Когда после отъезда Романа граф собрал своих додеканов и рассказал о заговоре против Стефана, те восприняли новость как и положено личной гвардии. Внешне словно бы ничего не изменилось — все так же сменялись каждые две оры парадные караулы, а свободные от дежурств воины упражнялись во внутренних дворах, пили красное вино и крутили усы перед хорошенькими камеристками, но на самом деле «Серебряные» больше не отдыхали. Как-то так вышло, что гвардейцы оказывались именно под теми окнами и у тех дверей, через которые можно было пройти к покоям принца и эландского герцога, также взятого под негласную охрану. Под шитыми серебром доломанами были надеты легкие кольчуги, а вино разбавлялось водой.

Шандер был уверен в своих людях, как в себе, но все равно считал дни до возвращения Романа и прибытия нового кардинала. Граф не дрогнул бы, случись ему схватиться лицом к лицу с десятком атэвов или с горсткой людей оборонять замок от целого войска, но магии он не понимал и боялся. И Шандер Гардани не мог чувствовать себя спокойно, зная, что в Высоком Замке заперт пойманный с поличным колдун и отравитель. Будь на то его воля, граф немедленно казнил Годоя, даже если его смерть для принца Зенона вечное безумие. Впрочем, окажись на месте Зенона, которого Шандер никогда особо не любил, Стефан…

Гардани наморщил лоб, заставляя себя думать о том, что он видит на игральной доске. Принц уже вывел из-под удара «адмирала» и пытался развернуть «колесницу». Удача не благоприятствовала Стефану — у него почти не было флота, зато случился переизбыток придворных. Любой другой игрок сдал бы партию без боя, но наследник Таяны медленно, но верно подчинял судьбу своей воле. Но доиграть им было не суждено. Юный Сташек, самый молодой из «Серебряных», застыл на пороге в подчеркнуто бравой позе.

— Что-то случилось, друже? — отозвался принц.

— Ее Величество хочет поговорить с Его Высочеством наедине! — отчеканил юноша.

На бледном лице Стефана ничего не отразилось, но Шандер заметил, как тонкие пальцы сжали палисандровую фигурку.

— Я рад служить Ее Величеству, — голос принца был ровным. Сташек лихо повернулся и вышел. Шандер встал, готовясь последовать его примеру.

— Останься, — Стефан был непререкаем, — если она пришла, это касается всех нас, а не только меня.

Герика, застыв на пороге, растерянно уставилась на двух мужчин, поднявшихся из-за эрметного столика.

— Прошу вас, Ваше Величество, — Шандер подвел королеву к обитому вишневым бархатом креслу, на котором та когда-то любила сидеть. — Мы счастливы вам служить. — Герика послушно села, ее руки теребили тяжелую атласную юбку.

— «Серебряный», оставьте нас и проследите, чтобы в коридоре никого не было.

Юный гвардеец повернулся и вышел еще более браво и старательно, чем в первый раз. Стефан пристально посмотрел на королеву, а потом спросил тихо и ласково:

— Что случилось, Рика?

В серых глазах мелькнули слезы, но юная женщина справилась с собой и тихо сказала:

— Ко мне только что приходили…

— Кто?

— Не знаю. Одет был, как придворный Его Величества, но лицо незнакомое.

— Что было ему нужно?

— Чтоб я попросила у… у Его Величества свидания с отцом.

— Что?! — В глазах принца сверкнуло зеленое пламя. — С Годоем?!

— Да. И как можно быстрее… Но я… Я подумала, что должна прийти и сказать; ведь отец, он сделал теб… Вам много дурного. Я не хочу его видеть, но этот человек приказал мне.

— Приказал тебе?! Но приказывать королеве может лишь король.

— Он, наверное, этого не знал, — вздохнула Герика, — он сказал, что я должна увидеть отца еще до вечера и передать ему несколько слов. И еще он сказал, что отец обрадуется, но если я кому-то расскажу об этом деле, то буду жалеть всю жизнь.

— Так и сказал?

— Он поклялся святой Циалой, — грустно сказала королева, — но я все равно решила рассказать. Если это на пользу отцу, значит, будет плохо всем остальным. Я бы никогда, — она робко подняла глаза, — не пришла бы сюда, но герцог Аррой уехал… Остались только вы, а что-то делать надо.

Принц молча смотрел на молодую женщину, руки его дрожали, и Шандер понял, что отвечать должен он.

— Ваше Величество, пока мы не решим, что делать, вам не стоит возвращаться в свои покои.

— Что он велел передать? — Стефан уже овладел собой.

— Он несколько раз заставил меня повторить, так что слова точно эти: «Сегодня. Вукереч. Сломанный клинок».

— И это все?! — ошеломленно переспросил Шандер.

— Все, — виновато кивнула она.

— Герика, — голос Стефана сорвался, — подожди в «клетушке»…

Герика прекрасно знала эту небольшую комнатку с окном в Осенний садик, где они со Стефаном провели немало счастливых часов. Она встала и покорно вышла, обернувшись на пороге и послав Стефану долгий просительный взгляд, на который тот не ответил.

— Ты что-то понимаешь? — Шандер намеренно отвлек принца от неуместных нынче сожалений.

— Нет. Но мне кажется, разгадка где-то рядом. Пока же мне понятно только слово «сегодня».

— Может, он хочет бежать?

— Не думаю. Свидание с дочерью неминуемо привлечет к нему внимание стражи. Нет, это скорее доклад о выполнении какого-то приказа. Человека, который приходил к Рике, мы сейчас, конечно, не найдем. А если и найдем, вряд ли чего-то от него добьемся. Проклятый знает, сколько их, и они поймут, что их выдала Рика… Нет, мы должны догадаться сами.

— Вукереч, что это такое? Или кто?

— Ума не приложу! — Принц потер пальцами виски. — Может, что-то тарскийское?

— Навряд ли, скорее на староарцийское похоже. Как же оно теперь будет звучать? Так, «В» на «ф» и «к» на «ж»…

— Не забудь еще «еч» на «е» поменять Иннокентий рассказывал, что арцийцы, смешавшись с мирийцами, за последнюю тысячу лет из «дамечей» в «даме» превратились. Значит, у нас получается какой-то Фужере. Где-то что-то я такое слышал…

— Фужере?! Ты что, вправду забыл? Это же епископ Ортодоксов, который первый выбрался живым из Эр-Атэва и привез в Арцию эрмет! В те времена его имя читалось как «Вукереч».

— Ну и что с того? Он же умер еще до Анхеля, да и писал-то одну лишь ортодоксальную чепуху, дескать, все, что дадено, дадено по воле Творца, а посему ничего и менять-то нельзя. Если бы не эрмет, о нем бы и вовсе забыли.

— Вот именно, его книги сейчас большая редкость, но у меня есть. Там, среди прочего, описываются эрметные комбинации. Фужере решил назвать их по-своему, но потом все сошлись на атевских названиях.

— И что это нам даст?

— Только одно: одно из положений он назвал «Сломанный клинок». Мы его называем «гируд-ах». Теперь ты понимаешь?!

2228 год от В. И. 17-й день месяца Лебедя.