же шепотом сообщил, что стоять с мечом не обязательно и можно даже сесть на сундук, главное, не уснуть, и в случае чего не геройствовать, а сразу кричать. И чем громче, тем лучше. Май вначале надулся, что ему, как великому воину, предлагают визжать как ребенку вместо того, чтобы показать, чему его учили наставники, но получив затрещину от Лекса, сразу согласился, что в случае чего будет орать, как Аши, требующий кормежки. За тряпичными боками послышалось заинтересованное: «си-и?» и Лекс громко сказал, что Аши может рассчитывать на хвостик от тунца, что притащил Мальчик.

Услышав голос Сканда, Лекс наконец вернулся в свою комнату и, найдя ленту, развернулся к мужу спиной, позволяя заплести косу. Муж тяжко повздыхал, а потом все же решился.

- Я велел пока не пороть никого, хочу, чтобы ты поел спокойно, но ты же понимаешь…

- Я понимаю, - Лекс тоже тяжко вздохнул, - не думаю, что Рикки и слуги были в этом замешаны. Они просто под руку подвернулись. Рикки так вообще я попросил приставить ко мне.

- Или его так удачно подсунули, что тебе самому захотелось его оставить. Ты же не будешь меня учить, как добывать информацию?

Лекс опять вздохнул. Это в его мире действовала презумпция невиновности, а здесь любой человек, попавший под подозрение, был по определению виновен, и ему требовалось доказать свою невиновность. Но отвернуться вот так просто он все же не мог.

- Просто помни, что воришка бежал не к ним, хотя они спали совсем рядом, буквально руку протяни, а наоборот, от них. Ведь было бы проще протолкнуть обруч под пологом и выйти с пустыми руками. А обруч можно было бы на первое время припрятать, например, под матрасом Ламиля. Там бы точно не стали искать пропажу. А потом переложить его в другой сундук. Звезда в любом случае до дна своих сундуков не заныривает, а уже потом тихо отдать, кому он там собирался. Так что слуги, которые спали в комнате Ламиля, точно были невиновны.

- Нормальные слуги встают на рассвете раньше своих хозяев, а эти спали подозрительно долго, - уперся Сканд.

- Ламиль их вчера загонял, а они и так были прямо с дороги. Расслабились, что наконец догнали невинного избранного господина и хорошо сделали свою работу, вот и уснули крепко.

- Ты всегда всем найдешь оправдание, - надулся Сканд и задумался, - ладно, выпорю их за леность, но на всякий случай все равно расспрошу, мало ли, что они слышали и видели. А с монахов спрошу со всей строгостью, они точно были в курсе того, что происходит. Получается, они пошли против воли Саламандры? Разве такое возможно? И кто за всем этим стоит, колдуны или Чаречаши?

Сканд завязал ленточку и с тоской погладил получившуюся косу, было видно, что ему совсем не хочется уходить. Лекс поймал его за руку и утащил в большую комнату позавтракать вместе. Ламиль тоже явил себя народу. Загодя причесанный, но недовольный резкой побудкой и поэтому, как все дети, капризный.

Лекс попытался разговором разрядить атмосферу, но, похоже, у него это не получилось. Сканд был тих и сосредоточен, а Звездуля манерно топорщил пальчики и с видом страдальца щипал свежую лепешку и, макнув в оливковое масло, вкушал. Но ничто не могло испортить аппетит хорошему человеку, а злодеем Лекс себя не считал. Он не устанавливал капкан на простаков и своей вины во всем происходящем не чувствовал. Сканд с тяжким вздохом отодвинул тарелку с остатками каши и, отказавшись от рыбки из рук Лекса, вышел из-за стола. Лекс попросил Ниюли найти шахматы в его спальне и притащить за большой стол. В любом случае, сегодня посторонних в ставке не будет, все будут крутиться возле палачей.

Но стоило расставить фигуры, как раздался свист хлыстов и первые вопли повисли в воздухе. Как-то раньше Лекс их воспринимал с трудом, но сегодня, когда слова всколыхнули воспоминания, слышать (хоть и в отдалении) специфические звуки и, главное, вопли несчастных, было невероятно трудно. И еще напрягал тревожный вид Ламиля. Ребенок был явно расстроен и рассеян, он кусал губы и морщился каждый раз, когда на улице кричали.

- Это Рикки бьют? - не выдержал малыш, - но ведь он хороший! Он мне нравится, такой внимательный и вчера такую красивую прическу мне сделал! Видишь? - Ламиль потрогал сцементированные маслом букли, - и пахнут вкусно, и не лохматятся! Надо сказать Сканду, чтобы он перестал обижать Рикки и остальных слуг, они ведь не воры и ничего плохого не делали, - у Ламиля глаза блестели скорыми слезами, которые уже дрожали на ресницах, - Мой, ну пойди и сделай что-нибудь, пусть им перестанут делать больно!

И тут Лекс услышал тонкий крик «сыночек!» и не выдержал. Нервы и так были на пределе, а тут это… Он метнулся на улицу и, добежав до врытых столбов, успел перехватить хлыст. Руку обожгло резкой болью, а Сканд вскрикнул, как будто его ударили.

- Зачем? Все в порядке, - Сканд жестом остановил палача, который теперь сам стоял бледный и не знал, что делать, - зачем ты здесь?

- Сканд, я так больше не могу, - сознался рыжик и вцепился в мужа целой рукой, - я не могу больше слышать, как людей истязают. Да, я понимаю, что иначе нельзя, и надо было добиться правдивых ответов, чтобы спасти своих людей, но я так больше не могу! Это все слишком для меня. А теперь еще и Ламиль сидит с мокрыми глазами, и я не знаю, что ему сказать и как утешить. Разреши, мы с Ламилем уедем в следующий лагерь и там тебя дождемся.

- Нет, - Сканд сразу уперся и выставил вперед челюсть, - я не могу отправиться дальше и не выяснить, кто за всем этим стоит. Монахов нет, Зи и Зу вместе с ними гоняются за лжеторговцами и раньше, чем через пару дней, не появятся. А выяснить надо как можно быстрее. Пока возможный сообщник здесь. И отложить допрос не могу, потому что предателя могут по-тихому прирезать свои, чтобы он не сболтнул лишнего. Лекс, ты разумный человек и сам все понимаешь!

- Я все понимаю, честное слово, вот уже третий день все понимаю! - Лекс почти кричал, - НО Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! У меня сердце разорвется от боли!

- Тише, тише, мой хороший, - Сканд сграбастал его в объятия и гладил как ребенка, пытаясь успокоить,