Когда ты вытащил меня из тюрьмы, я поняла, что у меня будет всего один шанс, чтобы порвать с тобой. Я собрала все свои силы, чтобы сказать тебе то, что я сказала. Даже не представляешь, чего мне стоило оставаться спокойной, глядя тебе в глаза.

Когда мы прибыли на ту злополучную планету, на которую пал мой с родителями выбор, я уже через два месяца пожалела, что не осталась с тобой. Мои попытки забыть тебя и начать встречаться с мужчинами ни к чему не приводили. Все те, кем я пыталась тебя заменить, ни в чем не могли соперничать с тобой. Ничего из того, что мне нравилось в тебе, они мне дать не могли. Эти месяцы я жила как робот – ходила на работу, разговаривала с коллегами и родителями, ела и спала.

Через год мне стало так тошно, что я начала подумывать выйти замуж за первого встречного или вообще отдать свою яйцеклетку в центр репродукции и завести себе ребенка от любого донора. Но родители отговорили меня от первого, и, хотя свои клетки я на всякий случай сдала, ребенка завести не смогла – не представляла, как буду растить его одна, под постоянным страхом смерти от кораблей берсеркеров.

Хоть наша планета и была удалена от арены боевых действий, но все равно – их рейдеры прилетали и атаковали нас. Так продолжалось все время, пока мы не подписали бумаги, гарантировавшие вашу защиту. Вся планета радовалась, что присоединилась к вам, и теперь вроде бы можно было зажить спокойной жизнью и осуществить свою мечту о ребенке.

Но я так и не смогла выбрать понравившегося мне донора для оплодотворения – те фотографии, что мне показывали, только отвращали меня от мысли воспитывать ребенка, родителем которого будет нелюбимый мной человек.

Так что все, что мне теперь оставалось, – это просто убивать годы жизни. Меня больше ничего не интересовало и мне ничего не хотелось, я все чаще вспоминала наши полеты на твоем корабле и звезды, множество звезд вокруг.

Эти воспоминания стали единственным, что у меня осталось. Каждый день я думала о тебе и о том, как бы все пошло, если бы я тогда не отказалась от тебя. Знаешь, вспоминая свою жизнь после нашего разговора, я поняла, что та, другая жизнь, с тобой, была бы значительно насыщеннее и веселее.

Когда началась пропаганда вашей расы по головидению и твои записи крутили практически через каждый час, я поняла, что больше не смогу жить так дальше, и решилась. Продала квартиру, собрала все накопленные деньги, купила старый челнок, который раньше выполнял межпланетные перелеты в качестве курьера, и прошла ускоренные курсы пилотов. Челнок был действительно старый, и оборудование на нем было в полурабочем состоянии, но для моей цели он подходил. Мне нужно было снова увидеть тебя и объяснить все, что я пережила и о чем думала. Я понимала, что поступила с тобой жестоко, но мне хотелось хотя бы объяснить причины своего поведения, независимо от того, как ты ко мне отнесешься и будешь ли разговаривать вообще.

И вот когда я летела на челноке в запретную для полетов зону, где надеялась встретить ваши корабли, я с ужасом поняла, что у меня сломался передатчик, и теперь я даже не могу связаться с ними и объяснить свои действия.

Потом были выстрелы и выход в космос, меня подобрал линкор – так я попала к тебе и смогла, наконец, выговориться, впервые за эти долгие годы. Все, что я у тебя прошу, – это позволить быть рядом с тобой. Мне ничего не нужно взамен, я понимаю, что теперь вообще не имею никакого права тебя ни о чем просить. Ведь я бросила тебя, когда ты во мне нуждался, в самом преддверии войны с берсеркерами, а вернулась, когда война закончилась и вы являетесь полноправными владельцами всей галактики. Ведь только от одной мысли, что если бы я осталась и смогла тебя уговорить помочь Содружеству в войне с ними, мне становилось так плохо, как никогда до этого.

Таша смахнула рукой слезы.

– Ты не думай, я все понимаю и знаю, что это показывает меня не с лучшей стороны, но теперь я назад не вернусь. Мне настолько надоела моя прошлая жизнь, что лучше я умру здесь.

Закончив свою речь, она посмотрела на меня. Я слушал ее, и понемногу холод из моей души стал исчезать. Я все прекрасно понял, и теперь, глядя на нее, такую раскрасневшуюся, взволнованную и такую красивую, – я решился.

– Ты хочешь остаться здесь в любом статусе? – спросил я.

– Да, – твердо кивнула она.

«Вова, по-моему, сейчас ты собираешься сделать большую ошибку», – вклинился мне в голову голос Келлера.

«Я не могу больше скрывать это от нее, ты же слышал ее слова», – взмолился я.

«Настолько все серьезно?» – усмехнулся он.

«А сам по моим мыслям и биометрике скафандра не чувствуешь?» – спросил я.

«Я не одобряю этого шага, но мешать тебе не буду», – через несколько секунд произнес он.

«Спасибо брат, – поблагодарил я его. – Твоя поддержка в этот момент мне очень нужна».

– Вова? – спросила она, не слыша ответа на свои слова.

– Я покажу тебе кое-что, но после этого не смогу тебя никуда выпустить, по крайней мере, без сопровождения минимум одной флотилии, – ответил я, весь дрожа от волнения.

– Я не шутила, когда говорила, что не уйду отсюда по своей воле, – твердо сказала она, смотря мне в глаза.

– Обещай не падать в обморок, – попытался пошутить я, запуская процедуру открытия скафандра.

– После берсеркеров меня уже ничем не испугать, – храбро ответила она и спросила: – Ты что там делаешь? Что это за звуки такие?

Я промолчал и, дождавшись окончания открытия скафандра, вылез из него и попытался выйти из-за его широкой спины. Сразу произошли две вещи: от неожиданной легкости я не шагнул, а прыгнул к стоявшей с круглыми глазами Таше, а она, в свою очередь, увидев меня, все же грохнулась в обморок.

– Что за фигня такая? – спросил я корабль, пытаясь подойти к Таше, но почему-то постоянно подпрыгивая. – Что происходит? Ты что, гравитацию уменьшил?

– Э-э-э… – замялся корабль. – Босс, уточни этот вопрос у Келлера, я не имею права разглашать секрет.

– Что? – возмутился я. – На моем собственном корабле Келлер имеет от меня тайны? Сейчас я разберусь – и вы оба пожалеете, что замышляете что-то против меня!

Все же допрыгав до лежащей Таши, я попытался привести ее в чувство, брызгая ей в лицо холодную воду из охладителя. Она, наконец, открыла глаза и недоуменно посмотрела на меня:

– Ты кто такой?

– Ну, вообще-то, именно тот, кому еще пять минут назад ты признавалась в любви, – ворчливо ответил я, уложив ее голову себе на колени.

– Но почему? Как? – посыпались на меня вопросы.

Пресекая ее попытки подняться, я, поглаживая рукой по волосам Таши, принялся рассказывать. На протяжении моего повествования она – то бледнея, то краснея – порывалась вскочить. Боясь, что мне нанесут несовместимые с жизнью повреждения, я удерживал ее на полу. Вскоре, поняв бесплодность своих трепыханий, она стала просто слушать, не пытаясь пошевелиться.