Волшебная самоволка. Книга 1. Флаг вам в руки! - Сергей Панарин

В некотором подразделении, на некотором удалении от Москвы расположен всемирно известный секретный объект, чьи точные координаты и название пусть останутся неразглашенными. Это солидный ракетный комплекс, удерживаемый в боеспособном состоянии силами обычного полка. Именно здесь началась наша загадочная и героическая история.

Когда вся страна в едином новогоднем порыве нарезает тонны салатов и выпивает цистерны шампанского, когда фейерверки взрывают ночное небо, где-то есть люди, которым не до праздника, не до курантов и не до салютов. Это солдаты, несущие службу. Куда они несут службу? Согласно уставу, они несут службу Родине. Поэтому нет им тишины и праздника, а есть им сплошное беспокойство и армейские будни.

Вечером тридцать первого декабря рядовой-первогодок Коля Лавочкин заступил в ночной караул на Пост Номер Один, и означало это, что Новый год встретит он не за столом и с фужером игристого, а подле полкового знамени и с автоматом в руках. Целых полтора часа Коля тихо сокрушался над своей несчастливой судьбой. Угораздило же попасть в караул именно сегодня!

В полку, где служил Лавочкин, Пост Номер Один располагался не как обычно, в вестибюле, а был перенесен в Красный уголок. Коле нравилась музейная обстановка, царившая в Красном уголке: комната была увешана кумачовыми плакатами и стендами, рассказывающими об истории части. А недавно тут появилось упомянутое знамя под плексигласовым колпаком, и, соответственно, бедолага-постовой.

Лавочкин ощущал себя экспонатом дурацкой выставки – таким же бутафорским, как и остальная начинка Красного уголка. Караульщикам тут даже патронов не выдавали!

Вот и стоял Коля Лавочкин, словно ряженый: в парадной форме, и при автомате с пустым магазином.

За стеной, в огромном кабинете командира полка, где по традиции собирались офицеры, было шумно, музыкально и празднично. Кто не сбежал в длительное увольнение, тот встречал Новый год в компании сослуживцев. Лавочкин невольно вслушивался в басовитый гомон командиров и пронзительный смех их жен и подруг.

«Мы чужие на этом празднике жизни», – вспомнил Коля крылатую фразу и тяжко вздохнул.

Комполка, а проще говоря, «папа», человек старой закалки, давно завел уйму странных обычаев. Например, отмечал он все праздники без отрыва от службы, то есть прямо в штабе. А полковое знамя не запирал в сейфе, как все нормальные командиры, а мучил солдатиков караульной службой на Посту Номер Один.

Рядовой Лавочкин понимал: вряд ли кто-нибудь захочет проверять караульного в праздничный вечер, ведь дежурный офицер, любимчик «папы», веселился в том же кабинете.

В Красном уголке было тепло – хорошо топили. Коля даже немного вспотел и снял фуражку. Он захотел приоткрыть форточку, но за ночным окном несся сплошной поток снежных хлопьев. Долговязый рядовой Лавочкин скорбно ссутулился, поправляя висящий на плече автомат. Форменный садизм – в новогоднюю ночь ставить человека возле куска расшитой золотом красной материи! Коля Лавочкин снова глубоко вздохнул. Он служил седьмой месяц, но все никак не мог изжить гражданское здравомыслие, и это медленно подтачивало его дух…

– Дух! – так окрикнул его в первый день полковой службы местный старичок Витька Тупорылкин. – Ты дух, а значит, будешь служить, а я прослежу… И смотри у меня!

Позже Лавочкин понял, что недалекий Тупорылкин во всем копировал прапорщика Дубовых – хмурого дядьку с душой садиста. Встреча с этим замечательным человеком заканчивалась для рядовых неизменными проблемами… Коля не был исключением. Например, неделю назад, прямо на плацу ни с того ни с сего… Стоп!

Коля поспешно отогнал грустные мысли. Вот тебе и праздничная ночь, лезет всякое в голову…

Что это? Шаги!

Кое-как нахлобучив фуражку, солдатик встал по стойке «смирно». На пороге нарисовался прапорщик Дубовых – вот уж действительно, вспомни дурака…

Коренастый коротышка хмуро смотрел на вытянувшегося в струнку рядового.

Легко сказать – «коротышка»! Павел Иванович Дубовых был сильным матерым мужиком сорока трех лет с круглым поросячьим лицом. Он буравил Колю маленькими глазками. Коля подумал про себя, есть ли шея у этого плотного прапорщика.

– Кхм… Хыр… – прохрипел наконец Дубовых, и Лавочкин незаметно прикусил кончик языка, чтобы не расхохотаться. – Смотри у меня…

Произнеся ритуальную фразу, прапорщик развернулся и скрылся в коридоре, очевидно, в поисках уборной. Павел Иванович, или Палваныч-Болваныч, как его называли за глаза солдаты, а иногда и офицеры, не был пьян. Скорее, чуть подшофе. А хрюканье, наверное, досталось ему по наследству.

«Зачем офицерам этот павиан на празднике?!» – удивлялся Коля. Он не знал, что Палваныч Дубовых – давний сослуживец «папы», да и по части снабжения ему равных не было. Одним словом, прапорщик.

Шаркающие шаги Болваныча потерялись в веселом шуме.

Лавочкин опять снял фуражку.

Не вылетел бы он со второго курса института – сидел бы сейчас в родной Рязани, в общаге, веселился бы с друзьями… Или вот учебка, учебная часть… Полгода службы в ней по сравнению с полком казались райским времяпрепровождением. Дедов нет, ребята все душевные…

«Может быть, потому и называют духами новобранцев, что еще не зачерствели, не обозлились, не превратились в Тупорылкиных?..» – Коля хмыкнул. Он не любил себя жалеть, но последнее время как-то само собой получалось. По всем неуставным канонам, с учетом учебки, он уже был самым натуральным «соловьем», а в полку все кликали духом и рекомендовали вешаться.

За стеной, перекрывая общий праздничный гвалт, пробасил «папа»:

– Так, отставить трепотню! Сейчас нас будет президент по ящику поздравлять!

Гомон мгновенно затих.

«Ну, вот… Через пять минут Новый год…» – вздохнул Коля и мгновенно разозлился на свои нюни.

– Взбодрись! – приказал он себе вслух.

Пришлось исполнять. Лавочкин глуповато улыбнулся, перевесил автомат на другое плечо.

И тут парень почувствовал, как что-то резко потянуло его назад. Сначала ему показалось, что он непостижимым образом потерял равновесие, но здравый смысл говорил: дело не в жонглировании оружием.

Коля удивленно охнул, потешно взмахнул руками и неуклюже упал на пятую точку. Зажмурился, ожидая удара о бетонный пол. Но посадка оказалась мягкой. Рядовой Лавочкин словно на кучу ветоши угодил.

Коля раскрыл глаза и увидел, что Красный уголок исчез. Вокруг простирался лес. Солдат узрел огромные деревья, густые заросли неизвестного ему кустарника и чахлую зеленую траву под ногами, а потом в уши ворвались звуки – уханье, стрекот и щебет птиц, потрескивание веток, скрип качающихся стволов и свист ветра в ветвях.