— У нас больше нет машины с центрифугой! Старую ты увезла к тетке, а новую еще не купила! — заорал и Дима.

— Так это я должна покупать технику?

— Так я же дал тебе деньги на стиральную машину! И вот — ни денег, ни машины!

— Ты попрекаешь меня этой жалкой сотней баксов?!

— Какая сотня баксов?! — Дима хотел было возразить, да махнул рукой и ушел.

— Нет, какое свинство, какое неблагодарное свинство, — пробормотала Татьяна. — Двадцать лет я ему стираю эти проклятые рубашки — хоть бы один раз спасибо сказал!

Но напоминать Диме об этих двадцати годах во втором часу ночи, право же, не стоило. Ему нашлось что напомнить в ответ…

Утром, когда Жанна и Полинка завтракали, раздался звонок.

— Это Танюха, — сказала Жанна. — Пойду впущу.

Но впустила она Диму с охапкой белых рубашек.

— Полинка еще не сбежала? — спросил он. — Доброе утро, Жан! Полинка!

— Чего тебе? — она, жуя, выглянула с кухни.

— Погладь хоть парочку!

— Давай сюда! Жанка, ты утюг далеко спрятала?

— На шкафу стоит, — ответила Жанна.

— Димыч, ты хоть позавтракал?

— А что?

— Вид голодный. Пошли на кухню, чайник еще горячий.

— Не голодный, а бессонный, — объяснил Дима. — Только ни о чем не спрашивай.

— И колбаса есть, докторская, еще на два бутика осталось, — безмятежно сообщила Полинка и увела Диму на кухню.

— Ни фига себе… — в который уже раз повторила озадаченная Жанна.

В Полинкиной сумочке запела мобилка.

Жанна достала голосящий аппаратик, понесла его на кухню — и вдруг остановилась перед закрытой дверью.

Мобилка пела — а Жанна стояла в недоумении. Наконец она осторожно постучала в дверь собственной кухни…

— Ты чего? — спросила Полинка. В руке у нее было крутое яйцо, а вот Дима наворачивал бутерброды.

Жанна вошла.

— Думала, помешаю, — брякнула она. — Тебе звонят.

— А кто?

— Я не посмотрела.

— Танюха! — глядя на экранчик, сказала Полинка. — Слушай, это она Димыча ищет!

— У тебя? — с подозрением спросила Жанна. — Она же не знает, что ты тут ночевала, то есть…

— Я пошел! — не прожевав бутерброда, Дима вскочил. — Вам из-за меня ее вопли выслушивать незачем!

— Погоди! — Полинка все-таки нажала кнопку и поднесла аппарат к уху.

Татьяна, вопреки подозрениям, всего-навсего пластом лежала в постели.

— Полинка, солнышко, если ты у Жанки, приходи скорее! Я совсем никакая… — простонала она. — Мы вчера такую дрянь пили… А у меня деловой обед… и опять всякую дрянь пить… Выручай!..

— Помирает, — сказала Полинка.

— Очень хорошо, — заметил Дима. — Давно пора.

— Ты что? Умом тронулся? — вызверилась на него Жанна.

— Так правильно помирает! — отвечал он. — Приперлась ночью, в извилинах алкоголь плещется! Еле до кровати дошла! Полинка, погладь хоть одну рубашку — и я пошел! В отличие от моей драгоценной супруги, я не дурака валяю, а делом занимаюсь!

С тем он и выскочил.

— Убила бы эту Татьяну! Своими руками бы убила! — заорала Полинка. — Димыч такой мужик, а она?!

И кинулась следом.

— Ой, мама дорогая! — произнесла Жанна в полном ошалении. — Ну ни фига себе!

Машинально откусила от бутика и тоже метнулась прочь с кухни.

На лестничной клетке она столкнулась с Полинкой, в руках у которой была Димина рубашка.

— Ща отутюжу! — крикнула Полинка и вернулась в Жаннину квартиру.

Жанна застыла у полуоткрытой двери Татьяниной квартиры, прислушалась — и осторожно вошла.

Димы видно не было, и она через гостиную чуть ли не на цыпочках прокралась в спальню.

Татьяна и впрямь помирала.

— Полинка, ты? — спросила она, не открывая глаз. — Размассируй мне голову, может, полегчает… У тебя это классно получается…

— Это я, — сказала Жанна. — Полинка сейчас придет.

— Я же просила, — совсем как капризное дитя, пролепетала Татьяна.

— Может, тебя крепкий кофе спасет? Совсем термоядерный? — поинтересовалась Жанна.

— Кофе? Кофе… — Татьяна впала в прострацию. — А меня с него не вывернет?..

— Вроде не должно. А потом примешь холодный душ и будешь, как новенькая.

— Да?.. — Татьяне очень не хотелось лезть в душ, она даже поежилась.

— А можно наоборот, сперва душ, потом кофе, — сообразила Жанна и сурово добавила. — Так даже лучше. Подымайся!

— Нет! Нет! Сперва кофе! — завопила агонизирующая Татьяна. — На кухне, в банке возьми, Димкин любимый… От него волосы дыбом встают!

В прихожей, через которую только и можно было попасть на кухню, Жанна обнаружила трогательную пару — Полинка застегивала Диме неподдающуюся верхнюю пуговицу рубашки. Похоже, они Жанну даже не заметили.

Она прошла на кухню и закрыла за собой дверь.

А на кухне села на табурет и сказала в полном отчаянии:

— Ну, ни фига себе…

Когда она тащила чашку с кофе к Татьяне в спальню, в прихожей уже никого не было.

Если бы Жанна видела, чем сейчас занята Полинка, она бы повторила ту же формулу максимальной растерянности, которая в последние часы стала для нее чуть ли не мантрой.

Полинка стояла в Жанниной комнате у окна и смотрела вниз.

Там Дима усаживался в машину. Сел и укатил…

Жанна вошла и уставилась на отошедшую от окна Полинку. Потом молча покрутила пальцем у виска.

Полинка повернулась к ней.

— Эту нашу красавицу убивать пора, — сказала она с неожиданной злобой. — Сваха, блин! Всех готова переженить, блин! А в ванной тараканы завелись!

— Ну, натура у нее такая, — миролюбиво сказала Жанна. — Увлекающаяся. Ничего, скоро ей все это сватовство надоест, и она тараканов вытравит.

— Поздно будет!

Тут вдали запела мобилка.

— Мой орет! — с тем Полинка и вымелась.

Телефон надрывался на кухне. Полинка схватила его и посмотрела на высветившийся номер.

— Тебя еще недоставало! — возмутилась она, но поднесла аппарат к уху.

Вошла Жанна.

— У меня с утра две группы, а потом вечером две группы, — сказала Полинка. — В два часа? В два часа… Ну, ладно.

И, отключившись, повернулась к Жанне:

— Этот Марчук совсем с гвоздя сорвался. Вот ведь характер зловредный!