Коренные жители Австралии не знают других отношений, кроме кровных; они не знают другой формы наказания, кроме кровной мести по принципу «кровь за кровь». Каждое племя связано общей ответственностью: во-первых, ответственностью каждого члена племени за преступления, совершенные его соплеменниками по отношению к другому племени; а во-вторых, обязанностью отомстить за все преступления, совершенные против его собственного племени. Таким образом, идея кровной мести укоренена в сознании каждого члена племени или клана, и все убийства должны быть отомщены. Месть – это священная обязанность, которой не могут помешать даже дружеские отношения. «Человек (мужчина) считал своей священной обязанностью убить своего самого близкого друга, чтобы отомстить за смерть своего брата, и он делал это без малейшего колебания. Но если речь не идет о мести за гибель брата, то он оставляет право мести за родственниками убитого». Также делается различие между преступлениями, совершенными внутри группы, и теми, которые совершены членом одного племени по отношению к члену другого племени. В первом случае преступление считается гораздо более тяжелым. Тем не менее они, хотя и запрещены, наказываются менее сурово, чем межгрупповые убийства. Действие закона кровной мести действует внутри одного племени, так сказать, в усеченном виде, чтобы избежать внутренних усобиц, и заменяется испытанием поединком. Однако в межгрупповых отношениях за смерть соплеменника требуют смерть виновного или одного из его родственников, в результате чего начинается ожесточенная борьба между племенами. Это было самой распространенной и постоянной причиной войны в Австралии.

Эта ситуация усугубляется тем, что коренные жители Австралии не имеют понятия о естественной смерти и верят, что в случае смерти человека (от болезни или другой причины) такой исход является результатом колдовства. Следовательно, за эту смерть надо отомстить колдуну (скорее всего, члену другого племени), и эта уверенность становится поводом к войне. Когда кто-то умирает даже от старости, сразу призывают знахаря, чтобы тот определил злокозненного колдуна. Как только такового вычисляют, в деревню или племя предполагаемого колдуна направляется вооруженный отряд молодых воинов. Там они лежат в засаде, ожидая возможности убить виновного или кого-то из членов его семьи. Самих мстителей в ходе ответного удара обычно убивают, и начинается вражда (иногда переходящая в войну на уничтожение). Такая вражда обычно длится в течение нескольких поколений, хотя иногда она может быть не особенно кровопролитной. В нее могут быть вовлечены очень многие племена. Говитт, например, упоминает об одной такой вражде, которая началась вскоре после заселения Гипсленда (Виктория, к востоку от Мельбурна), и в ней участвовали не только все племена этого района, но она распространилась и на другие районы.

У якутов в России «пролитая кровь человека требовала отмщения. Дети убитого мстили детям убийцы до девятого поколения». Закон кровной мести способствовал развитию групповой солидарности, члены одного клана, ревностно относящиеся к сохранению его чести, жили вместе в мире и сотрудничестве. Их отношение к другим кланам было совершенно другим, и законы кровной мести часто способствовали возникновению войны. На Камчатке война также часто была результатом действия этих законов. В случае если убийство касалось членов других кланов, родственники жертвы отправлялись в клан убийцы и требовали, чтобы им был выдан виновный. Когда им выдавали виновного, они забивали его камнями. Если им отказывали, начиналась война на уничтожение.

Мирные гренландцы, которые не знают, что такое война, тем не менее знакомы с кровопролитием, поскольку им известны законы кровной мести (и они действуют). Обычной причиной кровной мести является убийство. «Нападение обычно происходит на море, убийца наносит удар жертве сзади гарпуном либо хватает его каяк и проделывает в нем дырку... Все это не имеет никакого отношения к общине, но касается только ближайших родственников убитого, которые и будут мстить за него, если имеют такую возможность. Таким образом, мы видим, что даже у этого мирного народа имеется что-то похожее на кровную вражду, хотя она имеет несколько иную форму, а обязанность мщения, как правило, не передается по наследству». У других групп эскимосов кровная месть имеет более развитую форму и влечет за собой гораздо более серьезные последствия. У центральных эскимосов (север Канады) «нередко человек (мужчина), оскорбленный соплеменником, отвечает на оскорбление убийством обидчика». В этом случае правом и обязанностью ближайшего родственника жертвы является убийство убийцы». В случае если это не может быть сделано, вместо него убивают одного из его родственников. Начавшаяся таким образом вражда может длиться долгое время и даже передаваться по наследству следующим поколениям. Точно так же у эскимосов Гудзонова залива «в случае предумышленного убийства обязанностью ближайшего родственника является месть за погибшего, хотя могут пройти годы, в течение которых убийца спокойно продолжает жить и заниматься своими привычными делами, прежде чем у родственников убитого появится возможность застать его врасплох». У эскимосов Берингова пролива «кровная месть является священным долгом, и очень часто из-за существующей кровной вражды мужчины не осмеливаются посещать определенные селения в результате того, что когда-то люди их племени убили человека, чьи родственники живут в тех местах». Обычно право кровной мести принадлежит ближайшему родственнику (мужчине) убитого. Мальчики ждут момента, когда они станут взрослыми, прежде чем смогут отомстить за смерть отца. «Человек, убивший другого, постоянно живет в напряжении, и постепенно его глаза приобретают специфическое выражение тревожного ожидания, которое эскимосы научились мгновенно распознавать». Когда родственники и друзья с обеих сторон начнут ссору, чтобы вовлечь в нее свои племена целиком, кровная вражда перерастает в войну. На Аляске бывали случаи, когда в кровную вражду были вовлечены и эскимосы и индейцы.

У аборигенов Америки кровная месть была распространена повсеместно, и именно она лежала в основе почти всех войн между индейцами. Это была обычная причина войны на Алеутских островах, где «кровь, единственное искупление оскорбления, должна быть смыта только кровью, а потому череда смертей могла быть бесконечной».

У тлинкитов кровная месть была одной из самых распространенных причин войн, в то время как на острове Баранова (Ситка, как называет его автор. Здесь находится городок Ситка – бывший русский Ново-Архангельск. – Ред.) и прилегающем районе войны представляли собой «одну бесконечную череду убийств», совершаемых для удовлетворения чувства мести, причем не делалось различия между самим убийцей и членами его племени. Кровная месть была основной причиной бесконечной войны у племен индейцев нутка, причем конфликты могли передаваться из поколения в поколение. Кровная месть увеличивала потери в войне, потому что, по местным понятиям, о потерях в войне можно было забыть, только если враждующие племена потеряли в сражении одинаковое количество людей. У хайда (гайда) и индейских племен бассейна реки Колумбия, живших в глубине материка, родственники и соплеменники должны были отомстить за убийство, а месть могла привести к войне. То же самое верно в отношении населения центральной и южной Калифорнии и индейцев омаха, хотя иногда семья или племя погибшего получали за гибель родственника некую компенсацию. Однако команчи «могут простить любое преступление, кроме убийства, за которое можно было отплатить только пролитой кровью. У этих людей взаимоотношениями между племенами и отдельными людьми руководит грубая сила, или право сильнейшего. Индейцы, жившие в нижнем течении Миссисипи, также очень мстительны, и «нет никого, кто не отомстил бы за смерть своих родственников, погибших в войне».