– Эй, – тронул её парень за плечо. – Давай без этого. Мы поможем.

– Стас, – одёрнул его мужчина, после чего обратился к уткнувшейся лицом в колени девушке: – А что, тутошняя охрана нихера не может?

Та лишь помотала головой, отчего золотистые волосы упали на лоб, поблёскивая в отсветах лампы.

– Как будешь платить?

– А… – всхлипнула девушка, подняв глаза. – А сколько нужно?

– Пятьдесят серебряных.

– Москва… – развёл парень руками.

– Не называй меня так. Я уже сто раз говорил, – огрызнулся мужчина и повторил: – Пятьдесят.

– У меня нет столько, – утёрла девушка слёзы. – Но… я что-нибудь придумаю.

– Слышь, – кивнул парень мужчине на дверь, – пошли, переговорим. – И, выходя, подмигнул улыбающейся ему гостье.

– Ну? – донеслось из-за неплотно прикрытой двери.

– Ты чего сегодня сволочной такой?

– Слова выбирай.

– Не видишь, девке помочь надо?

– Ага, помощник. Он ей помогать будет, а мне потом расхлёбывать.

– Я сам всё сделаю. Будто в первый раз. Глаза-то протри. Ну? Пожалуйста.

– Кобелина. Хер с тобой, делай.

Они вернулись в комнату и сели за стол. Парень выглядел заметно повеселевшим. Мужчина же, наоборот, помрачнел. Казалось, ему нехорошо. Но рука снова потянулась к стакану.

– Подняли. За справедливое возмездие!

– Так вы мне поможете?! – засияла девушка.

– А то как же? – просипел мужчина и шумно втянул ноздрями воздух через приложенный к носу рукав. – Или мы не добрые самаритяне? – качнулся он, поднимаясь. – Ого. Что-то… э-э… Пойду я обратно, на воздух. А вы тут пока…

Мужчина проковылял к выходу и, не рассчитав силы, громко хлопнул дверью.

– Как хоть зовут-то тебя? – улыбнулся девушке парень.

– Ольга, – представилась та, улыбнувшись в ответ.

…На улице заметно потемнело. Разбитую просёлочную дорогу в десятке метров от крыльца было почти не разглядеть. Даже стоящая совсем рядом телега едва видна. Или это не из-за темноты?

Мужчина привалился плечом к стене и потёр глаза, но тьма только сгустилась… когда чьи-то крепкие как сталь руки сомкнулись на его шее.

* * *

– Придушил прямо на крыльце, когда тот вышел подышать, – продолжила женщина, глядя на могильную плиту. – Кинул в телегу и увёз.

– Зачем? Над трупом поглумиться.

– Он не убивал его. Нет…

* * *

– А тебя так просто не пронять, да? – прозвучал возле уха хрипловатый и насмешливый голос, такой знакомый…

– Что?!.

– Тс-с-с, – прошипела обвившаяся вокруг мужчины тень. – Ещё потолкуем. А теперь баюшки.

Человек в чёрном подхватил обмякшее тело и, перенеся его на телегу, укрыл брезентом, после чего бросил на веранду поднятый с земли камень.

– Ну, мне пора, – девушка встала и, неловко ступая по затоптанному глиной полу, направилась к двери.

– Уже? – нахмурился парень. – А…

– Сначала дело, потом оплата, – улыбнулась она. – Ты знаешь, где меня искать.

– Конечно, – нехотя согласился тот.

– Чего так долго? – повернул голову сидящий за вожжами человек, и янтарные огоньки блеснули под капюшоном, преломив свет из окна. – Я чуть яйца не отморозил.

– Это, знаешь, не раз плюнуть, – ответила запрыгнувшая на тронувшуюся с места телегу девушка, уже натягивая штаны неброской камуфляжной расцветки.

– Всё нормально?

– Да, если не считать стакана дрянной водки, с которого я, похоже, сейчас блевану. И не делай вид, будто беспокоился за меня.

– М-м… ладно. А что со вторым?

– Ничего.

– Ты должна была…

– Я не убиваю за компанию.

– Дурная привычка. Избавься от неё.

– К тому же, – девушка улыбнулась, – он милый.

– Вот дерьмо, – усмехнулся человек в чёрном, и тонкие, иссечённые шрамами губы сложились в кривую ухмылку. – А я милый?

– Нет.

– Ты разбиваешь мне сердце.

– Не ври. Если бы у тебя было сердце, ты был бы мёртв. Я помню ту дыру в твоей груди.

– Это жестоко.

– Значит, тебе должно понравиться.

– Свяжи его, – кивнул человек на укрытое брезентом тело позади себя.

– Не помешает, – согласилась девушка, достав из вещмешка верёвку. – Здоровый, сволочь. Пришлось два раза подливать. Можно, я отрежу ему палец?

– Извини, детка, он нужен мне целиком.

– Так нечестно. Эта падла убила моих родных, а не твоих. Я должна что-то забрать.

– Потерпи до Арзамаса. Не хочу, чтобы он истёк кровью по дороге.

…Единственная лампа в конусообразном жестяном абажуре, висящая под потолком бетонной коробки без окон, освещала прикованного к металлическому стулу мужчину и поблёскивающие инструменты на расстеленной у его ног мешковине.

– Где я? – прохрипел мужчина, часто моргая от направленного света.

– Хм. Он не догадывается? – донёсся из-за спины знакомый девичий голос.

– Это ты?! – дёрнулся мужчина что есть силы, но привинченный к бетонному полу стул даже не шелохнулся. – Чёртова сучка!!! Это ведь ты?! Ну! Покажись, тварь! Паскуда! Я тебе!..

Гневная тирада оборвалась, когда возле затылка мужчины хрустнул взведённый курок.

– А-а… Решила попугать? Не на того напала, сучка. Я сейчас…

Выстрел, отразившись от стен, пола и потолка, прозвучал настолько оглушительно, что следующую минуту контуженый слуховой аппарат воспроизводил только монотонный писк, через который в конце концов пробился звонкий смех, вторящий мерзкому хрипловатому хихиканью.

– …обожаю, чёрт подери! – подавился кашлем хриплый.

– Давай делать так каждый раз, как он скажет «Я», – хохотала девушка.

– О, боюсь, что не могу себе этого позволить. Ты даже не представляешь, насколько велико его чувство собственного величия.

Разговор затих, а прикованный к стулу мужчина всё вслушивался в тишину, желая услышать ещё раз тот странно знакомый хриплый голос.

– Этого не может быть, – заговорил он, так и не дождавшись возобновления беседы за спиной.

– Чего? – прошипело возле самого уха, и чей-то палец стёр бегущую по щеке кровь. – Чего не может быть?

– Ты умер, – ответил мужчина без особой уверенности в голосе. – Умер там, в Убежище.

– Серьёзно?

– Я сломал тебе руки. Я отправил тебя на смерть. Я тебя утопил…