Добраться до Казунду можно было только на пароходе. Рейсом авиакомпании «Эйр Зимбабве» Сэм улетел в порт Кигома на восточном берегу озера Танганьика. В аэропорту он переоделся в туалете в поношенную одежду и превратился в безработного. А потом сел на пароход «Лиемба», который в Первую мировую войну был немецким военным кораблем.

На борт взяли двести пассажиров. Все расположились на открытой палубе. Туалетов не было, но никого это не смущало: в случае необходимости и мужчины, и женщины просто подходили к поручням.

Через четыре дня, зайдя по дороге в восемь портов, «Лиемба» вошел наконец в прекрасный маленький порт Казунду. Одним из сошедших здесь на берег пассажиров был Сэм. На причале их встретили двое вооруженных военных и приказали открыть багаж. Они просмотрели содержимое тюков и картонных коробок и выбрали то, что им понравилось. Среди пассажирок была мать-подросток с младенцем, привязанным к спине. Со смехом и шутками один из военных попросил Сэма подержать его автомат, и отвел женщину в общественный туалет в конце причала. Немного погодя женщина, хихикая, вернулась; младенец по-прежнему был привязан к ее спине; мать была весела, и эта короткая задержка ее нисколько не расстроила.

Сэм вернул солдату автомат, хотя в его отсутствие осмотрел оружие. Это была копия русского АК-47 1950 года. На стволе не осталось и следа воронения, в затворе не было патронов. Сэм усмехнулся, представив себе, с каким сопротивлением они встретятся, когда вернутся в Казунду с более серьезными намерениями.

Сэм вышел из гавани и отправился в город, расспрашивая всех встречных о возможности найти работу. Все эти люди были в лохмотьях. У всех худые лица, опасливые или апатичные. Многие, кажется, давно голодали. Большинство торопливо уходило, не ответив на его вопросы.

По дороге к крепости короля Джастина Сэм миновал заброшенную посадочную полосу. Он решил, что, если убрать мусор, который делает полосу непригодной, «Дакота-Скайтрейн» вполне сможет здесь сесть. В развалинах здания аэропорта расположились лагерем несколько военных со своими женщинами. По сравнению с остальными жителями королевства Казунду они выглядели весьма упитанными.

Сэм по тропе поднялся на вершину холма к крепости и вместе с другими ищущими работу и нищими сел во дворе, незаметно изучая внутреннее устройство. Только один вход, ведущий к озеру. Ворота на петлях. Ясно, что их уже много лет не закрывали.

Несмотря на великолепный вид на озеро и окружающие лесистые холмы, над всем, как ядовитые испарения, висело уныние.

Наконец раскрылась одна из внутренних дверей здания, оттуда вышли четверо военных с автоматами и приказали всем разойтись. Свой приказ они подкрепляли ударами прикладов. Один ударил Сэма по лицу. Когда Сэм невольно сделал движение, чтобы ответить на удар, военный отступил и направил ему в лицо ствол автомата, передернув затвор.

– Ну! – подбодрил он Сэма. – Давай!

Сэм сдержал гнев и несколько секунд разглядывал лицо этого человека, потом поднес руку к разбитым губам и тихо сказал:

– Я вернусь и напомню о себе.

Он отвернулся и под гогот охранника вышел за ворота.

Три дня спустя Сэм снова сел на «Лиембу» и вернулся в Кигому, на восточный берег озера. Когда «Лиемба» подходил к пассажирскому причалу, Сэм заметил у причала в глубине залива большой моторный катер. Одному из помощников, которых Джонни дал Сэму, поручили найти подходящее судно. Когда Сэм уезжал, этого катера еще не было.

Переодевшись в новомодную одежду, Сэм отыскал контору начальника пристани и поговорил с клерком, сидевшим на веранде. Клерк сказал, что катер принадлежит правительственной администрации района Кигома. Его использует для своих поездок преимущественно губернатор провинции, однако иногда катер сдают в аренду. Клерк заверил Сэма, что катер надежный и даже в очень плохих условиях, при сильном ветре и волнении, способен добраться до самого дальнего берега озера.

Джонни Конго поручил Сэму еще одно дело. Кигома была важным центром распространения продовольствия по всему восточному побережью озера. Сэм дал менеджеру, отвечающему за это распределение, пятьдесят долларов «на личные расходы», отчего тот отнесся к нему со всем вниманием и они обсудили перевозку больших партий маиса, основной пищи Африки. Менеджер заверил Сэма, что ему по первому требованию могут быть переданы любые количества этого продукта.

Сэм сел на вечерний рейс в Хараре и вскоре был с докладом у Джонни Конго и Карла. Разговор шел на суахили, поэтому Карл не понимал ни слова. Джонни внимательно все выслушал, задал несколько вопросов, потом откинулся на спинку кресла и скрестил руки.

– Что ж, малыш Карл, – сказал он. – Все устроено. Мы получили радушное приглашение моего дяди Джастина навестить его и принести с собой десять миллионов долларов, и сняли губернаторский катер, чтобы добраться к нему. Так что отправляемся в наш новый дом.

Карл погладил подбородок и задумался.

– Думаю, я пошлю вас вперед, – осторожно сказал он. – И приплыву по первому зову.

Хорошо зная Джонни, Карл не сомневался, что, когда Джонни Конго прибудет в Казунду, воздух потемнеет от летящих пуль.

– Я зову тебя сейчас, малыш. Не хочу, чтобы ты пропустил веселье, – выразительно сказал Джон, и Карл покорно вздохнул.

На пассажирском пароме в порту Кигома Карл сделал последнюю попытку уберечься от предстоящей опасности. Заслонив глаза, он посмотрел на озеро. Восходящее солнце еще не разогнало густые клубы утреннего тумана.

– Похоже, будет волнение, – сказал Карл. – Думаю, назревает буря. Я плохой моряк. Лучше я…

– Да, парень. Согласен, – сказал Джонни. – До противоположного берега пятьдесят километров. Стоит оторвать от места наши волосатые задницы и побыстрей отправляться.

Он взял рюкзак Карла и перебросил через поручни на открытую палубу катера. Потом взял Карла за руку и повел по трапу.

Когда показались порт Казунду и крепость, Джонни позвонил по спутниковому телефону. Ожидая ответа от пилота подлетающей «Дакоты-Скайтрейна», он разглядывал южную часть неба, хотя знал, что самолету еще рано появиться среди дождевых туч.

– Время кризиса, белый, – предупредил он Карла. – Если была утечка, если кто-нибудь выдал нас этим ублюдкам, – он подбородком показал на небольшую группу встречающих на причале в гавани Казунду, – нас расстреляют раньше, чем мы ступим на причал.

Карл ничего не ответил, но его красивое лицо позеленело.

В этот момент пилот зимбамбвийской «Дакоты» ответил на спутниковый звонок Джонни.

– Говорит Куриный Бульон, – сказал он.

– Говорит Курица-Мать. Доложите обстановку? – велел Джонни.

– Сорок две минуты до высадки.

– Принято. Подходите, – сказал Джонни. – Конец связи.

Люди, ожидавшие на причале Казунду, вдруг начали размахивать руками, и через сужающуюся полоску воды донеслись их приветствия. Карл наклонился над поручнем и с облегчением шумно выпустил в воды озера струю рвоты.