Дж.: Малала, ты ездила туда со своим отцом?

М.: Да, с отцом и со всей командой «Фонда Малалы».

Дж.: Как ты общалась с беженцами? Ты же говорила, что видела огромную толпу. Конечно же, все они знали, кто ты такая. Как протекало ваше общение?

М.: Мне удалось помочь нескольким женщинам. Они шли вместе с детьми и несли просто огромные мешки, набитые одеждой и другими необходимыми вещами. Дети тащили эти мешки наравне со взрослыми. Я не могла смотреть, как малыши сгибаются под такой тяжестью, и я забирала их ношу и несла сама. Я перезнакомилась со множеством малышей. Они не понимали, куда ведут их взрослые, и радовались возможности поиграть и побегать. Я говорила с ребятами постарше, спрашивала, как отразилась война на их занятиях. Они мне рассказали, что их учеба в школе оборвалась еще три года назад. В таком возрасте каждый год очень важен, а когда ты не учишься, потом это плохо отразится на твоей карьере. Поэтому сейчас очень важно возобновить обучение таких детей. Это насущная необходимость. Вот почему «Фонд Малалы» запустил проект, помогающий детям беженцев получить качественное образование.

Дж.: Ты тревожишься за свою безопасность? Насколько знаю, ты всегда очень философски относилась к этому.

М. (смеется): Нет, о своей безопасности я не тревожусь. Честно говоря, меня куда больше заботит безопасность людей во всем мире, в особенности бедняков на Ближнем Востоке, потому что они находятся в крайне тяжелом положении. Их не тысячи, а миллионы. Миллионы бездомных, которых война вынудила бежать из родных стран и обрекла на страдания. Их положение меня очень тревожит. Я думаю, мы должны отстаивать их право на мирную жизнь и безопасность. Мы должны объединить усилия ради достижения этой цели. Очень важно, чтобы все мы думали о глобальных решениях этих проблем, поскольку любая страна без своего народа – пустое место. Что бы вы стали делать с безлюдными пространствами? Политики, президенты, правители должны думать о людях, живущих в их странах, поскольку именно эти люди их выбирают, рассчитывая, что власть позаботится о безопасности и справедливости и о том, чтобы никто не голодал.

Дж.: Каковы твои планы на будущий год? Каких целей ты хотела бы достичь?

М.: У меня огромное количество надежд и столько же грандиозных мечтаний. Я надеюсь, что с помощью «Фонда Малалы» мы осуществим больше проектов и распространим свое влияние на большее число страдающих стран, где дети лишены возможности учиться. Сюда входит работа непосредственно на местах и просветительская деятельность. Мы хотим донести до сознания жителей разных мест, как взрослых, так и детей, насколько важно получить образование; и в индивидуальном плане, и в плане жизни целого поколения. В работу на местах входит также строительство школ, поиск квалифицированных учителей и обеспечение учащихся всем необходимым для учебы. Вот такие у нас громадные замыслы, и мы надеемся их осуществить. Мы хотим работать в Индии, в ряде стран Ближнего Востока, где в лагерях беженцев много детей. Мы хотим продолжить работу в некоторых африканских странах, а также в Пакистане. Как видите, планов на будущий год у нас более чем достаточно.

Дж.: Это все большие планы. А какие планы у тебя самой? Что Малала хочет достичь для себя?

М.: Я надеюсь в будущем году сдать все экзамены, в том числе и экзамены повышенной сложности, и закончить школу с хорошими результатами.

Дж.: Можешь ли ты назвать какого-нибудь конкретного человека, чьи взгляды и деятельность оказали на тебя сильное влияние?

М.: Я встречала немало людей, вызывавших у меня искреннее восхищение, но назвать кого-то одного я не могу. Общаясь с людьми, я всегда стараюсь перенять у них то, что расширит мой кругозор и поможет мне стать смелее и заботливее. Встреча с каждым человеком меня чему-нибудь да учит. Я встречалась с Крейгом Кильбургером – основателем движения «Освободи детей». Меня просто потрясло, что свою организацию он создал в двенадцатилетнем возрасте, вместе с несколькими сверстниками, а теперь ее деятельность распространяется на весь мир. Мечта, возникшая у него в двенадцать лет, осуществляется. Он видит, как это происходит, и сам участвует в ее осуществлении. Значит, и мои мечты обязательно осуществятся, и я увижу массу девочек, ходящих в школу и получающих качественное образование. И массу мальчиков. Словом, массу детей, учащихся в школах. Это давало мне надежду. Я говорила себе: «У тебя это получится».

Дж.: Надежда очень важна. Я знаю, что ты по-прежнему мечтаешь вернуться в Пакистан. Это так?

М.: Да. Я тоскую по Пакистану, по своей родной стране. Это прекрасная страна. Я знаю: люди думают, что в Пакистане повсюду террористы и положение там крайне тяжелое. Не стану это отрицать. Но Пакистан – очень красивая страна. У нас есть все четыре времени года, горы, ледники, леса, холмы и пустыни. Пакистан – прекрасное место, и я надеюсь, что там наступит мир и я смогу вернуться на родину и продолжать свою работу уже там. Незадолго до того, как в меня стреляли, я стала задумываться о школьном образовании и о создании «Фонда Малалы». Я наблюдала окружающую жизнь и мечтала, что все дети, которые моют посуду и чистят одежду в чужих домах, будут ходить в школу. Я видела их с книжками в руках, за партами, в красивой форме. Такие были у меня мечты. И я надеюсь вернуться в Пакистан и сделать так, чтобы мечты начали превращаться в реальность.

Дж.: Как ты думаешь, твои братья хотят вернуться в Пакистан?

М.: Мы все хотим вернуться, но насчет младшего (Атала) я не особо уверена. Он будет полностью отличаться от нас. Иногда он говорит о родине, но мало. Надо учитывать его возраст. Из Свата его увезли совсем маленьким, и потому он легко приспособился к жизни в новой стране. Но хочется надеяться, что и он помнит красоты Пакистана.

Дж.: Есть ли пакистанские кушанья, по которым ты скучаешь?

М.: Я живу в хорошем месте. В Бирмингеме так много выходцев из Индии и Пакистана, что найти халяльную, индийскую и пакистанскую еду не составляет труда. Но в Шангле, где мы жили, большинство домов – это глинобитные хижины, где нет ни природного газа, ни современных плит, отчего процесс приготовления пищи совсем другой. В Пакистане еду готовят на дровах. Сидеть принято не на стульях, а на подстилках, расстеленных на полу. Быт очень отличается от английского. Я прожила в том мире с рождения и успела привыкнуть. Приехав в Англию, мне пришлось учиться есть за обеденным столом, пользоваться вилкой и ножом и соблюдать определенные правила. Традиционная пакистанская трапеза мне как-то привычнее. Особенно это чувствуешь, когда ешь вилкой кушанья, которые на родине мы всегда ели руками. И конечно, есть такие кушанья, которые можно найти только в Пакистане.

Дж.: Изменилось ли твое отношение к Талибану?

М.: Нет. Я никогда не думаю об этом в таком ключе. Когда я слышу разные истории… в том числе историю о девочке по имени Малала, в которую стреляли талибы… для меня это всего лишь история. Я никак не связываю свою жизнь с тем событием. Я осталась прежней. Прежними остались мои мечты и надежды. Я надеюсь, что сумею продолжить свое путешествие и заниматься тем, чем мне всегда хотелось заниматься: отправить каждого ребенка в школу. Я очень хочу, чтобы «Фонд Малалы» пополнялся новыми пожертвованиями. Даже если я сумею отправить в школу только одного ребенка, это будет большим достижением. Этот ребенок вырастет и потом поведет в школу своих детей. Если в перспективе нам удастся сделать так, чтобы в каждой семье хотя бы один ребенок учился в школе, это станет большим шагом вперед. Я буду делать все, что в моих силах, для блага моей родины.