— Да, то есть нет.

— Я очень хотел услышать твой голос. — Марк Гольдер говорил медленно. — Как сын?

— Все по-прежнему. Он только что поужинал.

— Там рядом с тобой кто-то есть, да? Павел?

— Нет.

— А, тогда Ириша… Она добрая девочка. Ей можно доверять. Я хотел приехать сегодня, но ничего не получилось. Завтра у меня партия. Я ее должен выиграть. Я приеду в пятницу. Ты слышишь меня?

— Да, вы можете не беспокоиться за Леву, я же здесь.

— Нина, я хочу, чтобы все это как можно скорее кончилось. Так не может продолжаться. Я много думал и… В прошлый раз, когда я увидел тебя в их доме, я подумал, что это сон. Галлюцинация.

— Я тоже.

— Ты считаешь меня плохим отцом?

— Нет.

— Я все обдумал. Я не говорил этого тебе раньше, хотя мог сказать уже при первой нашей встрече… Ты слышишь меня?

— Да, то есть не совсем.., наверное, что-то с телефоном. — Нина под упорно-удивленным взглядом Ирины, которая вернулась в холл, почувствовала, что вконец теряется и краснеет.

— Чего хочет Марк? — спросила Ирина. — Приехать?

— Ирина спрашивает, когда вы приедете, Марк? — тихо спросила Нина.

— Вы что там, совсем одни? — Марк вздохнул. — Я бы к тебе прямо сейчас приехал. Но пойми, у меня завтра партия. Я должен победить.

— Так, значит, в пятницу? — спросила Нина громко. — Хорошо, будем вас ждать.

— В пятницу его принесет? — Ирина вздохнула. — Теперь с Ираклием будут друг другу права качать. Но все равно с Левиком надо ведь что-то решать.

Она поплелась в гостиную, попутно везде включая свет. Включила было телевизор — прошлась по каналам.

— Совсем смотреть стало нечего, одни сериалы. — Голос ее звучал потерянно.

Нина, чтобы несколько прийти в себя, поднялась в детскую. Лева в своей обычной отрешенной позе сидел на кровати, смотрел в темное окно. Низко над аллеями парка висел ущербный серпик луны.

— Задернуть шторы? — машинально спросила Нина, думая о своем.

Лева покачал головой — нет. Она шагнула к окну, потом резко обернулась — ей опять показалось? Или он на этот раз действительно среагировал, ответил на ее вопрос?!

— Задернуть шторы, Лева? — стараясь говорить спокойно, повторила она.

Он снова покачал головой — нет. Потом вздохнул и протянул руку, указывая куда-то в угол детской. Нина увидела там, на стене детский ночник — пластиковая желтая лампа в виде месяца, улыбающегося, подмигивающего лукавым глазом, — изделие шведской «ИКЕА».

Нина села на кровать, прижала мальчика к себе. Он доверчиво обнял ее. Она взяла его на руки и поднесла к месяцу-ночнику.

— Правильно, видишь, как хорошо, там луна и здесь тоже, — шептала она.

Лева снова вздохнул. Она хотела было уложить его, но он прижался к ней теснее. Внизу послышалась музыка.

— Хочешь посмотрим, что там? — спросила Нина.

С Левой на руках она спустилась по лестнице. Ирина стояла посреди гостиной. Телевизор она успела выключить, включила стереосистему. Звучало аргентинское танго. Нина подумала — девочка скучает по сестре, по Зое.

Ирина прошлась по гостиной. Вскинула руки, как в балете. Движения ее были одновременно изящны и неуклюжи. Со стены на нее смотрел портрет. Она повернулась, выпрямилась, откинула голову, явно пытаясь подражать Зое, стремясь попасть в такт, не сбиться с ритма.

— Нет, ни черта не получается, — сказала она, увидев Нину на лестнице.

— Чтобы танцевать танго, нужны двое, — сказала Нина. — И кто-то должен вести.

— Павел вам не сказал, когда вернется? — спросила Ирина.

— Нет.

— Может, он вообще не захочет больше быть тут с нами. У него своя квартира, своя жизнь. Кто мы ему вообще? — Ирина подошла к дивану.

— Он ваш двоюродный брат.

— А Ираклий — мой сводный брат, что с того?

— У вас, Ира, еще есть сестра.

— Она уехала, бросила нас. Никогда мы друг другу не были нужны. Вот вы врач, скажите, моя мать умрет?

— Нет, что вы? Как вам.., как тебе это в голову могло

Прийти? Варвара Петровна скоро поправится, и вы заживете, как прежде.

— Как прежде мы уже не заживем. Некому жить-то почти. — Ирина окинула взглядом стены. — И дома этого скоро не будет. Я знаю. Скажите, по-вашему, это нам всем действительно за то, что вот он, — она кивком указала на портрет своего деда Ираклия Абаканова, — сделал когда-то?

— Ира, к сожалению, родственников, предков, как и времена, не выбирают.

— А если я возьму и сменю фамилию? — спросила Ирина. — Возьму материну? Может быть, тогда он меня не найдет? Оставит в покое?

— Кто?

— Тот, кто нас убивает. — Ирина потянулась к пульту от стереосистемы — аргентинское танго оборвалось на пике страсти.

— Скоро одиннадцать, — сказала Нина (Лева, задремавший, оттянул ей все руки). — Давайте выпьем зеленого чая и будем ложиться спать.

Катя несколько раз с работы пыталась связаться с Колосовым. Но его мобильный был либо занят, либо недоступен. Вернулась домой она около семи. В девять приехал Драгоценный. Первый же его вопрос был: «Скоро будем ужинать?» Катя юлой завертелась на кухне: приготовила салат, достала из морозильника отбивные, бросила их на сковородку в шипящее масло. В этот момент пришло послание от Нины. Там, в доме, она была с Ириной и мальчиком.

— Ну, где мое мясо? Готово? — осведомился Драгоценный голосом Папанова-людоеда из «Кота в сапогах». — Оно ж подгорело! Жаркое! Зайчик, о чем ты только думаешь?

Там, в доме, Нина с этой девочкой и ребенком одна. Где же все? Что происходит?

— Катя, ты куда? — Вадик, мне надо позвонить дежурному в розыск.

— Снова — здорово! Зачем? А ужин?

— Вот, пожалуйста, ты ешь, я сейчас.

— Говори со своим дежурным здесь при мне. Я твой муж. Кстати, дежурному сколько лет?

— Федору Михайловичу за пятьдесят. — Катя набрала номер дежурной части уголовного розыска. Как раз сегодня дежурил майор Ермолаев — человек опытный, бывалый, которого Катя чрезвычайно уважала и даже порой побаивалась.

Но на этот раз майор Ермолаев общался охотно: от него Катя и узнала о происшествии в Погрузочном тупике и задержании того, кто стрелял в Ираклия Абаканова.

— Никита Михайлович там, на месте сейчас. Тут уж из министерства звонили. Туда выехала группа МУРа и прокуратуры. По территориальности-то это их подследственность, хотя операция целиком наша, — делился дежурный, — мне распоряжение пришло группу дополнительно в Можайск выслать. Там местный отдел розыска по тревоге уже поднят.