Арина Родионовна согласилась, чтобы ты ее сопровождал?

— Она предложила…

— Ты серьезно? — возмутилась женщина. — Павел Филиппович, ты вынудил девушку саму попросить тебя пойти с ней на мероприятие?

— Я все сделал правильно, Софья Яковлевна, — усмехнулся я. — Я не согласился из вежливости, если ты об этом. И предложил ей надеть цвета нашей семьи.

И только сейчас я понял, как это выглядело со стороны. На мгновенье замолчал, ожидая, пока княгиня осознает сказанное.

— Ты ведь понимаешь, что после этого каждый решит, что вы пара? — протянула женщина.

— Понимаю.

— Знаешь, иногда мне кажется, что ты холодный и совершенно не от мира сего. А порой осознаю что ты умеешь выгадывать момент и делать все правильно.

— Это был комплимент? — осведомился я.

— Она хорошая девушка, — ушла от ответа княгиня. — И я видела, как она беспокоилась о тебе в резиденции, когда приходила к калитке. Любовь Федоровна тоже отзывается о ней положительно. Мне этого достаточно. И неважно, насколько у нее солидная семья.

— Ты так говоришь, будто…

— Никто не заставит тебя или ее принимать решение, мой мальчик. Но ты должен понимать, что мало кто решит встать на пути некроманта, который заявил о своих правах.

От этих слов мне почему-то стало теплее на душе.

— Я вышлю для Арины Родионовны кое-что в подарок, — безапелляционно заявила Чехова. — Адрес я знаю.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул я. — Есть что-то, чего ты не знаешь?

— Наверняка ты умудряешься что-то от меня скрывать, — ответила она беспечно.

— Нам стоит увидеться и поговорить, — предложил я, и бабушка тотчас настороженно уточнила:

— Что стряслось? Обычно это я тебя заманиваю к себе в гости.

— Может, я просто становлюсь взрослым, — предположил я.

— Не стоит, мой мальчик. Быть взрослым очень скучно. Я вот сама стараюсь таковой не становится.

— А кто-то называл себя старушкой, — напомнил я.

— Глупости. Вероятно, я просто выпила слишком много вина. Но ты ловко уходишь от темы. Что у тебя произошло?

— Мои тотемы стали вести себя немного странно. Они стали походить на питомцев. Если раньше они казались холодными и бесчувственными…

— Не беспокойся об этом, — с ощутимым облегчением ответила женщина. — Я все тебе расскажу при встрече. Но поверь, ничего страшного не происходит.

— Это хорошо, — ответил я и покосился на скучающего Ярослава. — К слову, ты знаешь, что в Петрограде появился кто-то способный развоплощать призраков. И делает он это массово. Сначала использует фонарь и голоса. Они манят, потом угрожают. Те, кто не могут сопротивляться, просто уходят. А остальные впадают в панику. Они крушат дома, в которых обитают, вредят жильцам. Но в итоге все исчезают из своих пристанищ.

— Ты в этом уверен? — деловито осведомилась некромантка.

— Я говорил с живыми и мертвым, который остался в доме после такого развоплощения. Он был напуган и даже не вышел на мой фонарь, хотя был голоден. Но все же рассказал, что первыми ушли все духи женщин. И лишь потом мужчин.

— Что-то в этом есть… — задумчиво произнесла княгиня на другом конце провода. — Не пускай никого в дом. Я уверена, что Любовь Федоровна достаточно сильна, чтобы не поддаться зову. Но стоит подкормить ее до полного насыщения. У тебя еще есть нужные тебе призраки в доме?

— Есть один. Но он привязан к предмету, который можно носить с собой.

— И его накорми. Голодными они будут в опасности. А я постараюсь выяснить, что это может быть.

— Такое уже случалось?

— В этом мире все уже было, дорогой. И все новое — это хорошо позабытое старое. Надо только покопаться и найти.

— Спасибо. Я буду тебе очень благодарен.

Мы попрощались, и я прервал разговор. Убрал телефон в карман и зашагал к крыльцу.

— Господин адвокат, — позвал меня голос со спины, и я резко обернулся.

В арке стояла Елена Свиридова собственной персоной. Она была облачена, по своему обыкновению, в красное. На этот раз на ней был тесный пиджак с высоким воротником и двойным рядом мелких пуговиц и узкая юбка, прикрывающая колени. Как обычно, образ дополняли туфли на высоких каблуках.

— Я знаю, что мы условились созвониться. Но мне нужно с вами поговорить.

Девушка закусила губу, словно и впрямь нервничала. И я предложил:

— Если дело не терпит отлагательств, то проходите, — произнес я, жалея, что она застала меня во дворе. Не хотелось признаваться себе в том, что я предпочел бы притвориться, что меня нет дома, лишь бы не общаться с этой дамой сейчас.

— Я долго не решалась явиться к вам, — призналась девушка. — Сделала круг по кварталу, прежде чем заставила себя остановить машину и войти в ваш двор.

Я подумал, что она вполне могла видеть, как я провожаю Нечаеву. Отчего-то мне не понравилась эта мысль. Но пришлось нацепить на лицо дружелюбную улыбку и распахнуть дверь.

Девушка прошла в холл и вздрогнула, заметив Виноградову