– Полагаю, я могу дать разрешение вашей воспитаннице осмотреть все вещи, – сказал он нехотя. Он сузил глаза, посмотрев на Кендру. – Но будьте осторожны. Не хочу, чтобы вы что-то сломали по неосторожности.

Кендра сжала челюсть и сдержалась от презрительного ответа. Придурок. Она вернулась к блестящему клубку драгоценностей и медленно осматривала все ожерелья, браслеты, броши и серьги. Это напоминало досмотр пиратских трофеев. Она сама никогда не зацикливалась на бриллиантах, но сейчас она почувствовала себя очарованной холодным их блеском, сиянием сапфиров в этой мрачной комнате, странным свечением жемчуга, шелковым скольжением золотых цепочек.

Но среди всего этого не было ожерелья с пятью рядами жемчуга и вкраплениями розовых бриллиантов.

Она перешла к другим предметам. Герцог и Алек помогали ей с изучением коробок с серебром и ваз. Лорд Довер следил за ними с оттенком снисходительности. Ей хотелось найти это ожерелье, только чтобы стереть самодовольное выражение с этого лошадиного лица, но спустя сорок пять минут поиска ей пришлось признать, что этого украшения не было среди предметов, украденных из дома леди Довер.

– Ожерелья здесь нет. – Герцог первым произнес очевидное. Он выпрямился у деревянного ящика, который только что проверил. Кендра стояла по другую сторону стола, загруженного до потолка украденными вещами. Он встретился с ней взглядами. – Теперь мы знаем, что ожерелье забрал убийца.

– Теперь мы знаем.

Кендра знала. Но она хотела быть абсолютно уверенной.

На улице она подошла к пленнику, все еще сидящему на пеньке, окруженному сыщиками, и, судя по его выражению лица, все еще настроенному враждебно относительно информирования о личностях своих пособников.

– Я не собираюсь сдавать своих парней, – сердито проворчал он и плюнул довольно метко, чуть ли не угодив ей прямо на ноги. К счастью, она быстро отреагировала и успела отойти до того, как слюна достигла своей цели.

– Плевать я хотела на твоих дружков, – сказала она ему. Его опухший глаз на мгновение широко открылся от удивления, он посмотрел на нее с новым интересом. Чувствуя себя пока что в безопасности, она сделала шаг вперед, склонившись к нему на уровень глаз. – Как вы узнали о том, что нужно грабить именно эту резиденцию в ту ночь?

Он ответил не сразу. Сначала пожал своими мускулистыми плечами.

– Слухи о смерти аристократки, которой перерезали глотку, распространились быстро. Мы слышали, что дом пустой. А че ты вообще спрашиваешь?

– То есть вы проникли туда и ограбили дом?

– Ну да. Не простое было дельце, эти сыщики околачивались вокруг. Но Брат… ах, он все придумал, да. Мы за три часа управились. Было все гладко.

– Возьми с полки пирожок.

– Че?

– Ты или твои пособники продавали что-нибудь из украденного?

– Я говорил им, – сказал он и кивнул головой в сторону мужчин, которые стояли вокруг, – мы залегли на время. Кажись, все чертовы сыщики всполошились из-за этих вещей.

– То есть вы не брали ожерелье… пять рядов жемчуга, розовые бриллианты… не продавали его?

– Я ж сказал те, нет. Ты че, глухая, что ль, женщина?

Один из мужчин шлепнул вора по голове.

– Следи за языком, ты, ублюдок! Ты говоришь с леди!

Вор явно не желал раскаиваться, его глаза горели от гнева, когда он посмотрел на сыщика.

– Да ладно? Что ж, а то я, черт возьми, подумал, что говорю с каким-то там сыщиком в юбке!

Сыщик, похоже, хотел еще раз вдарить грабителю, но Кендра выставила вперед руку.

– Я получила то, что мне было нужно. Спасибо. – Она поднялась, затем вдруг остановилась. Она взглянула на Сэма. – Вы думали о том, чтобы заключить с ним сделку? Сократили бы ему тюремный срок в обмен на сведения о пособниках?

– Тюремный срок? – Один из сыщиков засмеялся. – Его остановка в Ньюгете будет краткой. Он быстро встретится с Джеком Кетчем.

– Джек Кетч – это синоним смерти или висельника, – сказал герцог, когда заметил, что она нахмурилась.

Кендра замолчала и застыла. Как и большинство людей в органах, она верила в закон, и порядок, и правосудие. Ей всегда казалось, что смертный приговор должен выноситься только определенным убийцам. Она сидела напротив многих родственников жертв, их глаза были красными и опухшими от бессонных ночей и слез, пролитых по зачастую ужасающей участи их любимых. Она также сидела напротив многих серийных убийц, которые получали какое-то нездоровое удовольствие, вспоминая детали своих страшных преступлений, воскрешая каждое убийство в своей голове. Она видела, сколько убийц избегали наказания или так хорошо приспосабливались к тюремной жизни, что женились и заводили детей. Повесить человека за ограбление пустого дома было слишком большим варварством, с ее точки зрения.

«Поэтому здесь мне не место», – подумала она, отвернувшись от приговоренного пленника и подходя к карете. Алек и герцог следовали за ней. Сэм догнал их у кареты, когда кучер уже открывал дверь.

– Я останусь здесь, прослежу, чтобы преступника переправили в Ньюгет, и помогу лорду Доверу со всем этим.

Кендра посмотрела на него с кривой усмешкой.

– Удачи.

Сэм широко улыбнулся ей.

– Ага. – Он отошел и дал им сесть в карету.

Кендра устроилась на своем сиденье и посмотрела на Алека и герцога.

– Хорошо, теперь мы действительно знаем, что ожерелье забрал убийца леди Довер.

– Вы дотошны в своих методах, мисс Донован, – произнес с одобрением герцог. – Если бы вы не пошли на работу в свое Федеральное бюро расследований, из вас бы вышел отличный натурфилософ.

Кендра невольно искривила лицо.

– Ученый.

Элдридж посмотрел на нее с удивлением.

– Вы же не выступаете против науки. Вы, как никто другой, знаете о ее важности.

– Не в этом дело. – Кендра задумалась. Что сказать? Она не боялась, что может изменить будущее рассказами о своем прошлом. Но мысли об этом периоде ее жизни все еще приносили ей боль.

Наконец она просто пожала плечами. Может, пришло время, чтобы они узнали о ее странной жизни.

– Мои родители были учеными, – сказала она. – Моя мама – квантовый физик, а отец изучает геном.

Элдридж выглядел растерянным. Ни одно из этих слов не говорило ни о чем ученому мужу начала девятнадцатого века.

– Уверен, замечательные профессии.

– О да. – Кендра засмеялась, но ее смех звучал глухо. – Они лучшие в своем деле. Они женились с намерением завести ребенка, который будет лучшим, самым умным, потому что этот ребенок был бы комбинацией генов их обоих. Это было их сознательным решением, они его тщательно взвесили и оценили все риски, еще до того как приступили к этому делу.