— Я не прошу предсказывать! — разозлилась Инга. — Я хочу знать, что ты думаешь.

— Я не предсказатель, — повторил Рамзес. — Километр в Зоне — это очень много. Хотя не понимаю, зачем они тянут. Может, вымотались на марше и заночевали?

— Ладно, черт с ней, с погоней, — вздохнула Инга. — «Долг» — обстоятельство… как это?.. объективное. Изменить его мы не в силах, можем только учитывать. Ответь, куда мы идем?

— Мне нужно к Оку, — сказал Глеб, не отрывая взгляда от ее лица.

— То есть, мы идем за трансмутатором?

— Я еще не решил, — признался Глеб, — мы идем за трансмутатором или я иду за трансмутатором.

— Вот как? — усмехнулась Инга. — Учти, я пойду за тобой как приклеенная. И попробуй только прогнать!

— Я найду способ.

— Глеб, какого черта?! Поступи хоть раз по-человечески.

Сталкер придвинулся, навис — сильный и опасный мужик, за душой у которого, Инга это понимала, гораздо больше, чем три удачных выстрела. Он протянул руку — девушка решила, что за карабином, но Глеб провел пальцем по ее брови, виску и прижал ладонь к здоровой щеке. Не погладил, прижал, Инга чувствовала каждый шрам, каждую мозоль. Потом что-то произошло, непонятное и пугающее, и девушка ощутила Рамзеса. Щека, а за ней все лицо, слились с ладонью в единое нечто, щекоча место контакта слабым разрядом. У Инги мгновенно скрутило желудок — это был рвущийся наружу завтрак Рамзеса. На нее обрушились неожиданно сильные чувства — это были переживания, которые прятал Рамзес. У нее разболелась голова — как у Рамзеса, и девушка осознала, что эта боль была, есть и будет всегда. Сильная или почти незаметная, но не отпускающая ни на минуту.

Ингу охватил ужас. Ее личность, стремительно растворяющаяся в контакте с чужим разумом, пыталась сопротивляться. Расставляла барьеры, сметаемые потоком чужих эмоций. И только одна, знакомая, помогла Инге устоять перед паникой. Огромная, теплая как солнце симпатия и беспокойство за нее. Этот человек не мог поступить с ней плохо.

Сталкер убрал руку.

— Инга… — Глеб охрип. — Уходи, я тебя прошу! Еще не поздно — ты чиста, первый раз в Зоне. Тебя могут опознать только по оружию. Карабин придется оставить. Скажешь, что тебя взяли заложницей, что сбежала.

— А участковый? — прошептала Инга.

— Он расколется, и вас казнят обоих, — не раздумывая, ответил Глеб. — Я его выведу… постараюсь, или убью при первой же попытке сдаться. Ему просто не повезло, Инга. Так бывает, это Зона!

— Ты ненавидишь Зону, Глеб? — тихо спросила Инга.

— Да! — Рамзес говорил обманчиво спокойным тоном. — Ты представить не можешь, как ненавижу, и возвращаюсь сюда раз за разом. Это наваждение, какая-то неизлечимая дурь. Или она убьет меня, или…

— Или?

— Нет никакого «или», — признался сталкер. — Я иду на смерть, чего уж там. А тебя не пущу! Свяжу, в конце концов…

Инга не испугалась.

— Дурак, — сказала она, — невозможный дурак! Никуда я теперь не уйду.

Рамзес закрыл глаза, отсчитывая двадцать секунд. Когда открыл, увидел перед собой другого человека. Окончательно и бесповоротно принявшего важное решение.

— Рамзес, мы идем вместе, — твердо заявила Инга. — Я и связанная поползу, ты меня плохо знаешь. Я не стану тебе обузой. Может быть, я плохой сталкер, но боец хороший, поверь. Я не обманываю тебя, честно. Не понимаю, что за бред с этой Инной, но я говорила правду. На кого работаю не скажу, не проси, но мне нужен трансмутатор. Я тебе предлагаю две вещи: во-первых, долю. Я тоже в бизнесе, мои пятьдесят процентов мы можем разделить. А это проценты от… как это?.. бесконечности, если слухи хотя бы вполовину правда. Во-вторых…

Она достала из нагрудного кармана тяжелый даже на вид брусок.

— Спутниковый маяк, вроде твоего смарта, только мощнее и надежнее. В магазине таких не продают, и продавать будут еще не скоро. Если его включить, нас эвакуируют в течение часа. Нужно только найти трансмутатор. Глеб, это шанс на вторую попытку. Если что-то сложится неудачно…

Рамзес закаменел лицом, и Стриж запнулась.

— Что ж, — глухо сказал Рамзес, — это твое решение.

«Эвакуируют?! Зона тебя побери, глупая девчонка!»

— Ты согласен? — Инга сделала ударение на «ты».

— Нет, — качнул головой Глеб. — Доля мне не нужна, маяк тоже. Но я постараюсь, чтобы ты выжила.

Такую извращенную логику Инга отказывалась понимать.

— Ладно, — она решила быть покладистой, — отложим этот разговор. Скажи, куда мы идем?

Рамзес помедлил с ответом.

— Я надеюсь выйти к белому пятну со стороны Стройбата. Там прошел Фокс, значит есть дорожка. А дальше нужен точный маршрут. Вешить заново нам не позволят… объективные обстоятельства.

— Он у тебя есть, маршрут?

— А у тебя? — непонятно усмехнулся Глеб.

— Ты что, издеваешься? — вспылила Инга. — За каким бы дьяволом мне понадобился Сароян?

— У меня есть зашифрованный маршрут. А ключа нет…

В орешнике негромко треснула ветка, и Глеб напрягся.

— Ничего не понимаю! — Инга тряхнула головой. — Ты отнял маршрут у Князя?

— При таком раскладе, думаю, у Князя нет вообще ничего, — ушел от ответа Глеб и потер лоб, соображая. — Ну, может быть, в самых общих чертах — он знает, где вошел в пятно Фокс, где и когда вышел. Он идет наудачу…

Сталкер картинно развел руками и прошептал, не меняя интонации:

— Не оборачивайся, нас пасут! Дай мне карабин, только спокойно.

В орешнике стояла могильная тишина, но Рамзес недаром ходил два года. Знал, что их слушают и за ними смотрят.

— «Долг»? — Инга повела плечом, и ремень «Тигра» соскользнул на руку.

Чужак мгновенно сорвался с места. Затрещали под ногами случайные ветки, но редко, выслеживал сталкер опытный, умеющий двигаться бесшумно.

Глеб выхватил у Инги карабин и выстрелил. Разведчик остановился, но звука падения Глеб не услышал. Он прикрыл глаза и повел стволом.

— Стой! — прилетел из леса панический выкрик. — Не стреляй… те, Рамзес!

Инга уже стояла рядом, на одном колене, упершись в другой локтем для верного прицела, и сжимала в сведенных ладонях «Кольт-Питон». Услышав знакомый голос, девушка ахнула.

— Я выхожу! — крикнул Варан, и действительно вышел с поднятыми руками.

— У меня есть маршрут, — сразу заявил он, как завороженный глядя в пламегаситель «Тигра». — Не нужно стрелять!

Бездонный кружок девятимиллиметровго калибра, упертый в переносицу, казался ему, небось, воротами на тот свет. Гостеприимно распахнутыми.

Глеб опустил карабин и прислушался. Варан шел один или?.. Незваный гость жался в нескольких метрах, не решаясь приблизиться.