Потом босиком, в трусах подошел к телефону и набрал номер.

…Трубку взял дедушка. Он прикрыл рот рукой и сказал тихо:

– Понимаешь, есть одна женщина… Я бы мог…

Он не заметил бабушку, которая, накрывшись махровой простыней, выскользнула в этот момент из ванной.

– Даже так? Мог? – спросила она звонко и обиженно. – А я думала, что твоей матери что-то пригрезилось.

– Не мог! – резко сказал дедушка папе. – В конце концов, преодолевайте свои трудности сами. – Он бросил трубку и смело встретил взгляд бабушки.

– Поговорим? – сказала она.

– Поговорим! – сказал дедушка.

– Учти, я не останусь одна, – сказала бабушка. – Славик…

– Старый кретин твой Славик…

– У тебя, конечно, вариант лучше, – сардонически сказала бабушка.

– Настоящая женщина! – воскликнул дедушка. – Вяжет носки. Заваривает по правилам чай. Позволяет пить из блюдечка.

– Что еще? – спросила бабушка.

– Ее Машка полюбила.

– Не тронь мою внучку! – закричала бабушка.

– А что ты для нее сделала – для внучки? От твоего пепси у нее всегда запор!

– Хорошо, – сказала бабушка, – хорошо! Но тебе придется выбирать – чай из блюдечка или внучка.

– Женщина, – сказал дедушка. – Я смеюсь над тобой!

…А папа, в трусах и босиком, звонит прадедушке.

– Знаешь, – говорит он ему сердито. – Ты ведешь себя так, как будто она не твоя правнучка!

– Весь институт услали на картошку, – объясняет прадедушка. – Я один остался. И потом, мальчик мой, есть замечательный выход. Оказывается, в Москве давно и славно работает фирма «Заря». Они делают все. Моют, чистят, ухаживают за детьми.

– Дед, замолкни. У меня просто нет времени объяснять, кто ты такой!

– Что значит, кто я такой?

– Ну кто, кто не знает об этой фирме?! Ха-ха-ха! Да, она моет окна, и это… потолок ее свершений.

– Но «Вечерка» писала…

Папа в сердцах бросает трубку.

…Снова звонок. Трубку берет разгневанная и заплаканная бабушка.

– Я развожусь с твоим отцом, – говорит она папе. – Не смей ему давать Машку.

– Я хочу ее дать тебе, – вкрадчиво говорит папа.

– Славик обожает детей! – кричит она, и этот ее крик адресован прежде всего дедушке.

– Какой Славик? – спрашивает папа.

– Вячеслав Евгеньевич!

– А! – говорит папа. – Этот старый козел! Так я привезу Машку? Она уже встала и очень по тебе соскучилась! – кричит папа в трубку.

– Ничуть! – говорит Маша. – Ни капельки! Я хочу жить дома! – Она стоит в дверях полуодетая и слушает.

– Не выйдет, дочь! – говорит папа. – Бабушка тебе купила пепси.

– Не хочу пепси! – говорит Маша. – Я хочу жить с тобой. Ты мне почитаешь книжку про Анну Каренину.

– А «Войну и мир» не хочешь? – спрашивает папа. – Тоже увлекательно!

– Хочу! – восклицает Маша. – Только мы позовем сначала одного качельного мальчика, ладно?

– Завтра или послезавтра, – обещает папа. – А сегодня тебя мечтает видеть бабушка. Она звонила и спрашивала: где моя золотая внученька?

Между бровями у Маши появляется складка, она смотрит на папу осуждающе и уходит.

Когда папа приходит к ней в комнату, Маша лежит в постели, крепко зажмурив глаза.

– Эй ты! – кричит папа. – Что за лежачая забастовка? Мы опаздываем! – Маша не шевелится. – Хочешь, я попрошу бабушку сводить тебя в кино? – Дрогнули Машины ресницы. – Или в зоопарк…

Распахнула Маша громадные счастливые глаза.

– Ой, – сказала она. – Я куплю безьяне бублик!

Маша и бабушка идут по улице.

– Ты мне лучше расскажи про ту тетю, у которой вы с дедушкой пили чай… – вкрадчиво говорит бабушка.

– Не хочу ничего говорить, – отвечает Маша.

– Хорошая тетя, да? – пристает бабушка. – Добрая? Ласковая?

– Не хочу, – отвечает Маша.

– Почему? – спрашивает бабушка. – Может, тебе дедушка не велел?

– Не велел, не велел, – повторяет Маша. – Он мне сказал: расскажешь про тетю Полину, запру тебя в холодильнике.

– Какой ужас! – говорит бабушка.

– Ужас! – повторяет Маша.

Люди веселятся возле обезьянника. Маша просто вспотела от смеха. Бабушка стоит мрачно и безгласно.

– Безьянки вы мои! – говорит Маша. – Миленькие!

– Что же в них миленького? – спрашивает ее военный мужчина и философски добавляет: – Многообразна природа… Весьма…

Маша поднимает на него глаза.

– Дядя, а кого вы больше любите, безьян или крокодилов?

– За что мне их любить?

– За это… – отвечает Маша. – За то, что безьяны – веселые, а крокодилы…

– Мы не в Африке, – говорит военный, – чтоб их любить. Наш зверь – медведь.

– А наш – крокодил, – отвечает Маша. – Знаете, – вдруг говорит она, – у моей бабушки сегодня плохое настроение.

– А где твоя бабушка?

Маша показывает пальцем, и бабушка сразу встряхивается, уже и не бабушка вовсе, а совсем еще молодая, призадумавшаяся женщина.

Военный слегка присвистнул.

– Ты шутница, – говорит он Маше. – Бабушек, что ли, не видела?

– Видела, видела, – отвечает Маша. – Миллион.

– Ребенок! Скажет же! – мечтательно сказал военный и подвел Машу к бабушке. – Слышали бы вы, что она мне сказала!

– Она фантазерка. Что угодно скажет.

Бабушка делает гримасу и берет Машу за руку.

– Пошли, – говорит она. – Зоопарком мы наелись.

– Зоопарк не едят, – ответила Маша. – Ты ни капельки русского языка не знаешь.

– Я филолог. Специалист по девятнадцатому веку, – объясняет бабушка военному. – И она, – показывает на Машу, – это прекрасно знает. Но она любит делать замечания старшим.

– Девятнадцатый век, – мечтательно сказал военный и добавил задумчиво: – Многие крупные фигуры в литературе были военными. Михаил Лермонтов… Толстой… Александр Куприн.

– А знаете, – говорит Маша, – Анна Каренина не мыла дома полы. Ни разу.

– Что ж тут удивительного? – объясняет бабушка. – Она была богатая женщина.

– Моя мама – тоже богатая, но моет.

– Но такая женщина, – проникновенно глядя на бабушку, говорит военный, – мыть полы не должна.

– Да, – говорит рассеянно бабушка. – Вы правы. А у меня к тому же сегодня верстка, а я хожу по обезьянникам. Ах! – воскликнула она. – Свободный автомат. Я позвоню.