Кивнув, миссис Рафферти взяла сына за руку.

– Еще одно: где дверь в другое здание?

После того как женщина рассказала Уиллу о расположении помещений, Уилл быстро отвел их к выходу, убедился, что на улице все спокойно, и отпустил. Он мучительно хотел видеть Эви, но дождался, пока миссис Рафферти и Билли не исчезли за углом соседнего дома.

Через минуту Уилл уже открывал дверь в пристройку. Он попал в прихожую, заставленную шкафами, которая, по всей видимости, служила кладовой. Прихожая вела прямо в кухню. В этом ему повезло: не придется возиться с замками и скрипящими петлями, которые помешали бы ему оказаться в нужном месте внезапно.

Уилл беззвучно прижался к стене и выглянул из-за шкафа. Чуть вытянув шею, он увидел на стуле Эви, сидевшую у длинного дубового стола, прямо перед очагом. Эви гневно свела брови, ее сердитый взгляд был явно направлен на недоброжелателей. Ни один волосок не выбился из ее прически, опрятный капор и аккуратно застегнутый жакет говорили о том, что она не подвергалась насилию.

Уилл перевел с облегчением дух, ему пришлось переждать несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Совладав со своими чувствами, он быстрым движением пригладил волосы и снова выглянул из-за шкафа.

Дьявол и преисподняя!

Со своего места Уилл не мог разглядеть, сколько человек, пленивших Эви, собрались в противоположном конце комнаты, потому что большой шкаф – он вспомнил, что в нем хранится посуда, – загораживал ему весь вид. Правда, это означало, что и заговорщики не могут его увидеть, что можно было использовать как преимущество.

Приняв решение, Уилл медленно выпрямился, не издав ни звука. Теперь он попал в поле зрения Эви. Это, конечно, рискованно, но ему надо было привлечь ее внимание. Уиллу оставалось надеяться только на то, что у Эви хватит выдержки не подать виду, что она его заметила.

Секунды ползли очень медленно. Наконец Эви вздохнула и расправила плечи, пытаясь устроиться поудобнее на неудобном плетеном стуле. Внезапно она заметила Уилла, но тот приложил палец к губам, сделав ей знак молчать. Он кивнул в сторону заговорщиков, которые следили за ней.

К его огромному облегчению, Эви тяжело вздохнула и снова ссутулилась. Так она и сидела не меньше минуты, прежде чем вновь заерзала на стуле, как будто хотела сменить позу. При этом она смогла повернуться так, чтобы ей было удобнее смотреть на Уилла, не изменяя унылой позы с поникшими плечами, словно утверждавшей, что она оставила всякую надежду на спасение.

Уилл в ответ наградил ее улыбкой, а затем поднял сначала один, потом два пальца, кивая в сторону двери. Эви осторожно подняла руки, связанные на запястьях, и устроила настоящее шоу, притворяясь, что чешет нос, а потом как бы случайно приподняла вверх указательный палец.

Один.

– Умница! – беззвучно прошептал Эндикотт.

Едва заметная, удовлетворенная улыбка мелькнула в уголке ее сочных губ. Господи, как же он ее любит! Всю оставшуюся жизнь он потратит на то, чтобы доказать ей это, как только они выберутся из проклятой заварухи.

Уиллу надо было принять непростое решение. Действовать ли немедленно, ждать Алека или подмогу, вызванную миссис Рафферти с Боу-стрит? Проблема была в том, что Уилл не знал, когда прибудет помощь и как они дадут о себе знать. Если начнется штурм кухни, то вполне возможно, что карауливший Эви человек – он наверняка держит ее на мушке, в этом Уилл не сомневался, – либо застрелит ее, либо использует как щит, чтобы скрыться. К такому риску Уилл не был готов.

Он присел на корточки. Эви поглядывала в его сторону краешком глаза, поскольку он показал ей жестами, что будет находиться за шкафом. Уилл изобразил настоящую пантомиму, показывая, что тянется к ней, хватает что-то, а затем бросает. Несомненно, он был при этом похож на полного идиота, но Эндикотт решил, что Эви поймет, что он пытается ей сказать.

Несколько мгновений у нее был рассеянный вид, но потом она устремила взор вперед, едва заметно кивнув. Уилла даже слегка затошнило при мысли, что он вынужден использовать ее для отвлекающего маневра, но это был их единственный шанс.

– Прошу прощения, – деликатно кашлянув, заговорила она, – но мне нужно в уборную.

Уилл даже улыбнулся, начиная продвигаться к кухне. Это была простая, абсолютно правдоподобная просьба, которая в подобных условиях казалась совершенно естественной.

– Ты слышал меня?! – повысила голос Эви, что придало ей немного живости. – Мне нужно в уборную.

Уилл держался за стену, пробираясь к шкафу. Кухня слабо освещалась неярким пламенем очага да несколькими свечами в подсвечнике на каминной полке. Темные тени уже добрались до углов, но теперь Уилл увидел сторожа Эви – высокого крепкого мужчину с пистолетом в руке. Тот сидел на лестнице, ведущей в коридор. Мужчине стоило лишь посмотреть направо, и он тоже увидел бы Уилла.

К счастью, он не смотрел по сторонам.

– Заткни свою глотку, – проворчал он. – Тебе не удастся меня отвлечь всякой чепухой.

– Чепухой?! – воскликнула Эви. – Неужели ты считаешь, что я обратилась бы к абсолютно незнакомому человеку, который держит меня в заложницах, с такой бестактной просьбой, если бы в этом не было необходимости? Вспомни, Бриджит велела тебе присматривать за мной и не обижать. А ты заставляешь меня мучиться!

Ее сердитый, громкий голос хорошо заглушал шаги Уилла, и тому удалось прошмыгнуть вдоль стены к кухонному шкафу, не привлекая к себе внимания. Шкаф был массивный, высокий и широкий, и Уилл сел возле него на корточки так, что караульный не заметил его. Теперь ему осталось только протянуть руку, чтобы незаметно схватить что-то тяжелое.

Это непросто.

Уилл посмотрел на Эви, и та, словно прочитав его мысли, набрала полную грудь воздуха и удвоила свои усилия:

– Хотя чего особенно удивляться, – процедила она надменным тоном. – Грязный ирландский хам, вроде тебя, не имеет представления, как надо обращаться с леди. Неудивительно, что тебе и недели не удалось продержаться на приличной работе. Я видела собак, роющихся в мусоре, с манерами получше, чем у тебя.

Уилл затаил дыхание, услышав яростный рык, раздавшийся из глотки ирландца. Он посчитал, что у него есть всего несколько секунд для успешных действий.

Как только стражник Эви грузно поднялся с лестницы, намереваясь подойти к ней, Уилл обежал шкаф, схватил тяжелый кувшин для молока, и пока грубиян удивленно таращился на него, швырнул кувшин через стол прямо ему в голову.

Кувшин попал стражнику в подбородок и, упав на пол, разбился вдребезги. Эви сползла со стула и исчезла под столом. Как только она там оказалась, Уилл бросился на деревянную столешницу, проскользнул по ней всем телом и врезался прямо в живот ирландцу, прервав его яростный крик боли и изумления. Они с грохотом упали на пол, но Уилл оказался сверху.

Стражник бился под ним, но крепкий удар в челюсть явно вывел его из строя. Началась короткая и грубая драка, и Уилл вскоре уперся коленом незнакомцу в грудь, чтобы удержать на месте. Затем он дважды ударил его головой по каменному полу. Стражник хрипло застонал и закатил глаза, обмякнув.