Король Наменлоса совсем не доверял магам.

– Я служу не только монарху, но и его наследнице, – возразил уличенный в «измене» колдун. – Но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мое поведение, не так ли? Глава особого полка напридумывал небылиц, а правда проста. Ваш сын любит падчерицу короля Генриха. А она любит его.

Все это время за обстановкой на поле следила третья сторона – темный орден, возглавляемый Павлом Ивановичем Дубовых. Его люди уже справились с унижением, испытанным при пересечении границы, и теперь в них закипала дичайшая злость, столь характерная для злых колдунов и ведьм.

Магическое подразделение сидело в засаде, готовое наброситься на кого угодно, если прикажет товарищ прапорщик.

Но тот держал паузу, лежа за кочкой в тени елочек и выбирая наилучший момент.

Рядом, обжигая знойным дыханием плечо Палваныча, распласталась Страхолюдлих.

– Значит, Хельгуша, я считаю так, – начал излагать прапорщик. – Пока там идут переговоры, мы выступаем. Отделение, – в смысле, семь человек, – на всякий случай берут в плен девку с золотыми волосами… Как ты ее назвала?

– Принцесса Катринель.

– Вот. Твой ворон докладывал, они там за нее тряслись, будто за древнюю карикатуру Леонарды да Каприи. Значит, зафиксируем для пользы дела. Остальные окружают переговорщиков, отсекая им путь к отступлению, мы хватаем Николаса и вершим твою месть над Всезнайгелем. В целом, таков мой план.

– Восхитительно, Пауль! – Хельга поцеловала прапорщика в ухо.

– Но-но, шалунище, не выводи акустику из строя! – сказал тот.

Палваныч отполз к подчиненным. Распределил боевые задачи. Орден внимал с торжественным почтением.

– Кому-нибудь все понятно? Или все хотят что-то уточнить? – прапорщик дождался возгласов «Так точно!». – Тогда без команды не стрелять, и – вперед!!!

Три десятка злобных магов стартовали к намеченным целям.

Сзади, за деревьями, в ста шагах от того места, где только что сидел в засаде Палваныч, взревел разъяренный тролль: похититель флейты был столь близок и снова ускользнул! Но монстр не отступался. Тролли народ дотошный.

– …Ни о какой свадьбе не может быть и речи! – отрезал король Томас. – Если вам всем нечего больше сказать, вот вам мой ультиматум!..

– Ваше величество, – прервал монарха Шпикунднюхель. – Принцесса также объявлена вне закона, мой король отказался на ней жениться, поэтому…

– О, значит, вы подтверждаете слухи о том, что Генрих решил сочетаться с падчерицей? – Томас расхохотался. – Ну, седина в бороду! Ну, бес в ребро! Вот ультиматум: через четверть часа ко мне выезжает Петер. Вы все выметаетесь из моей страны. И ты тоже, Иоганн-предатель. А вы, Шпикунднюхель, будете арестовывать своих изменников у себя дома, но никак не в Наменлосе. Иначе быть войне. Все.

Король бросил взгляд на Циклопоуборную и застыл.

Там творилось что-то неладное: внутри каменного каркаса порхали черные тени. А к самим переговорщикам летели ведьмы.

Шпикунднюхель привстал на стременах, стараясь рассмотреть, что происходит в циклопическом строении. Солдаты особого полка решили, что получили сигнал. Вальденрайхская элита сорвалась в наступление.

Король Томас выхватил меч. Наменлосская дружина двинулась вперед. Над солдатами появились маги. Они передвигались на недавно закупленных в восточных землях коврах-самолетах. Ковры-самолеты позволяли волшебникам не только уверенно чувствовать себя в воздухе, но и нести запас метательных снарядов.

Братья Всезнайгели и Николас растерялись не меньше Хельмута и короля.

– Это кто такие? – спросил у Тилля Иоганн.

– Шуты из нашего темного ордена. Объявили охоту на Николаса по каким-то своим сумасбродным причинам. Вот уж не думал, что эта мелочь полезет через границу…

– Ты вообще о чем-нибудь думаешь, младшой?

– Не время, господа, – сказал Коля.

Налетели ведьмы и вороны-колдуны, взяли компанию переговорщиков в широкое кольцо.

Из-за спины бледной ведьмы вышел коренастый мужик в зеленом.

До него было шагов сорок. Коля уронил челюсть: больно уж похож летун на…

– Что за урод? – хором спросили Всезнайгели.

– Кажется, я его знаю… – пролепетал Лавочкин.

Прапорщик Дубовых поправил ремень, разглядывая окруженных людей.

– Ну, Хельгуша, своего салабона я уже вижу, хоть он позорно сменил форму на местную гражданскую одежду. Маскировщик, ядрена бомба… А кто из них тот гаденыш, который тебя обидел?

Страхолюдлих пялилась на братьев-волшебников.

– Хельга! – поторопил Палваныч.

– Рядом со щуплым малым. Справа… Или слева. Они так похожи! – нервно проговорила ведьма.

– Не дрейфь, хлопнем обоих.

Прапорщик шагнул вперед. Крикнул:

– Значит, так, все арестованы. Свои войска живо остановить. У нас там в плену девка с золотыми патлами и зеленый шкет, оравший, что он принц этого королевства. Дернетесь – башки им поотрываем.

Король Томас скрестил руки над головой, давая условный знак к остановке войска.

Шпикунднюхель повторил жест монарха. Особый полк усмирил бег коней.

– Вот видишь, Хельга, какие мы с тобой умные, – ухмыльнулся Палваныч.

Коля был рад видеть товарища прапорщика. Хряк хряком, а все же родное, российское рыло-то… Но что-то было не так. Зачем Болванычу брать в заложники Катринель и Петера?! Уж не эта ли красивая ведьма, что рядом с Дубовых, взяла его в оборот?..

– Рядовой Стулькин! Вы арестованы сильнее всех остальных комиков! – проорал Палваныч.

– Товарищ прапорщик, отпустите принцев! – крикнул в ответ солдат. – И я Лавочкин, а не Стулькин.

– А мне однохренственно! Где знамя, иуда?

– Отпустите детей!

– Ни пса себе, дети, – сказал Палваныч. – Мальчишка мне двух колдунов порезал, пока его не скрутили.

– Если с моим сыном что-нибудь случится… – начал было король, но прапорщик его оборвал:

– Молчать, папаня. Иначе всех вас с двойняшками этими ухайдакаем. А ты, Лавочкин или кто, иди сюда и сдавай вверенное тебе государством!

Коля оглядел банду колдунов и ведьм, охмуривших бедного тупого Болваныча.

«Такие заложников не отпускают», – подумал солдат.

Всезнайгели распознали в Палваныче выходца из иного мира. Тилль по разговору и форме, в которую был облачен прапорщик, догадался: это земляк Николаса. Или командир, или каратель-законник. Но что за методы?! И откуда он здесь?!

Хельмут Шпикунднюхель совсем растерялся. Его стройная версия заговора рухнула, словно гнилой сарай.

А король просто впал в ступор.