Затем Берия приказал немедленно освободить С.Ф. Кузьмичева, ранее арестованного по делу врачей, восстановить его в генеральском звании и назначить начальником охраны членов Президиума ЦК. По делу о Главном управлении охраны выяснилось, что Кузьмичев ничего себе из казенных вещей не присвоил.

19 марта, 8 часов 3 минуты. Спецкомитет

Утром первым делом, как обычно, Берия поехал в Спецкомитет. Но мысль вращалась вокруг трофейки.

Он созвал сотрудников, участвующих в создании противовоздушной обороны вокруг Москвы;

— Сначала познакомимся с одним документом, — начал Берия, поднявшись с кресла. — Я его вам сейчас прочитаю: «Дорогой Лаврентий Павлович! Докладываем Вам, что пуски зенитных ракет системы “Беркут” по реальным целям не могут быть начаты из-за того, что поставленные на полигон заводом № 92 антенны оказались некачественными. Завод отнесся к своей работе безответственно… а представитель КБ-1 самовольно разрешил отгрузку антенн с этими отступлениями. Просим Ваших указаний. Калмыков, Расплетин». Кто писал эту шифровку? — спросил Лаврентий Павлович.

— Мы, Лаврентий Павлович, — поднявшись по-военному, ответили Калмыков и Расплетин. — Мы вдвоем.

— Как это вдвоем? Кто держал ручку? — Точность и «сочность» этого вопроса Берии на корню отсекала возможность напускать туман, разводить турусы на колесах и устанавливала атмосферу конкретности.

— Текст обсуждали вдвоем, а в блокнот вписывал я своей авторучкой, — пояснил Калмыков.

— А теперь прочитаем еще один документ, — продолжал Берия. — «Дорогой Лаврентий Павлович! Докладываем Вам, что антенны А-11 и А-12, изготовленные серийными заводами с отступлениями от технических условий, зафиксированными военной приемкой, согласно принятому нами решению отгружаются для монтажа на боевые объекты системы “Беркут”. Рябиков, Устинов, Калмыков, Щукин, Куксенко, Расплетин, Кисунько». Какому документу прикажете верить? — спросил Берия. — На полигоне антенны негодные, а для боевых объектов такие же антенны оказываются годными? Объясните мне этот парадокс, товарищ Рябиков.

— Лаврентий Павлович, по-видимому, товарищи Калмыков и Расплетин погорячились и, ни с кем не советуясь, поторопились с шифровкой. Мы посоветовались с главными конструкторами и считаем, что антенны годные, — ответил Рябиков.

— А может быть, они не погорячились, а на них в Москве надавили и заставили подписать этот, другой документ об отгрузке антенн на объекты? А оттуда куда будем отгружать? На свалку?..

После паузы Берия подытожил:

— Я убедился, что дело здесь не простое. Надо разобраться специальной комиссии. Рябиков, Устинов, Елян, Куксенко.

— И Щукин, — добавил Рябиков.

— Хорошо… Результаты работы комиссии доложить мне 26 марта, — после этого Берия быстро собрался и уехал.

19 марта, 17 часов. Лубянка

Берия прочитал дело Егорова и допросил одну из медсестер с Валдая. Из Кореи пришло новое сообщение, где говорилось, что при пересылке в Москву американского перебежчика его убили будто бы при попытке к бегству. «Это явная зачистка», — подумал Берия. Сообщили, что Иванов-Незнамов исчез. Тело его пока так и не найдено.

Далее ему предстоял разговор с Рюминым. «Кровавый карлик» Михаил Рюмин, отстраненный от работы в МГБ «за неспособность раскрыть дело врачей», был арестован 17 марта 1953 года. К моменту ареста Рюмин трудился в Министерстве госконтроля, будучи изгнан из МГБ. Подполковника Рюмина уволили из госбезопасности за превышение полномочий и издевательства. Также был арестован его бывший заместитель по следственной части В.Г. Цепков, участвовавший в подготовке не только дела врачей, но и грузино-мингрельского. На них теперь возлагалась вся ответственность за фабрикацию ложных обвинений.

Лаврентий Павлович вызвал секретаря и попросил его: «Подберите мне все дела Игнатьева и Рюмина за последние год-два, но так, чтобы об этом не узнал сам Игнатьев: не стоит пока бросать на него тень. Просто-напросто обычная товарищеская взаимная проверка…»

Как Берия предварительно выяснил из личного дела Рюмина, после ареста Абакумова, в июле 1951 года, Рюмин был назначен и. о. руководителя следственного отдела. В октябре 1951 года Рюмин написал второе письмо, где обвинил своих коллег в плохой работе. По настоянию Рюмина был арестован заместитель министра госбезопасности Питовранов. В ноябре 1951 года, когда Сталин был на юге, Рюмин стал заместителем министра госбезопасности Рекомендовал его Булганин, как ответственный за силовиков со стороны Совета Министров. Рюмин добился разрешения взять следствие над Абакумовым в свои руки. Весной 1952 года министр госбезопасности Игнатьев и его заместитель Рюмин отрапортовали Сталину про свои ударные достижения: 1) возобновлено следствие по делу членов ЕАК, 2) закончен суд по делу молодежной организации евреев-националистов, 3) получены новые факты относительно врачей-вредителей.

Однако уже 14 ноября Рюмин был уволен из МГБ и переведен инспектором в Министерство госконтроля. Рюмин был обвинен в подделке документов, посылаемых в ЦК, в нелегальном использовании пыток, в фальсификации дела врачей и обмане правительства.

Скоро привели Рюмина. Это был небольшого росточка тщедушный человек с кучей комплексов неполноценности. У человека были карие бегающие глаза, густые дугообразные брови, высокий лоб, прямой нос, тонкие поджатые дрожащие губы. Округлое лицо, зачесанные назад коротко стриженные темные спутанные и вызывающе грязные волосы (впоследствии Берия приказал приводить к нему арестованных после мытья в бане). На висках уже вылезла седина. Берия хорошо помнил этого бывшего замминистра МГБ. Чувствовалось, что, будучи ранее вполне упитанным человеком, в тюрьме он заметно похудел. Его можно было бы назвать даже красивым, если бы не какое-то отторжение, что сквозило в каждом его взгляде и в каждой фразе. Он был одет в потрепанный офицерский мундир.

Лаврентий Павлович подошел к арестованному и внимательно посмотрел прямо ему в глаза. Рюмин не выдержал взгляда и отвел взор. После некоторой паузы Берия вздохнул и спросил:

— Ви знаете, кто я?

— Да, вы — товарищ маршал госбезопасности, сейчас служите министром внутренних дел.

— Я вам не товарищ.

— Виноват.

— Откуда знаете?

— Ну, мы газеты читаем.

— Та-а-ак. Гражданин Рюмин, первый вопрос к вам (Берия всегда обращался к арестованным на «вы» и очень не любил широко распространившуюся в годы игнатьевщины практику тыканья арестованным). Кто дал вам указание написать донос на Абакумова?

— Суханов, который намекал на приказ Маленкова. Он и редактировал письмо.

— Помощник товарища Маленкова Суханов, но он сослался на товарища Игнатьев и самого товарища Сталина. Мне позвонил товарищ Суханов и от имени маршала Булганина попросил это сделать. Он добавил, что делается это по просьбе товарища Сталина, так как Абакумов покрывал евреев, следствие по делу ЕАК тянулось медленно, а следователи Шварцман и Броверман всячески затягивали дело ЕАК.