– Ты бизнесмен и чуешь прибыль на два года вперед. Ты знаешь, что в будущем эта квартира будет стоить вдвое дороже.

Андрей не стал спорить. Он был уверен: она его не поймет. Ничто не связывало его с этой квартирой, кроме того, что она напоминала ему детство и хранила запах прошлого. В эти минуты он – пожалуй, впервые – подумал о том, как сильно отличается Настино понимание «ценности» от его собственного.

Два дня они провели в разъездах, оформляя квартиры и перевозя вещи, и Настя не переставала мечтать и строить планы:

– Андрюша! Ты знаешь, как я ее обставлю, когда закончат ремонт? Во-первых, я поставлю совсем немного мебели. Не хочу загромождать пространство вещами, хочу, чтобы, попадая домой, я чувствовала свободу. Во-вторых, там будет много стекла и зеркал, потому что прозрачность и зеркала размывают границы и дают чудесное ощущение легкости. Поверхности столов будут стеклянными, дверцы в шкафах – зеркальными, двери комнат – тоже стеклянными. И потом, я не хочу покрывать стены обоями, особенно в рисунок, как в моей квартире сейчас. Глядя на них, я каждый раз ощущаю себя словно в лабиринте. Я выкрашу стены в белый цвет, и мебель тоже будет светлая. Андрюша, ты увидишь, я сделаю так, что ты, входя в квартиру, будешь чувствовать, будто попал в безграничное пространство.

И пока она говорила, в воображении Андрея представал облик новой квартиры – белой, голой, холодной и безжизненной.

Он собирался уехать сразу после завершения всех процедур оформления, но Настя удержала его: она собиралась отметить покупку новой квартиры вместе с друзьями в бане. Андрей остался.

На вечере он стал много пить, пытаясь заглушить непонятно отчего появившееся мрачное настроение.

Настя заметила его подавленность и, присев к нему на колени, начала его целовать. Но он не реагировал на поцелуи так, как она того желала. И продолжал пить.

Он не знал, как это произошло. Помнил только, что Катя, голая, села рядом и стала кокетничать с ним на глазах у Насти. Реакция Насти была странной: она рассмеялась. Его удивление сменилось еще большим, когда Настя придвинулась к нему, и они вдвоем с Катей принялись возбуждать его.

Он не помнил, в какой момент начал тонуть. Мгновение спустя увидел себя содрогающимся в экстазе и погружающимся в человеческую массу, где не было ни лиц, ни имен. Масса росла – к ним стали присоединяться остальные. Все ощущения перешли в одно дикое телесное наслаждение, – оно сотрясало его грубо и жестоко.

Ему казалось, будто он теряет сознание и падает в другой, странный мир, – мир безумного упоения. Ему не хотелось сопротивляться этому падению.

Он испытывал невиданный восторг, подобного которому не знал никогда раньше. Он совокуплялся с кем-то, не видя лиц, и уже нельзя было различить, кто с кем. Все лица стерлись, и Андрей с помутненным сознанием погружался в безумный, безграничный экстаз, – мерещилось, будто все остальные женщины и мужчины проникали в него, вскрывали, извлекали и взрывали скрытые в нем страсти и желания. Он едва не умирал от наслаждения.

Они занимались сексом по-новому, без всяких ограничений, вели себя с абсолютной свободой, позволявшей делать все, что приходило в голову, – без колебаний и оглядок. Ради достижения полного удовлетворения позволялось все.

Андрей был потрясен. Ощущение было такое, будто он получил внутреннее освобождение, и все его желания и мысли – даже те, которые еще не успели прийти ему в голову – вскрыты и вышли наружу.

Оглянувшись вокруг, Андрей обнаружил, что он единст венный, кто удивлен произошедшим. Остальные, как ни в чем не бывало, продолжали веселиться, пить и беседовать.

– Как видно, вы не в первый раз занимаетесь этим?

– Иногда мы делаем это, ради эксперимента – не более, – ответила Настя. – Есть люди, которые не могут решиться на такое. Я уверена, в глубине души они горят желанием попробовать, но им недостает смелости. Мы же даем себе свободу, чтобы открыть неизведанное. Не только в сексе, но и в жизни вообще.

Андрей не стал с ней спорить. Он был утомлен и ощущал внутри себя какую-то бесцветную пустоту.

Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что все еще находится под впечатлением вчерашнего события. Тело его было пронизано испытанным накануне наслаждением. Настя же проснулась бодрая и веселая, будто ничего не произошло. Она вновь заговорила о новой квартире. Некоторое время Андрей рассеянно слушал, затем начал собирать вещи, чтобы вернуться в Москву.

Он полетел домой самолетом. В аэропорту купил газету и, заняв место в салоне самолета, начал ее перелистывать, не в силах, однако, сосредоточиться. Мысли путались, перед глазами стояла пережитая сцена группового совокупления. Да, он испытал наслаждение. Но оно почему-то вызывало в нем ужас, словно воззвало к какому-то зверю, покоившемуся внутри него, и разбудило его. Чем внимательнее Андрей вглядывался в этого зверя, тем яснее различал его: хищный, с раскрытой пастью, готовый сожрать его. И думал о том, что рискует угодить в эту пасть, если тотчас не избавится от него. «Я должен задушить этого зверя сейчас же», – думал он взволнованно, словно боясь и сомневаясь в своей силе одержать над ним победу.

Блуждая взглядом по страницам газеты, Андрей неожиданно заметил фамилию Алексея – одного из членов компании. Под его именем было помещено журналистское расследование об одном известном предпринимателе. По сведениям Андрея, это был вор и мошенник, сколотивший за короткий срок огромное состояние путем незаконного присвоения одного из крупных заводов. Но Андрея удивило то, что писал Алексей: тот делал из преступника национального героя.

Андрей отбросил газету в сторону. Воображение его переполнялось яркими картинами, мысли путались.

В последующие дни он не выезжал из Москвы. Он был беспокоен и озабочен. Временами случившееся всплывало в его сознании в виде необычайного наслаждения, притягивавшего как огонь, и вспоминались окрашенные яркими красками Настины слова о свободе и экспериментах. Но в воображении тотчас возникала другая картина – груда одинаковых, трудно различимых совокупляющихся фигур, скопище обнаженных, предающихся животной страсти человеческих тел, казалось, лишенных душ.

День за днем вкус того наслаждения стал разлагаться, издавая гнусный запах – запах, медленно разливавшийся в его душе и вызывавший у него чувство омерзения.

После двухнедельного перерыва Настя сама приехала к нему. В течение последней недели она буквально преследовала мужа телефонными звонками. И не понимала, что происходит: его нельзя было застать ни дома, ни на работе. Ей все время отвечали, что его нет.

Привело ее, однако, не беспокойство. Настя примчалась с целью сообщить Андрею радостную, как ей казалось, весть: ей обещали предоставить право на аренду бани.

– Послушай, Настя, – перебил ее Андрей, – то, что случилось в тот день, было не совсем приятно.

– Что ты говоришь, Андрюша? Мне показалось, тебе понравилось.

– Не понравилось. Не знаю, как стал участвовать в этом. Я был пьян.