотник! Моментально сообразил, что к чему. Попрощавшись, Савелий вскочил в седло и спустя минуту скрылся за поворотом излучины. Мне оставалось ждать известий и контролировать свой участок. Для этой цели в трёх верстах по реке стоял замаскированный секрет из двух добровольцев отряда Васьки Щуки. Пограничники, увидев приближающегося противника, должны были нажать кнопку тревоги, прикреплённую на дереве и со всех ног спешить в крепость, используя короткие лыжи. Снегоступы на Руси знали, так что даже обучать не пришлось. На следующий день мы получили сигнал. От нажатия сработал механизм зажигания и по трубе, вверх устремился оранжевый дым.

'Братья славяне, лютый враг пришёл на нашу землю. Плач матерей наших уже доносится до земли Смоленской, вдовы и сироты воют от горя, которое несут проклятые кочевники. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью, и на сей раз он развеет в прах монгольскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы - православные. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Кто, как ни мы, должны оборонить землю Русскую, завещанную отцами и дедами. Наше дело правое и нет во всём мире силы, способной сломить Русский дух. Враг будет разбит! Победа будет за нами!'.

Текст, который я прочитал по памяти перед собранными у ворот людьми, был записан заранее, нечто подобное произнесёт и Савелий, когда будет построено ополчение. То, что многое было взято из письма Сергия, написанного в сорок первом году двадцатого столетия, было очень актуально и в это время. Люди воодушевились, кто-то отправился в часовню, кто-то стал проверять амуницию. Я же с Ратибором, Велимиром и Лосем отправился вниз по реке натягивать заранее припрятанный стальной трос. Это была первая линия обороны, которая должна была придержать атакующих, согласно нашего плана ведения боя. Пахом Ильич с частью своей команды в это время буравил лёд рядом с крепостью, по четыре отверстия на квадратный метр. За ночь, дырки покроются корочкой льда, но не зарастут полностью, это был второй сюрприз, приготовленный для монгольской конницы. То, что ожидало захватчиков далее, было ещё страшнее. Ночью пошёл снег, скрывая все следы нашей деятельности. Можно было даже не красить шипы белой краской, пятисантиметровый слой рыхлого снега спрятал звёздочки так надёжно, что даже ставившие их с трудом могли разглядеть свой посев. На рассвете я запустил воздушного разведчика, дабы всё посмотреть своими глазами. И тут случилось непредвиденное. Орда кочевников стала лагерем на поляне, в точности как было записано в дневнике, как раз где я надумывал со следующего года разместить сенокосные угодья, но их было настолько много, что у меня возникли сомнения в успешном завершении плана. Интересно, крупный отряд в понимании дяди это сколько? По здешним меркам три сотни уже армия, а там скопилось гораздо больше. Вся поляна и кромка берега заполнена людьми, лошадьми, повозками, немногочисленными юртами и огромным количеством костров.

* * *

Командир кочевников носил гордое имя своего деда - Шоно. Много лет назад, возле большого озера, края которого не обозреть даже орлу в небе, пришлый из-за гор юноша с голубыми, как сама вода глазами сумел одолеть волка голыми руками. За что и был прозван местными по имени павшего зверя. Дед хорошо воевал, был отважен и смел. Его боевого топора враги боялись больше чем оружия всего войска, которым командовал предок, так и не научившийся, по мнению местных, скакать на лошади. Если бы Шоно знал, что спустя много лет его внук придёт покорять землю его предков, то разорвал бы младенца своего сына, как когда-то пасть того волка, напавшего на прекрасную девушку. Сегодня он отдыхал. Многодневный переход ослабил лошадей и людей. По-хорошему, он бы простоял всю неделю, но только в степи, а не в этих дремучих лесах. Хотя, находясь рядом с деревьями, где-то глубоко в душе, он чувствовал странное тепло, приносящее ему спокойствие и умиротворение. Может по этому, его нукеры и поставили белую юрту рядом с огромным дубом, величественно возвышающимся в полном одиночестве над поляной.

- Арбан (десяток) Тургэна идёт вперёд, скачите пока солнце не встанет в зените, потом поворачивайте обратно. - Скомандовал сотник Батасухэ, сын Шоно.

Тургэн взмахнул плетью над головой, показывая своим людям, что надо вновь подниматься в сёдла и указал направление, куда следует двигаться. Кочевники с визгом рванули в сторону реки, отпустив поводья запасных лошадей. Разведка в бой не вступает, её задача только обнаружить противника и быстро доложить. Поэтому в десятке Тургэна может и не храбрые рубаки-богатуры, зато все отличные наездники, способные на скаку пролезать под брюхом своего низкорослого коня. Десятник гнал лошадь только до поворота реки, показывая резвость исполнения приказа своего нойона, как только лагерь скрылся из виду, отряд разведчиков перешёл на рысь, лошади, отчего-то боялись реки, но понукаемые наездниками упорно шли вперёд. Не прошло и получаса, как головной разведчик остановился, точнее, стала его кобыла. Почуяв неладное, мохнатое создание водило головой, по сторонам, недовольно фыркая. Вдруг из-под копыт лошади заструился молочно-белый дым.