Никита выпил и, захрустев огурцом, задумался. Вместо него заговорил Виктор:

– Допустим, параллельный мир существует, и я, заменив себя тогдашнего, продолжаю в нем жить.

– С тем багажом знаний, который имеется у тебя сейчас? – уточнил Никита.

– Да.

– Ну, допустим. Кстати, интересный расклад может получиться.

– Вот если бы ты не уничтожил рисунок, где на берегу реки я дерусь с истринской шпаной, то действие на ней и в раздвоенном мире продолжилось бы. И кстати, не исключено, что оно там и сейчас продолжается. Не исключено, что Петля прирезал Машеньку, а меня, к примеру, покалечил. Ну и зачем мне такая жизнь в том раздвоенном мире?

– Незачем.

– Предположим другой расклад. Вместе с Адмиралом мы хорошенько отметелили Петлю и его корефанов, и они разбежались. Машенька осталась цела и невредима, и в итоге мы разошлись по домам. А наутро неподалеку от Истринского дома культуры находят дохлого Тереху. Если помнишь, его Лексий гитарной струной задушил.

– Помню. Я вообще очень хорошо сюжет книги запомнил.

– Что будет дальше? А дальше милиция начнет разбираться, кто мог Тереху убить, за что и тому подобное. Стали бы опрашивать участников событий на танцплощадке, и в первую очередь – кого? Правильно, дружинников. И тогда один из этих дружинников, некий Ван Ваныч, вспомнит, что я – именно я грозил с этим Терехой разобраться за то, что он мне ни за что ни про что кастетом лицо разбил. Ты же на страничке этот эпизод видел?

– Да видел, видел. – Никита наполнил стопку, но пить не торопился.

– Получается, я автоматически стану одним из главных подозреваемых в убийстве. Ван Ваныч вспомнит, что за меня заступалась Машенька. А судя по всему, они знакомы – в Истре вообще почти все местные друг друга знают. Вызовут мою троюродную сестренку на допрос, она меня не сдаст, скажет, что знать не знает. Но в милиции не все же дураки, сами вычислят меня в том раздвоенном мире. Ведь вычислят?

– Конечно, вычислят. – Никита потянулся к стопке, но Виктор схватил ее раньше и, шумно выдохнув, выпил самогон одним глотком. Закусил редиской.

– Ну, и зачем мне это надо? Зачем мне в раздвоенном мире, а там буду именно я, хоть и, как ты говоришь, с теперешним багажом знаний, зачем мне надо там быть обвиненным в убийстве?!

– Незачем. Стопочку отдай. – Никита взялся за бутылку. – Скажи, дружище, а лично тебе хотелось бы узнать тайну Нефритового голубя? Ну, если бы такие голубь и тайна существовали на самом деле.

– Хм. – Теперь задумался Виктор. Взял рукопись и принялся ее перелистывать, задерживая взгляд на некоторых страницах. – Так. О Нефритовом голубе мы узнаем от старца Панкратыча – полуреального человека, якобы прожившего триста лет. Из исторической части романа следует, что он присутствовал при закладке краеугольного камня в Воскресенском соборе Новоиерусалимского монастыря. Этот камень находился в некоем тайнике, обозначенном фреской с изображением голубя. Чтобы открыть тайник, необходимо воспользоваться ключом-складнем, и тогда человек, приобщившийся к тайне Нефритового голубя, может стать чуть ли не бессмертным. Я правильно излагаю?

– Правильно, – согласился Никита. – Давай-ка я продолжу. В тот момент, когда Андрей с друзьями крадет иконку из музея, Панкратыч каким-то образом это чувствует. Будучи ослепленным еще во время войны, он, надеясь на чудо вновь обрести зрение, обращается к своей дачнице Ирине с просьбой отыскать украденный ключ-складень. Сулит ей за иконку золотые горы и авансом дает приличную сумму денег. Ирина, не особо ему доверяя, тем не менее деньги берет и обещает выполнить просьбу старца.

– Ты тоже все правильно излагаешь, – сказал Виктор. – На уроке литературы это называется синопсисом. Но нельзя ли покороче?

– Короче. После этого в романе в течение довольно короткого времени происходит множество событий. Тем или иным образом переплетаются интересы Андрея и его друзей, Ирины и живущих в Истре девчонок, Петляева и его корефанов. Если отбросить в сторону любовные переживания героев и говорить лишь о криминале и, собственно, о тайне нефритового голубя, что мы имеем? – обратился Никита к Виктору.

– Сейчас скажу. – Отложив большую часть страниц, Виктор принялся перелистывать оставшиеся. – В то время, когда Лексий убивал Тереху, дружинники повязали Митлза, Зольдата, а еще Ирину и Ольгу Греческий Профиль и отвезли их в ментовскую. Так… Благодаря своим связям Лексий за бутылку вызволяет из кутузки друзей. Ирина тоже из нее выходит, правда, для этого ей пришлось отдаться старшине милиции. В рукописи на это как бы только намекается, но читатели все понимают. Да, Никита?

– На самом деле там об этом прямым текстом сказано.

– Точно. Что там дальше? – Виктор довольно быстро одну за другой просматривал страницы. – Так… Петляев приносит Ирине ключ-складень и за такой подарочек практически ее насилует. В это время в комнату входит слепой Панкратыч, и Петля, не раздумывая, убивает старца ножом. Ирина в истерике, но не из-за того, что погиб человек, а потому, что Панкратыч знал местонахождение тайника. Но еще о тайнике знал Шурик, который стал к ней вроде бы неравнодушен. Ирина договаривается с Петлей, чтобы с его помощью заставить Шурика привести их к заветному месту…

Да, накрутил событий Александр Иванович в своей нетленке. Другой писатель из такого сюжета трехтомник бы наклепал, а мой сосед в двести пятьдесят страниц уместил.

– Нам интересны последние страницы, – сказал Никита. – Даже не самые последние, а те, на которых Шурик приводит Петляева и Ирину к тайнику. Если ты, дружище в это время окажешься где-нибудь поблизости, то сможешь за ними проследить… Врубаешься?

– Никита, а нам очень надо знать, где этот тайник находится? – серьезно спросил Виктор.

– Опять неплохой вопрос задал. Может, и не надо ничего знать. Но ведь интересно? Интересно. Если не узнаем, потом всю жизнь будем этим терзаться.

– Ну да. Я всегда говорил, что лучше сделать то, о чем подумал, чем не сделать и потом об этом жалеть.

– Согласен абсолютно и полностью! И вот что предлагаю…

– Я все понял, – сказал Виктор, берясь за карандаш. – Давай, чтобы не терять времени, ты прочтешь вслух парочку страниц, а я их нарисую, ну, и окажусь в нужное время в нужном месте.

– Давай. – Никита взял несколько страниц рукописи. – Что именно читать-то?

– Сам решай.

– Ну, допустим, вот это: «Андрей оказался прав – как ни прижимались с трех сторон Адмирал, Митлз и Зольдат к черному бугристому стволу вековой липы, как ни вытягивали руки, пытаясь хотя бы соприкоснуться пальцами, все равно обхватить толстенное дерево не получилось…» Нет, не совсем то. – Никита отложил в сторону пяток страниц. – Вот: «Какое-то время голоса ребят еще были слышны от Иноплеменнической башни, у которой задержались Ирина, Катя и Петляев, но вскоре смолкли, и теперь над Гефсиманским садом раздавалось лишь щебетание синиц да отрывистое карканье ворон…» – Никита отложил еще несколько страниц. – «– Эй, муфлоны! – Петляев собрал слюну и харкнул на ребят сверху. – Валяйте сюда, мое перо скучает по вашим ребрышкам…»