— Какие девочки! — восхищенно протянул Змей. — И добавил несколько слов на своем шипящем языке.

— Где? Где? — заинтересованно начал шарить взглядом по толпе Цитрус. До сих пор он не замечал чтобы рептилия интересовался женщинами. И вот на тебе! А главное, сам Эдик ни одной девочки не видел. Ни юной мусонки, ни зрелой матроны — как назло, одни мужики.

— Да вот же, держат лоззунг! — ответил Змей. — Какие пупырыш-шки! Какой ц-свет!

Эдик пригляделся к рептилиям, держащим транспарант. Они мало чем отличались от Змея. Разве что чешуйки у них поменьше и позеленее. Ну и выражения морд менее свирепые. А так, Эдик ни за что не догадался бы, что это самки.

— Можешь попытаться их склеить, — предложил он.

— С-склеить? — удивился Змей. — З-зачем?

— Не хочешь — не клей, — раздраженно ответил Цитрус. — Мне и Дылды с его резиновой куклой хватает. Еще и три ящерицы в компании — это уже чересчур!

Таргариец с огненно-рыжей шерстью выступил вперед.

— Рады, очень рады приветствовать вашу команду на Больших Межгалактических Играх! — объявил он. — Три бойца, один запасной. Просто замечательно! И все такие разные…

— Это точно, — подтвердил Эдик. — Мы все друг на дружку не похожи. Я — светоч интеллектуальной мысли, владелец бубличной фабрики. А эта троица — безмозглые тупицы, неспособные самостоятельно соображать. Что, уважаемый, места в гостинице есть? И сам ты кто — распорядитель?

— Я младший помощник третьего запасного арбитра, — с достоинством ответил таргариец. — Вам, господа, забронирован номер в гостинице «Голубая креветка».

— Мерзкое название, — скривился Мучо.

Остальные промолчали. Таргариец тоже не выразил своего мнения по поводу этого замечания.

— Эй, парни, а вы, что думаете? — продолжал развивать тему чернокожий. — Подходит нам эта гостиница?

— Славься, славься, Мучо Чавос, наш великий господин! — раздались приглушенные переборками бодрые голоса андроидов. Механические люди обладали отменным слухом.

— Плевать на название, — сказал Цитрус, — главное, чтобы условия были комфортные.

— И пиво разносили, — поддержал Змей. — Я готов жить где угодно, если дадут горло промочить.

— Ты теперь спортсмен, — подначил рептилию Мучо Чавос, — а спортсменам пить не полагается.

— Что же им полагается? — опешил Змей.

— Строгая диета и спортивные упражнения.

— Мы не простые спортсмены, — вмешался Цитрус.

— Точно, — Змей усмехнулся, — у нас будет особая диета. Пиво с голубыми креветками на завтрак, обед и ужин. Эй, девочки, — заорал он, — вы любите голубых креветок?!

— Перестань орать! — одернул его Цитрус. — По ним отлично заметно, что голубых они вообще не любят.

— Ш-што?! — выдавил Змей. — Кто тут голубой?!

— Господа игроки, — вмешался таргариец, почувствовав, что еще немного и гости передерутся, — разрешите проводить вас до катера, который доставит вас в гостиницу.

— Разрешаю, — откликнулся Эдик и первым направился следом за спешащим к стоянке провожатым. За ними двинулись остальные.

Змей делал недвусмысленные знаки рептилиям-девицам, приглашая их присоединиться к нему. Дылда шел с заветным чемоданчиком под мышкой — со своей резиновой подружкой он решил больше не расставаться. Мучо Чавос напоследок проорал «Эй, парни!», с удовольствием послушал, как его славят андроиды, и только тогда побежал догонять других членов команды.

Как только игроки оказались в номере и дверь за ними закрылась, включился большой голографический проектор. В углу комнаты появился доктор Кондратьев. По его лицу блуждала мерзкая улыбочка.

— Итак, вы прибыли, — констатировал Матвей Игнатьевич. — Хочу сразу же обрадовать вас, друзья мои, я снова могу вас видеть. И слышать. Более того — теперь вы можете видеть меня. Правда, хорошая новость? Хе-хе-хе.

— Новость так с-себе, — проворчал Змей.

— Будь повежливее! — заметил Кондратьев.

— Иначе ш-што?

— Иначе я придумаю что-нибудь такое, что ты будешь радоваться моему появлению.

— Неплохая идея. Придумай, а? Может, у тебя на языке будет прищепка? Или термометр — не буду уточнять, где?

— Поговори еще у меня! — рявкнул рассерженный донельзя Матвей Игнатьевич. — И вообще, всем настроиться на конструктивный лад. А то, ишь, расслабились. — Он погрозил игрокам пальцем. — Я вас насквозь вижу.

— Может, он просто блефует? — предположил Мучо Чавос. — Не видит нас вовсе. На понт берет. Вот что, например, я сейчас делаю?!

— Стоишь посреди номера и скалишь свою гнусную черную морду. А теперь перестал скалиться, крутишь башкой в поисках камеры. И куда бы ты ни пошел — даже в сортир — я буду за тобой наблюдать!

— Серьезно, что ли? — обалдел Чавос. — Зачем оно тебе надо, в сортире-то, вот в чем вопрос? Неужели интересно?

— Не просто неинтересно, а даже отвратительно. Но я должен быть уверен, что ты не замыслил чего-нибудь плохого.

— Сидя на унитазе?

— Где же еще людям, по-твоему, приходят в голову самые удивительные мысли? Где сделаны самые великие открытия?

— Пусть так. Пускай я сделаю на унитазе великое открытие. Но я же вслух свои мысли высказывать не буду!

— Я по выражению глаз всё пойму, дружок! — Кондратьев посуровел: — И вообще, помните — вы под постоянным наблюдением. При нынешнем уровне развития нанотехнологий камеру можно спрятать даже в поры кожи.

— Не говоря уже о протезе, — продолжил Чавос.

— Но-но, — Эдик погрозил ему механическим кулаком. — Руку не трожь!

— Руку трогать не надо, — подтвердил Кондратьев, — рука — это то, что приведет вас к победе на Больших Межгалактических Играх, позволит вам в прямом смысле войти в историю. Вы станете великими героями после этой победы.

Змей фыркнул:

— Кончай пафос-с разводить. По с-сущ-щес-ству давай.

Тем временем Дылда, не обращая внимания на разговор с Кондратьевым, положил чемодан на одну из кроватей, отомкнул замки и извлек резиновую подружку, напоминавшую сейчас коврик причудливой формы. Погладив ее по сдутому бедру, здоровяк включил электронасос. И кукла стала быстро обретать формы. Запахло духами. Дылда при этом стоял рядом и, тяжело дыша, наблюдал, как наливается полнотой резиновая грудь, делаются крутыми бедра.

— Жбанюк! — заорал Матвей Игнатьевич, заставив великана вздрогнуть. Он обернулся с испуганным видом — от доктора не приходилось ждать ничего хорошего. — Я для кого инструктаж провожу? Обрати на меня хоть немного своего драгоценного внимания. Потом будешь развлекаться с этой проституткой.