А сейчас, стоя на лестнице в подземелье и глядя на темный силуэт в золотом квадратике выхода, Ирэн понимала, сколь многого она не договорила. Недообняла, недоласкала, недоблагодарила старушку, пытавшуюся если не заменить ей мать, то хотя бы скрасить яркими мазками серую жизнь. За преданность, за самоотверженность, за храбрость. Уже слишком поздно и опасно наверстывать упущенное. Нянюшка впечатлительная, решит, что ее ханни прощается навсегда…

…Грот первого яруса встречал чужаков зловещим оскалом сталактитов и сталагмитов, а отложения фосфора делали его похожим на горящую пасть. Дан укрепил факел в трещине и расселся на полу, проигнорировав плоский, относительно удобный валун.

– Привал! – объявил он, не торопясь, однако, доставать флягу или мастерить бутерброд.

Вот он, час истины. Наконец-то пробил. Можно сбросить оковы недомолвок и стать самой собой. Почти. Прежде чем сесть на валун, Ирэн потянулась за поцелуем, но Дан решительно подался назад.

– Давайте для начала выясним, госпожа… Кэссиди, принцесса, Ваше Высочество… или как мне вас теперь называть?

– Только не на «вы», я же тебя не покупала… – воспользовавшись замешательством, Ирэн быстро коснулась губами его губ. Стылый жесткий валун – не золоченый трон, пред которым иной раз падают ниц даже наместники провинций – высокие ки’саары, поэтому девушка спину выпрямила, но забросила ногу на ногу, придав позе легкий оттенок небрежности, который правители могут позволить себе лишь в кругу близких друзей. – Ты догадался об этом до грота, после или в процессе?

– В гроте, когда ты назвала день побега. – Дан легко вернулся к привычной манере общения. – Сегодня начинается праздник в честь богини Иллады, и кэссиди никто не увидит целую неделю. И не хватится, естественно. А женщина, которая будет приносить в храм пищу – это Лемма, верно?

– Я ей доверяю, как себе.

– Подвох я заметил сразу. Ну не могут простую сури пустить в «муравейник», кем бы ни был ее отец… Кстати, это традиционная забава правителей?

– Увы, необходимость. Мы привыкаем к крови и смерти с юности, так завещал Лезандр Невэмар. Правитель должен оставаться хладнокровным и к чужой боли, и к своей.

– Кхм… Ну у вас и… порядочки…

– Удовольствия я от этого не испытываю, поверь. Что-нибудь еще тебя надоумило?

– Имя. Ирэн – это сокращение от Иллада Рэя Нэвемар. Придумала бы что-нибудь оригинальнее…

– Это не я придумала, а мама. В детстве, когда мы играли в шпионов на допросе.

– Кхе-кхе, ну у вас и… В общем, сова. Твой кулон. Сова – это птица богини Иллады, а твоя вдобавок коронована.

– Глупо рисковать собой, не имея заступника у сердца. Это все?

Дан оперся подбородком о кулак и иронично заметил:

– Да! Кстати, во времена моей юности воспитанные принцессы к дедушкам не приставали.

– А где ты родился?

– В Вышковицах. Это в Огневской губернии…

– Откуда мы импортируем красители для тканей?! – Ирэн прыснула. – Огнева стала губернским центром пятьдесят шесть лет назад! Врунишка, ты мне не в дедушки, а максимум в отцы годишься!

Дан патетично воздел руки к своду, спровоцировав очередной взрыв смеха.

– Камни, вы слышите это?! Принцесса Коварства заметила в моем глазу крохотную соринку, и теперь я, понимаете ли, брехло!

Ирэн смахнула слезинку, только потом сообразив, что руки-то не очень чистые. А-а, плевать с высокой колокольни! Или как на севере говорят?!

– Надо полагать, еще сюрпризы будут?

– Безусловно. – Ирэн многозначительно улыбнулась в ответ. – Что ж, если моя родословная тебя не смущает, может быть, займемся делом?

– Каким? – лукаво поинтересовался Дан.

– Например, перекусим и поговорим начистоту. Ничего не имеешь против лососинки?

Дан схватился за живот.

– Картина маслом: «Принцесса и нищий вкушают бутерброды с копчеными дарами океана»! И, заметь, полное самообслуживание!

Ирэн позволила ему нахохотаться вволю. Искренние эмоции – такая редкость при дворе кэссаря, что иной раз завораживают.

И сказала вслух то, что последнюю неделю согревало и придавало решимости:

– Нет, Эданэль. Будущая повелительница и аватар, принесший ей клятву, – только потом сообразив, что такие сюрпризы лучше преподносить осторожно…

Не зря сногсшибательные новости рекомендуют выслушивать сидя. Проглотив потрясение, Дан резко вскочил, увлекая за собой девчонку. Та не закричала, вырваться не пыталась, лишь сжала губы в нитку, да глаза заблестели янтарем.

– И кто же вам рассказал обо мне… Повелительница?

– Никто ничего не рассказывал, – так же холодно процедила Ирэн. – И пусти, ты мне ломаешь руку.

Перехваченная кисть наливалась краснотой, сквозь тонкую кожу вздулись голубые жгутики вен. Дан спешно разжал пальцы, мысленно обругав себя идиотом: всплески аватарьей силы были внезапными и почти не поддавались контролю.

– П-прости…

Сбивчивое извинение не устроило наследницу. Она уселась обратно на валун, забросила ногу на ногу и принялась массировать запястье с неторопливым изяществом, демонстративно отвернувшись от Дана. А тому подурнело. Поднял руку на женщину, которой обязан жизнью.

– Я… нечаянно, правда.

– Так. Выпей, пока не задымился. – Ирэн протянула флягу. – И сядь. Повелительница простила тебя, так что самобичевание отставить. Не думала, что клятва так действует на аватар.

– Хм… – Дан вытер губы, вернул флягу и плюхнулся рядом с… повелительницей, мучительно вспоминая, после которой рюмки успел поклясться. Спрашивать не торопился, боясь показаться пустозвоном, разбрасывающимся клятвами направо и налево, как базарная баба – шелухой от семечек. – Значит, ты вытащила меня ради клятвы? А я-то надеялся на искреннее сострадание и компенсацию за физический и моральный ущерб.

– Не зря надеялся, кстати. – Ирэн потеребила золотой кулон с редким, глубокого сапфирового цвета бриллиантом, украшавшим грудь священной птицы. – Я тебя спасла, потому что в «муравейнике» допрашивают преступников, и тебе там делать нечего. А о твоей природе узнала уже после, когда ты перекинулся у меня в комнате…

– Я – что?!!

– Конечно, ты был не в том состоянии, чтобы что-нибудь запомнить. Особенно то, как цапнул меня!

– Этого быть не… – Слово застряло в горле. Может, может. Вот почему Ирэн бинтовала руку, а он, дурак, грешил на неумелое обращение с репой!

– С такими клыками – вполне! – радостно возвестила Ирэн. – Ты мне руку почти насквозь прокусил. Пришлось соврать целителю, что я хотела подрессировать молодого гепарда. Четвертовал крылом кувшин, порвал подушку, Кошу до полусмерти перепугал…

– Ирэн! Первое превращение должны контролировать старшие! Я был не в себе! Я был ранен! Я мог тебя загрызть!