Тихо хлопнули дверцы машины, и две фигуры возникли на асфальтовой дорожке, одна повыше, другая коренастая.

Сколько раз Сергей, напрягая память, описывал их Геннадию…

Бандиты осмотрелись по сторонам, глянули на темные окна хрущобы и двинулись к подъезду.

Сергей облизнул пересохшие губы. Сердце стучало так, что, казалось, бандиты сейчас услышат, как бешено оно колотится о ребра.

Тот, что повыше, достал из-за пазухи пистолет, несуразно длинный, словно утолщающийся к концу ствола.

«Глушитель», — моментально оценил профессиональным взглядом Геннадий.

У них не было ни времени, ни возможности, чтобы скоординировать свои действия. Просто так случилось, что высокий, с оружием в руке был чуть ближе к Геннадию, чем к Сергею. И он первым шагнул в подъезд. Второй, пониже, отстал на полшага.

Дементьев резко метнулся вперед, когда высокий поравнялся с ним, с силой ударил рукояткой «Макарова» по шейным позвонкам и прижал дуло к виску оседающего к его ногам бандита.

Тот не ожидал нападения, потерял ориентацию от внезапного удара, но все же успел пару раз нажать на курок.

Тоненько блямкнул кусочек штукатурки прямо над головой Сергея. Он даже не понял сразу, что это пуля.

Его внимание целиком занимал второй налетчик. Он отшатнулся от подъезда, кошкой отскочил назад и резко выдернул из кармана руку…

Сергей еще не успел заметить, было ли в ней оружие, а пальцы сами собой стиснули тугой курок, и оглушительный звук выстрела эхом раскатился по пустому двору.

Когда-то в институте они сдавали зачеты на военной кафедре, стреляли в тире по мишеням, но он впервые в безотчетном порыве выстрелил не в мишень, а в человека.

Во рту появился противный металлический привкус, а глаза неотрывно были прикованы к темной фигуре, которая, припадая на одну ногу, метнулась к машине.

Ответный выстрел прозвучал через секунду, обдав щеку Сергея словно сгустком горячего воздуха и выбив щепку в дверном косяке.

— Сука! — выдохнул Геннадий, треснув ребром ладони по руке бандита, извернувшегося в захвате, в отчаянной попытке повалить его, сбить с ног.

Это ему удалось, но пистолет с лязгом прокатился по кафельному полу.

Геннадий не удержался и рухнул на него, прямо перед глазами возникли бешеные, лишенные цвета зрачки — альбинос.

В короткой мгновенной схватке тот цепко впился в сжимавшую «Макарова» руку Геннадия, стиснул пальцы в железном зажиме… И они медленно стали разжиматься от пронзившей всю руку внезапной боли.

Геннадий из последних сил рванулся, потянулся вперед, пытаясь нащупать свободной рукой выроненный бандитом пистолет. Он лихорадочно шарил пальцами по полу, чувствуя, что еще секунда — и альбинос завладеет его оружием, он уже не мог шевельнуть вывернутой, разрываемой болью правой рукой.

Раненный Сергеем бандит пригнулся за машиной, пытаясь открыть дверцу. Он больше не стрелял, предпочел смыться из опасного места, ничуть не заботясь о судьбе своего попавшего в засаду напарника.

Сергей стиснул двумя руками «тэтэшник», пытаясь рассмотреть противника за темным непроницаемым стеклом «мерседеса».

Тот справился наконец с замком, и Геннадий в схватке с альбиносом услышал приглушенный хлопок двери.

«Уходит!» — подумал Геннадий и почувствовал прилив сил.

Он рывком бросил свое тело вперед и успел ухватить толстый наконечник глушителя. И в этот же момент альбинос вырвал «Макарова» из его ослабевших пальцев.

Теперь кто раньше…

Дементьев последним усилием согнул левую руку в локте, перехватил дрожащими пальцами длинный ствол, на ощупь определив: «вальтер», и нажал курок.

Тихий щелчок… И альбинос под ним дернулся и обмяк, разжались железные тиски. Дементьев успел первым.

«Мерседес» взревел мотором, разворачиваясь в тесном дворе.

— Не стреляй! — крикнул Сергею Дементьев. — Я…

Он выскочил из подъезда, пригнулся, положив левую руку на согнутый локоть не желающей повиноваться правой, и прицелился.

Хлопок… и ветровое стекло подернулось мелкой сеткой трещин. Еще выстрел, еще…

Он палил, не слыша привычного звука, словно внезапно оглох. Ощущая только, как вздрагивает от отдачи плечо.

«Мерс», натужно рыча, пятился задом. Свет от фар метался по асфальту, по стене, слепя глаза и мешая целиться.

Геннадий стрелял прямо в «лобешник» на месте водителя, не зная, попал или нет. И опустил пистолет только тогда, когда машина уперлась задним бампером в мусорный бак и замерла на месте, тихонько урча мотором.

Сергей подбежал к «мерседесу», рванул на себя переднюю дверцу и отшатнулся.

Прямо на него вывалилось, наполовину свесившись из кабины, тело молодого, коренастого парня с застывшими, широко раскрытыми глазами на удивленном лице.

Эти глаза, казалось, смотрели прямо на него.

Геннадий отодвинул Сергея в сторону, сунулся в глубину кабины, быстро осмотрел убитого и шепнул:

— Ты его в ногу ранил…

— А что?

— Не пойму, навылет или застряла пуля.

— А какая разница? — спросил Сергей.

Они только что чудом убили направлявшихся к Лине и мальчику убийц, а Генка о каких-то глупостях рассуждает.

А тот лихорадочно думал о том, что «ТТ» уже зарегистрирован как вещдок, и, если пулю извлекут из ноги убитого преступника, надо любыми путями избежать баллистической экспертизы.

Он действовал, словно автомат, в каком-то нервном запале, быстрее, чем успевал понять, для чего он это делает.

Бросил «вальтер» с глушителем на землю, рядом с раскрытой дверцей машины, метнулся в подъезд, вынул из стиснутых пальцев альбиноса свой «Макаров», забрал у Сергея пистолет и сунул в карман, бегло окинув взглядом картину побоища.

— Теперь к Лине, — хрипло шепнул он и с невероятной для его комплекции скоростью взлетел вверх по лестнице.

Сергей никак не мог сосредоточиться, обрывки мыслей скакали в голове, путались, не желая связываться в ясную, логическую картину.

Вся перестрелка заняла несколько минут, а ему казалось, что прошли часы, — так велико было напряжение. Два оглушительных выстрела разорвали ночную тишину, но ни одна дверь не открылась, ни одно окно не зажглось в тесно прижатых друг к другу хрущобах. Люди не могли не слышать их, но боялись стать невольными свидетелями. Боялись за своих детей, за свою безопасность. Если бы Лина с Ванькой кричали и звали на помощь, вряд ли эта помощь пришла бы — не сунулись бы в разборку опасливые соседи. Да и что они могли бы сделать против вооруженных бандитов? Закон джунглей — каждый сам за себя.

Сергей с ненавистью глянул на крепко запертые двери соседей. Он боялся, что они выглянут и заметят их, но еще больше презирал за то, что они не решаются этого сделать.