Косули перед глазами Маргариты пронеслись в одно мгновение. Однако на смену им показалась… стая волков. Страх сковал бедную девушку. Выхватив нож, Аскольд, не раздумывая и успев лишь крикнуть Всеславне, чтобы оставалась на месте, ринулся на помощь Маргарите. Добежав, подхватил ее на руки со всех ног бросился назад. Однако не успел сделать и нескольких шагов, как сильный удар сзади сбил его с ног. Падая, Аскольд прикрыл собой Маргариту. В то же мгновение он почувствовал, что один из хищников пытается добраться до его шеи. Спас нечаянно задравшийся кожаный воротник. Аскольд быстро перевернулся и, благо ножа он не выпускал, нанес зверю сильный удар. Животное обмякло. Других волков рядом не оказалось: они продолжили погоню за более, видимо, заманчивой добычей.

Приведя Маргариту в чувство, для чего пришлось несколько раз ударить ее по щекам, Аскольд поднял девушку и понес к дубу.

Домой всадники возвращались медленно. Маргарита сидела позади Аскольда, тесно прижавшись к его спине и обхватив руками за пояс.

Узнав о происшествии, Аскольда посетил сам магистр. С ним был лекарь, который, осмотрев поврежденную в схватке с волком руку, произнес что-то на незнакомом пациенту языке.

— Кость цела, — перевел магистр, — рана через месяц заживет.

Лекарь, смазав рану какой-то мазью, перевязал руку. Перед уходом фон Зальц еще раз поблагодарил Аскольда за спасение племянницы.

— И все-таки я был прав: ты послан нашей семье самим небом! — пафосно заключил он. — Кстати, Маргарита просила навестить ее, — обронил он, уходя.

Аскольд почесал затылок.

«Пожалуй, надо нарвать цветов, — подумал он. — Похоже, она их очень любит».

Вооружившись букетиком сорванных под окном ранних бледных цветочков, он тихонько постучал в дверь и сразу услышал голос Маргариты:

— Входи, входи! — По той торопливости, с которой она произнесла эти слова, нетрудно было понять, что прихода Аскольда она ждала с большим нетерпением.

Девушка лежала под мягкой шелковой накидкой. Разметавшиеся пышные волосы почти полностью скрывали подушку. Узорчатая спинка кровати обрамляла прелестную головку, словно корона.

— Проходи, — произнесла красавица слабым голосом.

Аскольд молча вручил ей разбавленный изумрудной травой букетик. Маргарита искренне обрадовалась.

— Присаживайся, — изящный пальчик указал на кресло. — Как твоя рука? — спросила она, когда он расположился напротив.

— Заживает… Как ты?

— Слабость заставила слечь…

— Это пройдет, — убежденно произнес Аскольд.

— Дай мне свою руку, — попросила она.

Он подчинился.

Маргарита взяла ее и стала нежно гладить:

— Я благодарна тебе, Аскольд. Ты спас мне жизнь.

— Да ничего особенного я не сделал! — искренне воскликнул он. — Пустяки.

— Ты… ты любишь меня? — внезапно спросила девушка.

— Я… люблю Всеславну.

— А я люблю тебя! — ее глаза заблестели. — Знай это, Аскольд! — выпалив признание, она торопливо отвернулась к стене.

Аскольд некоторое время очумело молчал. Потом тихо произнес:

— Не надо… Прости. — И вышел.

…Наконец пришло известие из Рима: Рудольф должен прибыть через десять дней. В замке начали готовиться к встрече и попутно — к чествованию спасителей Маргариты, вызволивших ее из разбойничьего плена. Куда-то поскакали гонцы. Видимо-невидимо вскоре понаехало купцов. Среди них оказался и… Путята.

Встреча была неописуемо радостной. Аскольд и Всеславна провели с черниговцем весь вечер. Он рассказал, с каким трудом спасся от поганых.

— Все добро почти погорело, — добавил он в заключение, горестно вздохнув. — Хорошо, золотишка немного припрятал…

Аскольд, порывшись в своих вещах, достал кольцо, от которого отказался Таврул, и протянул его Путяте:

— Возьми. Авось поможет тебе встать на ноги.

Купчина, разглядев подношение как следует, изрек:

— Да, цены это колечко не имеет. Думаю, за него любой хан целый табун, а может, и не один отдаст… Забери, — он протянул кольцо обратно. — У меня кое-что другое есть. — Достав из-за пояса золотник, Путята подбросил его и ловко поймал. — К тому же други-купцы помогают. Так что не пропаду. А колечко вам и самим еще ой как понадобится!

На прощанье крепко обнялись.

— Бог даст, свидимся, — поклонился купец Всеславне и степенно удалился.

* * *

Гулкие шаги по королевскому дворцу проникли даже сквозь толстые двери. Король недовольно поднял голову: кто посмел нарушить его покой? Наконец звуки смолкли, зато на пороге появился слуга.

— Зеремеевич! — доложил он и испуганно отступил в сторону.

Из-за его спины тотчас появился высокий бородатый человек. Но что это?! Дорогая одежда изорвана в клочья. Лицо — в кровавых подтеках. Правая рука подвешена на перевязи…

— Ваше величество! Татары!.. — и визитер рухнул без чувств.

Бела все понял, и его объял ужас. Глаза расширились, лицо побледнело. В таком состоянии и застала его королева, зашедшая, чтобы показать роскошную диадему, которую предложил ей один из заезжих купцов.

— Смотри, какая велико… — при виде супруга она даже не смогла закончить фразу. — Андрэ, что с тобой?

— Со мной? — очнулся король. И вдруг заорал: — Татары! — Он схватил колокольчик и принялся истово трезвонить. — Само! — крик его был ужасен.

— Слушаю, ваше величество, — предстал перед ним запыхавшийся Само.

— Князя Обера ко мне! Нет, постой… Пошли к нему гонца, пусть передаст мое решение: сыскать черниговского князя Михаила и сообщить, что я согласен отдать за его сына свою дочь. Воеводу Берга ко мне!..

Оставшись один, король нервно зашагал по кабинету. «Как же я так просчитался? Думал, что если Батый и решится напасть, то придет с северо-запада. Потому и отправил туда в засаду более половины своего войска… И вот теперь, как снег на голову, весть, что татары перешли горы! А я-то считал их своей крепостной стеной… Как же прав был Михаил! Господи, дай мне силы!»

Король продолжал метаться. Перебрасывать войска в Тисскую долину времени не было. Неожиданно он вспомнил о половецком хане Котяне и решил привлечь его к отражению татарского нашествия. Однако тот, не понаслышке зная о силе противника, отказал. Более того, срочно стал свертывать стойбище, чтобы уйти подальше на запад. Тогда два местных князя, узнав о поступке хана, которому король в свое время предоставил убежище, напали ночью со своими людьми на шатер Котяна и изрубили того на куски.

Как бы то ни было, но пришлось Беле встречать татар лишь с теми силами, что оказались под рукой. Разбил он свое войско на четыре отряда и выпустил против татарского полумесяца. В центре — самый большой отряд: лучники и копейщики. Слева и справа против рогов полумесяца — отряды конников. Четвертый отряд следовал сзади, будучи готовым немедленно прийти на помощь любому. Первую атаку врага отбили. Татары, оставив груду тел, откатились назад, явно провоцируя венгров броситься вдогонку. Однако Бела, наблюдая за битвой с высокого холма, слал гонца за гонцом к полководцам, чтобы те оставались на месте. Пока военный талант венгров перевешивал.